стояла в углу на столике, не менее чем в шести шагах от трупа. Такое могло быть лишь в том случае, если убийца сначала напоил художника смешанным с ядом соком, а потом, удостоверившись, что тот скончался, аккуратно поставил бутылку на столик. Сам этого сделать художник не мог, поскольку такие яды действуют мгновенно.
— Ты уверен, что убийство совершил тот, чей труп впоследствии был найден в парке?
— Мертвые, как тебе известно, не говорят. Мы предполагаем, что убийство совершил он, но никак не установим, где могли скреститься пути художника и этого человека.
— По-видимому, по каким-то причинам его надо было убрать.
— Вполне возможно. Так вот, два дня тому назад мы одну ниточку размотали. Ты когда-нибудь слышал о генерал-лейтенанте Хаяме. Сначала он служил в Квантунской армии, а потом его перевели на высокий пост в Генштаб. Сейчас он умер, а его младший брат стал владельцем фабрики металлоизделий в Кавагути. Нам удалось установить, что младший Хаяма был связан с человеком, труп которого нашли в парке.
— Хаяма? Где-то мне уже доводилось слышать эту фамилию.
Косигэта задумался, но так и не вспомнил.
— Мы обнаружили также довольно странную связь между Хаямой и художником.
— Что за связь?
— Она имеет отношение к ящику для визиток на кладбище.
— Ты изъясняешься какими-то загадками, — сердито произнес Косигэта.
Когда Кинуи повторил историю с визитными карточками, рассказанную Хамото, лицо Косигэты неожиданно напряглось.
— Значит, Хамото первоначально натолкнула на эту мысль картинка в волшебном фонаре, который обнимал мертвый художник? Что на ней было изображено?
— Она походила на логово зверя, из которого падали птичьи перья. И еще там к стеклу была приклеена купюра в тысячу иен. Странная картинка…
— Как ты сказал? Купюра в тысячу иен?! Мне просто необходимо взглянуть на нее, — воскликнул Косигэта.
Когда Кинуи в сопровождении Косигэты выходил из кафе, он увидел Хамото, шедшего им навстречу. Хамото тоже заметил их.
— Господин Кинуи, — громко окликнул он помощника инспектора. — Как хорошо, что я вас встретил.
— Мой давнишний друг, — представил Кинуи Косигэ-ту. — В свое время сделал мне много добра. Сейчас служит инспектором в третьем отделе.
Хамото поклонился.
— А это тот самый Хамото, который доискался до визитных карточек на кладбище, — продолжал он. — Вы и сами не представляете, господин Хамото, какое важное открытие совершили. Я рассказал об этом инспектору Косигэте, и он теперь предполагает, что протянулась ниточка между группой фальшивомонетчиков и художником.
— Связь с фальшивомонетчиками? — удивленно воскликнул Хамото и невольно остановился, глядя на Кинуи.
'Что может быть общего между Ниттой и изготовителями фальшивых купюр, разве он мог подружиться с отъявленными мошенниками?' — подумал Хамото.
— А сейчас, не теряя времени, отправимся в мастерскую художника в Сакасита. Буду рад, если составите нам компанию, — предложил Кинуи.
Косигэта шел позади, потом догнал Хамото.
— Не считайте мой вывод окончательным. Это всего лишь предположение. Уж больно все это смахивает на почерк банды фальшивомонетчиков, бежавших сюда из Сэн-дая, — сказал он.
— Под их почерком вы подразумеваете убийство Тоно-муры или Нитты? — недоверчиво спросил Хамото.
— Того и другого.
Они подошли к роще, в глубине которой виднелся храм Гококудзи.
С козырька над храмовыми воротами взлетели голуби, и, покружив в небе, опустились на крышу школы, примыкавшей к территории храма.
— На кладбище Гококудзи много могил военных? — спросил Косигэта.
— Много, — ответил Кинуи. — Достаточно поглядеть на надписи на могильных камнях, чтобы убедиться в этом. Кстати, прежде там вообще было армейское кладбище.
— А вы знаете, что здесь собираются возвести мемориальный памятник погибшим воинам? — вступил в разговор Хамото. — Там, за главным зданием храма, простирается довольно обширная равнина, где прежде располагалось армейское кладбище. Большей частью там были солдатские могилы, которые теперь разрыты, а надгробные камни свалены в кучу.
— Господин Хамото, — понизив голос, обратился к нему Косигэта: — а вы не задумывались над тем, почему Нитта оставил свою визитную карточку на могиле Хаямы?
— Наверное, художник так поступил безо всякой цели. Иного объяснения я не нахожу.
— А почему визитную карточку, оставленную безо всякой цели, родственники Хаямы решили спрятать?
— Должно быть, на то имелась причина.
— Вы говорите причина? Да эта визитная карточка стала поводом для убийства! Понимаете? — взволнованно сказал Косигэта.
Хамото впервые встретился с инспектором, но, глядя на его будто высеченный из камня профиль, сразу же почувствовал, что перед ним человек непоколебимой твердости и отваги.
— Послушай, — обратился тот к Кинуи, — а не сходить ли нам сначала в Гококудзи, а уж оттуда в мастерскую художника.
— Не возражаю, — ответил Кинуи, с удивлением глядя на внезапно помрачневшего Косигэту.
Они прошли через храмовые ворота, миновали прогулочную площадку и поднялись наверх по каменной лестнице. Остановившись на минуту перед средними воротами, на которых были выбиты иероглифы 'вечно юным', они вступили в обширный двор, в конце которого виднелось главное здание храма. Здесь росли огромные деревья, отбрасывавшие причудливые тени на устланную опавшими листьями землю.
— Где могила Хаямы? — спросил Косигэта.
— В той стороне, позади чайного павильона, — указал Хамото.
— А где можно найти кладбищенского сторожа?
— Его домик у входа на кладбище. Там он продает цветы и поминальные ароматические свечи.
Хамото пошел впереди, показывая дорогу. Миновав главное здание храма и обогнув чайный павильон, они прошли через рощу вечнозеленых деревьев и оказались у одноэтажного домика, крытого черепицей. Рядом был вырыт колодец, окруженный зацементированной площадкой, на которой громоздились бамбуковые полки с десятками ведерок. На каждом из них черной краской были выведены фамилии усопших.
Там же висела старая, выщербленная доска с нечеткой надписью, которую можно было прочитать, лишь внимательно приглядевшись: 'Место отдыха для посетителей кладбища'.
Когда они остановились у колодца, из дома вышла сторожиха в переднике.
— У вас на кладбище есть, кажется, могила генерал-лейтенанта Хаямы?
— Хаямы? — Женщина задумалась. — Да-да, я вспомнила. Это в той части кладбища, которая прилегает к улице Миякодэндори. Отсюда довольно далеко.
По-видимому, она решила, что эти трое пришли поклониться могиле усопшего.
— А не посещали ли ее родственники или знакомые в начале этого или в конце прошлого месяца?
— Помнится, они приходили только на могилу, сказав, что заупокойную службу отслужили дома.
— Когда это было?
— Кажется, в начале этого месяца. Подождите, пожалуйста. Я сейчас узнаю.
Громко стуча своими гэта, она вошла в дом и вскоре вышла.
