Владимир Владимирович, может, запретите им давать интервью? Ведь позорят всю вертикаль. Неужели после такого интервью хоть один читатель переменил свое отношение к министру в лучшую сторону?
Вдобавок добровольные признания министра уничтожают вашу национальную кремлевскую идею. Помните, прежде чем отнимать льготы у людей, высшим чиновникам повысили зарплату в несколько раз?
Идея была замечательная: мол, если министры станут получать достойную зарплату, они перестанут брать взятки. Зарплата их изменилась, но в их поведении не изменилось ничего. Ничего в нашу пользу.
Идея плохая? – так мы думать не решаемся, зная, что она одобрена вами. Значит, мало прибавили.
Может, назначить им 40 тысяч долларов в месяц, а не поможет – четыреста. Ради идеи стоит попробовать.
Вообще идея платить человеку за то, что он будет честным, – это супер. Но, боюсь, порог ихней честности труднодостижим. Чем наглее вор – тем больше придется платить за его честность. Причем платить сразу (на практике), а потом ждать, окажется ли права теория.
Есть, правда, другой путь: назначать честных людей. Но с ними хлопотно. Да и рискованное это дело – кадровую политику менять.
Помня о вашем высоком положении, не рискую напоминать старый анекдот: если у заведения падает престиж, то надо менять не занавески, а девочек.
Не удивляйтесь, Владимир Владимирович, что письмо пожелтело. Оно было написано в апреле. Не решился отправить! Мы же с вами оба понимаем, что нехорошо делать вид, будто один жадный министр (и даже десять) что-то решает. Все дело в том, кто их назначает (почему и зачем). Прямо говоря: вы-то сами – такой же, как они? Или можно надеяться?
№ 40 Cвои опаснее врага
Владимир Владимирович, это письмо вас не обрадует. Не стал бы вас лишний раз огорчать, но дело важное, а вы, может быть, об этом не знаете.
Матери Беслана (дети которых погибли) беспокоятся за жизнь террориста Кулаева. Единственный пойманный бандит утверждает, что заложники в школе погибли из-за действий федеральных сил, и подробно рассказывает, как именно это происходило.
Председатель Комитета матерей Беслана заявила, что они готовы просить о смягчении приговора Кулаеву, лишь бы он говорил в суде правду. Она сказала: «Мы не можем совсем освободить его от наказания, потому что он должен отвечать по закону. Но мы готовы его простить ради того, чтобы все узнали, что произошло на самом деле».
А еще она сказала: «Мы боимся, что его убьют, потому что его показания очень сильно отличаются от официальной версии. Мы боимся вдруг услышать, что у Кулаева инфаркт, что он скоропостижно от чего-то умер. Мы просим, чтобы следствие и суд гарантировали нам, что с Кулаевым ничего не случится до конца процесса».
Владимир Владимирович, в это трудно поверить, но это факт. Кажется, впервые матери погибших детей готовы простить террориста. Добавлю: кавказские матери.
Это еще можно было бы списать на чувства родителей, которые не могут прийти в себя от горя. Но матерями Беслана движут в этой ситуации не эмоции, а разум. Они не возлюбили врага христианской любовью. Они воспринимают его как важный источник информации, то есть по-деловому. Они хотят его сберечь как вещественное доказательство, как улику. Они и без Кулаева знают, как все было на самом деле. Но им важно, чтобы это было доказано в суде.
Что тут огорчительного? Всего лишь то, что эти осетинки больше верят чеченскому террористу, чем всей судебно-следственной системе России. Больше того, они боятся, что эта система устранит опасного свидетеля.
Что же нужно было сделать с судебной и прочими системами, чтобы простые женщины не верили им и считали опаснее врага?
Еще раз извините, если огорчил. Изо всех сил думаю, чем бы вас порадовать. Как придумаю – сразу напишу.
№ 41 На правах рекламы
Владимир Владимирович, поздравляю с получением письма от пятидесяти деятелей. Они одобряют приговор Ходорковскому и осуждают тех, кому приговор и суд показались несправедливыми.
Во вторник «письмо 50-ти» появилось в «Известиях», но вы, наверное, читали его до публикации, а может, и редактировали. Если это так, то выходит, что вы сами себе написали письмо. Так спокойнее, без неприятных сюрпризов.
Заголовок «письма 50-ти» длинный и подробный: «Обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности в связи с приговором, вынесенным бывшим руководителям НК “ЮКОС”».
В заголовке не хватает малости: обращение к кому? Если к народу, то тираж «Известий» маловат, лучше бы в «МК», а еще лучше – в «СПИД-инфо».
А если это обращение к той небольшой просвещенной части общества, которая читает «Известия», то сделано оно из рук вон плохо.
Обращение набрано несуразным шрифтом и обведено специальной рамкой – читателям должна броситься в глаза чужеродность текста. А для невнимательных сверху напечатано «На правах рекламы».
Владимир Владимирович, к рекламе люди относятся с недоверием. Мы привыкли, что нам все время хотят что-то впарить. Многие ненавидят рекламу, мечтают, чтобы она вообще сгинула. Печатать текст под рубрикой «На правах рекламы» – значит вызывать к нему недоверие. Вдобавок возникает воп рос: кто платил за эту рекламу? Неужели подписанты скинулись?
И кто написал[52]? Мы же понимаем, что фигуристки и артистки это не сочиняли, а лишь подписали (может, даже не заметили подлостей, спрятанных в обтекаемые фразы). Забыли, что клеймо остается на всю жизнь.
Пятнадцать артистов (в том числе балета), пять спортсменов, модельер… и ни одного писателя, всего двое ученых. Почему внушать нам правильные мысли назначены фигуристки, гимнастки, танцовщицы?
Зачем к ним добавлены председатели обществ православных, инвалидов, молодежи, деловых женщин, пенсионеров и бог знает кого еще? Спортсменов и артистов мы хотя бы знаем в лицо, а кто эти функционеры?
В советское время такие письма были в большом ходу. Видимо, слишком долгий был перерыв, навыки утратились.
И уж точно в прежние времена не решилась бы газета так демонстративно отстраняться: мол, публикуем за деньги и к содержанию не имеем отношения.
Недавно «Известия» стали собственностью «Газпрома». И многие считали, что теперь эта газета полностью подконтрольна Кремлю. Но одно дело купить название (здание, акции), а другое – людей. Люди – в отличие от деятелей – не любят, когда их покупают. Люди не любят, когда их продают.
№ 42 Кошкины мышки
Владимир Владимирович, поверьте на слово: мышей не ем, а жена их боится до ужаса (при встрече визжит).
Тем не менее наша кошка (мы ее не выбирали, нам ее подкинули) приносит то дохлую, то живую – угощает от чистого сердца.
Она – кошка. Мурлычет – заслушаешься. Но она – хищник (с этим ничего не поделаешь).
Я к тому, что чистое сердце…
На Рублево-Успенском шоссе (на вашей трассе) в апреле, к 60-летию Победы, появился новый плакат – огромный рекламный баннер. На плакате – знаменитая фотография: теплушка, дверь сдвинута, в проеме сгрудились солдаты-победители (помните финальные кадры «Белорусского вокзала»?). Наверху надпись: «МЫ ИЗ БЕРЛИНА», а внизу слоган – «ДОРОЖЕ ДЕНЕГ».
Речь не о том, что какие-то гады для рекламы своего продукта используют святые чувства. Давайте
