цвел ни один цветок. Я научил людей выращивать яблони и вишни, тюльпаны и розы.
Мудрец усмехнулся:
— Если ты так много сделал для них, почему же они не отблагодарили тебя? Почему бедна твоя одежда и стоптана обувь? Почему они прогнали тебя?
— Нет, — сказал Мечтатель, — они не прогнали меня. Они обещали мне почести и богатство, если я останусь у них навсегда. Но я не захотел.
— Почему? — спросил мудрец.
— Почему? — слабым эхом откликнулась женщина.
— Видите ли, — сказал Мечтатель, — за тем городом тоже есть горы. Я должен узнать, что там, за горами.
— Ты неисправим, — горько усмехнулся мудрец.
— Ничего не поделаешь, — сказал Мечтатель, — но я должен узнать, что там, за горами.
Мать умерла. Мечтатель проводил ее в последний путь и ушел. И мудрец, качая седой головой, укоризненно смотрел ему вслед, и яблони роняли белые, душистые лепестки.
Бедный Тургин
Впереди было пустынное, холодное море, позади — скалы, за ними дикий девственный лес.
Между скалами и морем, на каменистой земле, жил народ великанов.
Они были могучи и красивы все — мужчины и женщины.
Трем богам поклонялся смелый и мужественный народ — богу солнца, богу ветра и богу моря.
— Бог солнца сделал нашу кровь горячей, как огонь, бог ветра гонит наши челны и удерживает их на волнах, бог моря дарует нам пищу и одежду. Мы — дети солнца, моря и ветра.
Так говорил Верховный жрец. И народ, слушая его, восхвалял великих богов.
— Смешной старик, — усмехался Вождь народа великанов.— Глупый болтун!.. При чем тут боги?!. Мои далекие предки, мужчина и женщина, давным-давно поселились здесь. От них пошло племя людей, выше которых нет и не будет на свете
И хотя Вождь великанов был слишком умен, чтобы высказывать свои мысли вслух, всеведущие боги услышали его.
И случилось так, что жена Вождя родила первенца, который был не больше нашего пятилетнего мальчика, в то время как все новорожденные племени великанов были выше наших самых рослых мужчин.
Горе накрыло темной тучей семью Вождя.
Умер, не вынеся позора, его старик отец.
В одну ночь белыми, как гребни волн морских, стали волосы молодой жены Вождя. Упав на колени, скорбно молила она мужа:
— О мой властелин и повелитель!.. Прошу тебя, убей меня! Покарай смертью за стыд и несчастье, которые я принесла в твой дом. Возьми в подруги достойную тебя.
Но Вождь великанов был добр и справедлив. Он поднял с колен истерзанную муками женщину и сказал:
— Ты ни в чем не виновата!.. Ты будешь жить, моя любимая. Не нужно мне другой жены!.. Ты родишь мне высоких и сильных сыновей. И пусть живет этот жалкий урод. Все живое должно жить. Может быть, он еще станет таким же, как мы.
— Ты должен убить трех китов и принести их в жертву богам, — сказал Верховный жрец.
. — Я убью пять китов, — ответил Вождь великанов и отправился в путь.
Сотни раз солнце всплывало над морем и уходило за скалы. Сотни раз оно выходило из-за скал и всплывало над морем, а Вождь великанов не возвращался. Многие уже решили, что он ушел в страну вечной тени. Но все-таки он вернулся, и за его челном тянулись туши семи китов, огромных, как наши океанские корабли.
Верховный жрец намазал сына Вождя с ног до головы китовым жиром. Три дня и три ночи народ великанов плясал и пел вокруг костров, славя своих богов.
От крика великанов падали навзничь деревья в диком, девственном лесу. От стука и топота великанских ног на другой стороне земли рушились дома и реки выходили из берегов.
— Придет время, — сказал Верховный жрец Вождю великанов, — и боги совершат чудо с твоим сыном.
Время шло. Пять сыновей высоких и сильных родила жена Вождя, но больше всех она любила первенца, прозванного Тургин, что на языке великанов означало «карлик».
Боги не сжалились над несчастным. Он рос медленно и плохо.
Мужчины не брали с собой в море Тургина. Куда ему, такому малышу, бороться с китами и акулами! Мать не пускала его одного в лес. Еще бы — самый безобидный зверь в этом лесу мог случайно прихлопнуть его лапой.
Маленькие девочки носили Тургина на руках, играли с ним, как с куклой, и он полюбил дочь Верховного жреца красавицу Танид.
Ей слагал он песни, полные страсти и печали. Ее портрет высек он кремнем на скале.
Танид была холодна и надменна. Насмешливо и дерзко смотрела она на юных красавцев великанов Чего же мог ждать карлик, едва доходивший ей до колен?
По ночам несчастному Тургину снились дивные сны. Он видел себя могучим и сильным. Видел, как укутывает плечи любимой мехами диковинных зверей, убитых им.
Он был весел и незлобив, маленький Тургин, приветлив и добр со всеми. Никто, кроме матери, не догадывался, как мучительно он страдает.
— Боги!.. Великие боги!.. — молила мать Тургина. — Возьмите мою жизнь, если она вам нужна, и сделайте моего сына высоким и сильным.
Но боги были равнодушны к мольбам матери. Они ждали, когда склонит перед ними свою гордую голову Вождь великанов.
А Вождь возненавидел богов за несчастье, посланное ему. С каждым днем сердце его полнилось яростью и злобой.
Однажды он не выдержал и воскликнул:
— О вы, боги солнца, ветра и моря!.. Будьте прокляты навеки, вы, свирепые, бездушные существа!
Боги услышали это и наслали беду на весь народ великанов.
Бог солнца закутался в черную тучу, и днем стало темно, как ночью. Бог ветра обернулся ураганом и вместе с богом моря обрушил на каменистый берег лавину волн, взлетевших к самому небу.
Объятые ужасом, бежали великаны и укрылись в диком, девственном лесу.
Не день, не два — месяцы не унималось море, и понял народ великанов, что не вернуться ему на родную землю, и впал в безудержную скорбь.
И тогда сказал Вождь:
— Соберитесь с духом, вы, люди моего племени. Мы уйдем отсюда. Я знаю, что за этим лесом есть море. Мы пройдем через лес и будем жить на берегу того, другого моря, где правят милостивые и справедливые боги.
Но темен и неприступен был лес, и не видно было дороги вперед.
Уныние охватило народ.
И тогда сказал Тургин, обращаясь к отцу:
— Отец мой, славный и мудрый Вождь, поставь меня к себе на плечи, и я увижу, куда нам держать путь.
— Тебя? — удивился Вождь. — Что можешь сделать ты, жалкий и слабый Тургин?
— Исполни его просьбу, — сказала жена Вождя. — Он маленький, но у него острое зрение и хороший слух.
Вождь великанов внял просьбе жены и поставил к себе на плечи Тургина.
— Я вижу море!.. Я слышу его!.. — закричал Тургин. — Иди, отец мой, куда я скажу.
