«Императорские стены имеют глаза и уши. Ты так никогда и не поймешь, из какой стены за тобой наблюдает Его Величество император Сянь Фэн, а из какой — великая императрица госпожа Цзинь».
Мне становилось тяжело дышать. Я оглянулась по сторонам и сравнила себя с другими девушками. У всех нас лица были подкрашены на маньчжурский манер — с красной точкой на нижней губе, и обрамлены волосами, разделенными на две пряди, обернутые вокруг головы. Некоторые девушки зачесали часть волос к макушке и украсили их сверкающими самоцветами и птичьими перьями. Некоторые с помощью шелка соорудили искусственные шиньоны, приколов их заколками из слоновой кости. Мою прическу украшал шиньон в виде ласточкиного хвоста, который отнял у Большой Сестрицы Фэнн много часов работы. Она укрепила его на тонкой черной дощечке, в центре которой была пришпилена огромная шелковая роза, а по сторонам еще две поменьше Кроме того, в мои волосы были вплетены цветки жасмина и орхидеи.
У идущей рядом со мной девушки на голове высился тяжелый шелковый убор в форме летящего гуся, расшитый жемчугом и бриллиантами. Еще в него в сложном узоре были вплетены красные и желтые нити. Это головное украшение напоминало костюмы актеров китайской оперы.
Как обувной мастер, я, разумеется, особое внимание уделила ногам девушек. Я всегда тешила себя мыслью, что, если уж во всем остальном я невежда, то, по крайней мере, об обуви я знаю все. Но то, что я увидела на ногах у девушек, вогнало меня в краску стыда. Каждая пара обуви представляла собой произведение искусства, была украшена жемчугом, нефритами и бриллиантами, расшита узорами в виде цветов лотоса, сливы, магнолии, персика или рук Будды. По бокам туфель красовались символы счастья и долголетия, рыбы и бабочки. Мы, маньчжурки, не бинтовали своих ног, как китаянки, однако нам тоже хотелось иметь маленькие изящные ножки, и поэтому мы все были в туфлях на высокой танкетке.
Мои ноги начали болеть. Мы прошли через рощи бамбука и огромных деревьев. Тропинка с каждым поворотом становилась уже, а ступени на ней все круче. Главный евнух Сым постоянно нас поторапливал, девушки начали заметно задыхаться. И вот когда я уже подумала, что дальше пути нет, перед нами вдруг открылся прекрасный вид. От восторга у меня перехватило дыхание. Перед нами расстилалось море золотых крыш. В отдалении виднелись массивные сторожки при входе в Запретный город.
— Вы находитесь на месте, которое называется Панорамный холм, — объяснил главный евнух. Он тоже тяжело дышал. — Это самая высокая точка Пекина Древние мастера фэн-шуй считают, что это место обладает особой, очень сильной жизненной энергией, потому что здесь обитают духи ветра и воды. Запомните это зрелище, избранные госпожи, потому что большинству из вас скорей всего вряд ли представится случай увидеть его еще раз. А сегодня нам сопутствует удача, потому что день ясный и нет никаких песчаных бурь из пустыни Гоби.
Следуя пальцу главного евнуха, я увидела белую пагоду.
— Там находятся построенные в тибетском стиле храмы, — продолжал объяснять главный евнух, — в них обитают духи, защищающие династию Цин из поколения в поколение. Будьте внимательны во всех своих действиях, избранные госпожи. Ни в коем случае нельзя ничем расстраивать или обижать этих духов.
На обратном пути Сым повел нас другой тропинкой, которая привела нас в Сад мира и долголетия. Здесь я впервые увидела фикус пиппала: гигантские деревья с нежно-зелеными листьями. Раньше я видела такие только в буддийских рукописях или на храмовых росписях. Они считались символом Будды и в природе попадались чрезвычайно редко. И вот теперь передо мной повсюду высились эти деревья, и возраст каждого из них исчислялся сотнями лет. Их листья образовывали сплошную зеленую завесу. В этом же саду, на земле, в прихотливых сочетаниях лежали огромные камни. Один взгляд на них вносил в сердце успокоение. Подняв глаза, я увидела в отдалении спрятанные в зелени очаровательные павильоны.
После многочисленных поворотов я уже плохо ориентировалась. Кажется, мы прошли мимо двадцати павильонов, пока не оказались возле одного, голубоватого, украшенного резными сливовыми цветами. Его крыша с приподнятыми углами была покрыта голубым кафелем.
— Это Павильон зимнего цветения, — сказал главный евнух. — Здесь живет великая императрица госпожа Цзинь. В скором времени вы увидите и Ее, и Его Величество.
Нам было приказано рассесться по каменным скамьям, и главный евнух Сым провел с нами краткий урок этикета. Каждая из нас должна была пожелать Их Величествам здоровья и долголетия, и при этом говорить ясно и просто.
— После своего пожелания вы должны замолчать и отвечать только в том случае, если Их Величества к вам обратятся.
Все мы начали нервничать. Одна девушка, не выдержав напряжения, внезапно заплакала, и евнухи ее тут же увели. Другая начала что-то про себя бормотать, и ее тоже увели.
Только теперь я осознала постоянное присутствие евнухов вокруг нас. Многие из них молча и неподвижно стояли вдоль стен. Я вспомнила предупреждения Большой Сестрицы Фэнн о том, что опытные евнухи могут быть очень жестоки и что они умеют использовать в своих целях чужое несчастье. «Молодые в этом смысле лучше, — говорила она. — Особенно вновь пришедшие, которые еще невинны и не разобрались во всех тонкостях дворцовых порядков. Их жестокий нрав проявится позже, когда они повзрослеют и поймут, чего в жизни лишились».
По словам Большой Сестрицы Фэнн, вообще получалось, что могущественные евнухи управляют Запретным городом. Все они великие интриганы и пройдохи. Кроме того, вечно страдающие, они обладают поразительной выносливостью в отношении пыток и боли. Вновь пришедших каждый день избивают плетьми. Прежде чем отдать своего сына во дворец, родители евнухов покупают три воловьи кожи. Молодой евнух тайно привязывает их к спине и к бедрам, то есть к тем местам, куда чаще всего попадает плеть. Эти кожи они между собой называют «Близкий Будда».
Позже я узнала, что за все серьезные проступки евнухов наказывают смертью через удушение. Экзекуция проходит перед глазами всех остальных евнухов. Приговоренного привязывают к скамейке, и лицо ему покрывают куском мокрого шелка. Процедура напоминает проведение косметических масок. Палач последовательно покрывает лицо провинившегося все новыми слоями мокрого шелка до тех пор, пока жертва не прекратит сопротивления и не перестанет дышать.
В первые годы своей жизни в Запретном городе я проклинала подобные наказания, они приводили меня в ужас своей жестокостью. Но потом мои взгляды изменились. Я поняла, что без дисциплины не обойтись. Сами же евнухи были способны на жуткие преступления, которые они совершали с величайшей жестокостью. В их душах таилась такая нестерпимая ненависть, что уничтожить ее могла только смерть. В древние времена евнухи подстрекали народ на разные бунты и даже хуже. Во времена династии Чжоу[7] евнухи сожгли императорский дворец.
Но, по словам той же Большой Сестрицы Фэнн, умные евнухи могут найти способ, чтобы пробраться наверх и стать императорскими фаворитами, как, например, Сым. Он подчиняется только одному человеку, императору, но господствует над всем китайским народом. Его удачливость стала для других примером, а многие прежние фавориты уже превратились в легенду, которая годами вдохновляет десятки тысяч бедных китайских семей на то, чтобы пустить своих сыновей по их стопам.
От Большой Сестрицы Фэнн я также узнала, как различать статус евнухов по их одежде, и вот теперь настал момент применить это знание на практике. Занимавшие высокое положение носили бархатные халаты со множеством дорогих украшений и имели в услужении других евнухов. У них были отдельные слуги для заваривания чая, для одевания, посыльные, бухгалтеры, номинальные жены и наложницы. Чтобы сохранить свою фамилию, они усыновляли детей и покупали собственность вне стен Запретного города. Они становились богачами и управляли своим имуществом, как императоры. Когда один знаменитый евнух узнал, что его жена изменяет ему со слугой, он разрубил ее на части и скормил собаке.
Однако теперь я умирала с голоду. Всех нас разделили на группы по десять человек и разместили в саду. Перед нами были рукотворные, заросшие тростником пруды с разноцветными карпами. Между нами — резные деревянные столбы и плетеные бамбуковые стенки.
У евнуха, ответственного за нашу группу, на шляпе красовалась лента цвета бронзы, а на груди — украшение в виде перепела. Он напомнил мне моего брата Гуй Сяна. У него были нежно-розовые губы и девичьи черты лица. Он был очень худ и казался робким. С нами он держался скованно, постоянно оглядываясь на своего господина — евнуха с белой лентой на шляпе и иволгой на груди
— Меня зовут Орхидея, — шепотом сказала я ему, улучив момент. — Я очень хочу пить. Мне даже странно...
