конец комбинации, а это-то только начало.
– А чо дальше-то?
– А то. Вот представь, Никитос, что ты снова контролируешь авторынок и узнал, что чуваки, у которых с тобой доля в предприятии коммерсанта, прознали, что в такое-то время этот коммерсант привезет себе в офис миллион баксов. И решил они его грохнуть. А тебе ничего не сказать. Вот ты чего бы сделал?
– Гы. Ясно чего. Приехал бы с братвой и накрыл их на хуй, вместе с коммерсом. Взял бы лимон, да еще потом по братве слух пустил, что это они общего коммерса грохнули.
– Правильно. Вот и прикинь. Едешь ты со своей братвой в офис этого коммерса, чтобы взять лимон. Подъезжаешь уже, а тебе тут звонят и говорят, что на рынке, который ты контролируешь, начался пожар и под эту тему какие-то «залетные» увозят наиболее дорогие тачки, грохают твой офис и на самом деле жгут рынок. Ты бы чего сделал?
– Как чего. Бросил бы все на хуй и вернулся на рынок. Там же бабла больше, понимать надо.
– Вот. Вот, Никитос, и они так думают. И так же, как и ты, будут спасать наиболее значимый бизнес, забыв про завод. А прикинь, приезжаешь ты на рынок и оказывается, что горит пара дешевых тачек, в окно офиса чисто бросили «коктейль Молотова», никаких залетных нет, все ровно и есть только небольшой кипеж. Ты приехал рынок спасать, а мулик проебал. Как тебе такой расклад?
– Так это… это же чистая подстава. Я бы вычислил ту суку, что мне звонила, и…
– И что? Мулик-то всяко проебал? Суку еще вычислить надо, а мулика уже нет. Так?
– Бля. Не понял, и где тут суть?
– А суть в том, что через неделю на банковских форумах Интернета начнется кипеж типа сотрудников «Зевса» о том, что им зарплату задерживают и что филиалы закрываются. Потом выйдет статья в «Коммерсанте», уважаемом, между прочим, издании, где будет написано, что у «Зевса» не хватает денег расплатиться с вкладчиками, у банкоматов очереди. И все это связано с тем, что у банка скоро, по информации из компетентных источников, отзовут лицензию. Затем на улицы выйдут толпы людей, осаждать банкоматы «Зевса», все это покажут по телевизору… Понятно, да?
– А где ты эти толпы возьмешь?
– А это уже моя проблема. Я митинги собираю по тысяче человек. А в твоем случае мне нужно человек триста максимум. Остальное телевизор и Интернет с газетами увеличат в размерах. Как думаешь, при таком пожаре, до завода им будет?
– Бля… чистый развод. Ахуеть, – Никита зовет официанта и просит водку. Повисает пауза.
– Ну, как, брат, нравится тебе такая схема? Месяц для нее – это долго или как? Тем более, что для тебя ситуация со всех сторон ровная.
Приносят водку. Никита махает сто грамм, перегибается через весь стол ко мне и спрашивает:
– А ты отвечаешь, что все так и будет?
– Без базара, – четко говорю я.
– Значит так. Месяц тебе даю, не вопрос. Если через месяц по-твоему не выходит, вы возвращаете сотку и даете мне еще сотку за моральные издержки, согласен?
– Без базара, – снова говорю я.
– Я тебе или Сашке через час максимум позвоню. Мне с пацанами увидеться нужно. Я согласен. Думаю, они тоже не будут против. Но, если все будет не так, вам пиздец, ребята, врубаетесь?
– Врубаемся, – отвечаю я за обоих.
– Тогда лады. Все. Я поехал. Позвоню через час.
После того, как Никитос уходит, мы сидим с Сашкой и молчим, тупо смотря в свои тарелки. Наконец, Сашка не выдерживает:
– Послушай, а ты не мог раньше мне об этом рассказать?
– О чем?
– Ну, о том, что ты Никитосу сейчас говорил. Я всю встречу сидел, как на еже. Если бы я знал, что у тебя есть готовый вариант, я бы так не нервничал.
– А… ты об этом. Так в том-то и дело, Сашка, что нету меня никакой схемы.
– Бля… То есть ты все придумал на ходу?
– Ага…
– А зачем ты его парил-то, если схемы нет?
– Так ведь и сотки уже тоже нет, вот в чем дело-то… вот в чем дело-то…
– И что нам теперь делать?
– Попытаться воплотить эту схему. Она не так уж и плоха, правда? Кстати, у тебя есть кто-нибудь в «Коммерсанте»?
В МИРЕ ЖИВОТНЫХ
На митинг «гражданской оппозиции» я не поехал, хватило утреннего. Шел дождь, настроение было омерзительное, и единственным моим желанием было отключить телефон, садануть виски, поваляться в ванне и протупить час перед телевизором, обдумывая завтрашнее выступление.
Не успел я зайти домой, как в кармане куртки затрещал мобильный. «Вербицкий» – высветилось на экране. Я хотел было ответить, но раздражение взяло свое, я сказал вслух «да пошел ты на хуй, нет меня» и стал наполнять ванну. Телефон продолжал звонить. «Нету, нету меня. Абонент послал всех и больше не доступен для вас, уроды». Телефон замолчал, затем выдал два коротких звонка, будто послав меня в ответ, и замолчал. Я разделся, залез в воду, прикрыл глаза и попытался отключить голову. Но куда там. Снова этот чертов сотовый. Такое впечатление, что звонок стал даже более громким.
– Да, Аркадий Яковлевич.
– Антон, ты телефон потерял?
– Нет, просто в душе был.
– Так ты дома уже? Я вообще-то ожидал, что ты в «Фонд» заедешь. Есть разговор к тебе.
– Аркадий Яковлевич, я сегодня замотался, митинг, потом собрание с главами департаментов, потом еще пара встреч, башка трещит, я решил отоспаться перед завтрашним событием.
– А ты на «Пушкинскую», значит, не поехал?
– («Нет, бля, поехал. Как я могу быть одновременно у себя дома и на „Пушке“, что за манера задавать идиотские вопросы?») Нет, не поехал.
– А кто там?
– Вадим. Он мне вечером расскажет.
– Ясно. А я с тобой поговорить хотел.
– О чем?
– Я думаю, ты и сам знаешь о чем. Есть проблемы.
– Какие именно, Аркадий Яковлевич?
– Проблемы эффективности. Проект работает вхолостую. Я за два месяца не вижу никаких продвижений. Мы занимаемся тем… мым…
– Что?
– Я говорю, что мы занимаемся тем же самым, что и до твоего появления у нас.
Поскольку я уже успел намочить голову, то мне приходилось держать телефон на некотором удалении от уха, из-за чего голос Вербицкого звучал издалека, и последние предложения съедались. Капли воды с волос текли по шее, ноги уже начинали ощущать холод кафеля, в общем, разговор начинал меня порядком раздражать.
– Аркадий Яковлевич, я сегодня как раз собирал ребят по этому вопросу. Излагал им текущие проблемы. Мы наметили некоторые решения.
– Интересно. Я как раз сегодня хотел тебя послушать.
– (Ну, давай теперь мусолить одно и то же.) Вы хотите, чтобы я прямо сейчас приехал?
– Нет, зачем. До завтра терпит, конечно. Просто я ощущаю некий кризис. И потом, ты же понимаешь, есть некая неудовлетворенность у наших друзей. Я хотел бы, чтобы ты, Антон, это весьма четко понимал. Нам нужно менять ситуацию, потому что времени у нас остается все меньше и меньше. В одну из наших первых встреч я говорил тебе, что «можно доказать, что солнце вреднее луны, равно, как и наоборот», помнишь? Вопрос в том, как доказывать.
Ноги уже начинали замерзать. В ванну, что ли лечь обратно? Блядь, как же ты меня заебал, старый
