дереве паутине знак смерти! Разумеется, я и сама многое могу прочитать. Император Сянь Фэн говорил мне множество раз, что когда он спит, то превращается в лоскут, который южный ветер уносит прямо на небо. Его Величество считает, что прощальные церемонии ему не нужны. Он уже принял решение о том, что все мы должны в скором времени овдоветь.
Нюгуру на своем троне напряженно выпрямила спину. Некоторое время похлопав ресницами, она решила не обращать внимания на слова госпожи Юн. Она взяла в руки чайную чашку и сделала из нее глоток.
Все остальные дамы дружно последовали ее примеру и как-то преувеличенно вдруг заинтересовались своим чаем.
Мне показалось, что госпожа Юн сошла с ума, и дальнейшие наблюдения это подтвердили. Она начала петь песню «Пыль на ветру», в словах которой звучала глубокая тоска.
К счастью, тут к Воротам небесной чистоты прибыл паланкин моей матери. Увидев ее, я ударилась в слезы. Как она постарела! Как беспомощно опирается на руки Ронг и Гуй Сяна! Не успела я договорить слова церемониального приветствия, как она перебила:
— Поздравляю тебя, Орхидея. Я уж и не думала дожить до такого дня, когда увижу своего внука!
— Наступил радостный момент! — громко провозгласил главный евнух Сым. — Музыка и фейерверки!
В сопровождении евнухов, специально обученных ритуалу, я двинулась сквозь толпу, предварительно испросив разрешения у Его Величества, чтобы моя мать находилась рядом со мной. Император такое разрешение дал. Мои родные были так счастливы, что плакали навзрыд. Мать склонилась над колыбелью своего внука и впервые заглянула в его лицо.
— Теперь я готова отойти к предкам и спокойно встретиться с твоим отцом, — сказала она.
Когда мы расселись, Ронг и Гуй Сян рассказали мне, что показывали мать лучшим докторам в Пекине, ее здоровье оставляло желать лучшего. Я взяла мать за руку. По обычаю, моя семья не имела права оставаться в Запретном городе на ночь, и после окончания церемонии все они должны были покинуть священную территорию. Нюгуру пригласила меня участвовать в торжественной встрече членов государственного совета, но я отказалась от этой чести, потому что меня не покидала мысль, что, возможно, свою мать я больше не увижу никогда.
— Не думай об этом как о трагедии, Орхидея, — говорила мать, пытаясь меня успокоить. — Смерть для меня — это настоящее облегчение, если учесть те боли, которые я постоянно испытываю.
Я положила голову ей на плечо, не находя слов, чтобы ответить.
— Постарайся не портить торжественный момент, Орхидея, — улыбалась мать.
Я постаралась принять веселый вид. Мне казалось нереальным, что столько народу собралось здесь ради моего сына. Гуй Сян смешался с толпой, и его смех слышался то тут, то там. Я поняла, что рисовое вино начинает действовать. Что касается Ронг, то за то время, пока мы с ней не виделись, она очень похорошела, хотя и несколько похудела.
— Будущее Ронг еще не устроено, вот что меня беспокоит, — со вздохом сказала мать. — Ей не так посчастливилось, как тебе. Ни одного достойного предложения. А ведь ей уже двадцать один год.
— Я кое-кого имею на примете для Ронг, — сказала я.
— Да что ты говоришь? Поскорее скажи мне его имя, а то мне не терпится.
— Это принц Чунь, седьмой брат императора Сянь Фэна, который недавно овдовел.
Мать была потрясена
— Тем не менее, — предупредила я, — «вдоветь» по здешним понятиям не значит не иметь других жен или наложниц. Это всего лишь значит, что должность главной жены оказалась вакантной.
— Понимаю, — согласно покивала головой мать. — Но все равно принц Чунь будет для Ронг блестящей партией. В доме принца она будет занимать то же самое место, что Нюгуру в императорском доме, так ведь?
— Все правильно, мама, — ответила я. — Но это случится, только если она сможет ему приглянуться.
— О чем еще может просить такая семья, как наша? Для своих детей я всегда хотела только одного — чтобы они не знали голода. Мой брак с твоим отцом был устроен по семейной договоренности. Перед свадьбой мы с ним даже ни разу не виделись. Но тем не менее все у нас обернулось совсем неплохо, не правда ли?
— Более чем неплохо, мама
Мы крепко взялись за руки и некоторое время помолчали. Потом мать сказала:
— Я думаю, что если этот брак с принцем Чунем сладится, то вы с Ронг станете еще ближе друг другу. Мое последнее желание на земле — чтобы вы заботились друг о друге. Кроме того, для безопасности Тун Чжи еще один глаз при дворе может стать совсем не лишним
Мудрость матери меня очень растрогала.
—А теперь иди к сестре, Орхидея, — продолжала мать, — и дай мне хоть немного побыть со своим внучком.
Я отыскала Ронг и увела ее в сад. Мы сели в одной из каменных беседок, и я раскрыла перед ней свои намерения, а также упомянула о согласии матери. Ронг обрадовалась, услышав, что я своих обещаний не забыла.
— А я понравлюсь принцу Чуню? — спрашивала она — А что нужно делать, чтобы подготовить себя к свадьбе?
— Сперва надо удостовериться, что он тебя заметил. Но главный мой вопрос к тебе, причем решающий, другой: сможешь ли ты перенести все те испытания и трудности, которые перенесла я?
— Испытания? Какие испытания? Ты, наверное, шутишь?
Реакция сестры меня сильно обеспокоила. Ронг даже не понимала, о чем идет речь.
— Ронг, моя жизнь вовсе не такая, как кажется на посторонний взгляд. И ты должна это знать заранее. Я не хочу, чтобы потом ты обвиняла меня в своих разочарованиях. Я не хочу быть причиной трагедии.
Ронг вспыхнула
— Но, Орхидея, я хочу всего лишь получить в жизни такой же шанс, как и ты! Я хочу, чтобы мне завидовали все женщины в Китае! — Она улыбалась ясной улыбкой.
— Прошу тебя, Ронг, ответь на мой вопрос. Сможешь ли ты уступить своего мужа другим женщинам?
Ронг подумала, прежде чем ответить:
— Если так устроено в жизни и продолжается в течение многих веков, то я не понимаю, почему для меня тут могут быть исключения?
Я тяжело вздохнула, но решила сделать еще одно предупреждение.
— Когда ты полюбишь мужчину, то сама внутренне изменишься. Я говорю тебе это, опираясь на собственный опыт. Так вот, боль от разлуки бывает непереносимой. Тебе покажется, что твое сердце жарят на медленном огне.
— В таком случае лучше вообще не влюбляться.
— Но бывают случаи, когда ситуация тебе не подвластна.
— С чего бы это?
— Да с того самого, что любить — это то же, что жить. По крайней мере, так у меня.
