отвратительного проявления человеческого недостоинства.
— Оставь его, Рэйм, — бросил он. — Пусть катится, правда, ни к чему пачкаться об всякую шваль.
— Думаешь? Ладно, — махнул рукой купец и прикрикнул на Кангу: — Пшел вон отсюда и благодари богов, что тебя не тронули!
— Стой, — опомнился Ринальд. — Как тебя? Канга? Что за идиотское имя?.. В аллее было два трупа, верно? Или больше?
— Один… Гильгана, — ответил тот. — Ну, нашли один…
— А Нагуд куда делся?
— Нагуд?! Так он же того… за стеной кладбища.
Ив говорила совсем иначе!
— Ты сам видел Гильгана?
— Да, я сначала убежал, а потом вернулся, Гильган там так и лежал… глаза были еще… открыты.
Значит, Ив приходила раньше, судя по тому, что это она переворачивала погибшего, а иначе Канга не разглядел бы его открытых глаз.
Рэйм с интересом прислушивался к вопросам Ринальда.
— Так это всё же твоих рук дело? — опросил он затем. — Мне наплевать, убил и убил, по мне, так даже хорошо — одним негодяем меньше.
— Нет, не я, — возразил Ринальд, — но был там как раз неподалеку.
— А женщина? Старуха-то? Уж не про Хромую ли Ив речь? — продолжал настаивать купец. — Если ты с ней заодно, парень, то в любом случае прав.
— Я знаком с Ив, — не стал отрицать Ринальд. — Но ни заодно с нею, ни сам по себе не успел лишить жизни никого в Аргосе! Что, в это так трудно поверить?!
— Что ты разорался? — спросил Рэйм. — Успеешь еще. В Аргосе народу хватает, не расстраивайся, — сочувственно добавил он, словно его новый знакомый производил впечатление помешанного на убийствах, огорченного тем, что оказался слишком надолго отлученным от любимого занятия. — Как, ты оказал, тебя обычно называют?
Ринальду не хотелось выдавать свое настоящее имя, и он вовремя сообразил, что может представиться как-то иначе, тем более учитывая, что имен у него четыре, а не одно; обычное дело для отпрыска знатного рода. Полностью он именовался Ринальдом Руфусом Уллом Камилем, но никогда не использовал всё это нагромождение сразу.
— Камиль, — сообщил он Рэйму.
— Отлично, — кивнул тот. — А ведь, если ты этого еще не понял, я тебя только что выручил, Камиль! И ты теперь мой должник. У меня есть к тебе одно дело, весьма щепетильное, но если поможешь…
— Что за дело? — опросил Ринальд.
— Женщина, — вздохнул Рэйм, разводя руками. — Видел я ее всего один раз, но с тех пор хожу сам не свой. Она из Гандерланда. Вдова. Красавица такая, что описать невозможно. Черные волосы и агатовые глаза…
«Жемчужные зубы и коралловые губы», — мысленно продолжил Ринальд, прекрасно зная, что далее подобных сравнений фантазия людей вроде Рэйма не простирается.
— …жемчужные зубы и коралловые губы, — мечтательно произнес купец.
«Лебединая шея», — про себя добавил лэрд, которого всё это начинало забавлять.
— Лебединая шея, высокая грудь, — проговорил Рэйм. — И здесь вот, возле правого уха, маленькая родинка сердечком.
Ринальд замер. Если подо всё остальное могли подходить сотни привлекательных женщин, то последняя деталь говорила слишком о многом.
— Я видел ее на приеме при дворе Треворуса, — объяснил Рэйм. — Она пришла в сопровождении какого-то белесого сморчка, вроде как своего брата, и одета была во всё черное, потому что носит траур по мужу. Но и в таком одеянии выглядела как настоящая королева! Все мужчины просто с ума сошли, и я первый, но она почти весь вечер ни с кем не разговаривала, кроме Треворуса, которые от нее ни на шаг не отходил… потом я проследил за нею до самого ее дома. Несколько раз пытался назначить свидание, но ее слуги всегда говорят, что госпожа никого не принимает. Загадочная особа, окажу я тебе! Так вот, если она и выезжает, то в одном только направлении — в сторону дворца, за ней заходит человек, посланный Треворусом, и тут же красавица моя мчится по первому зову к королю.
— Рэйм, — покачал годовой Сутпак, его приятель, — опомнись, я же тебя предупреждал!
— Уйди, Сутпак, не мешай. Не с тобой говорю. А ты слушай, Камиль! Я долго думал, как бы ее перехватить, выдав кого-то за королевского посланника, но из моих людей никто не подходит. А ты из себя видный даром что из простых. Увезем мы ее с собой, а? На корабль… тут же с якоря снимусь и — поминай как звали! А в море я сам — король и хозяин. Куда ей будет деваться? Ведь всё к ее ногам брошу, она привыкнет ко мне… поймет…
— Как ее имя? — спросил Ринальд.
— Каина, — сказал Рэйм, — а я что, не назвал тебе его?
— Каина, — медленно повторил рыцарь. — Вот, значит, как…
— Она тебя не знает, — продолжал лихорадочно убеждать его купец, схватив лэрда за руку, — при дворе ты не бывал, в Мессантии недавно. Не заподозрит ничего… ты только вызови мне ее, а уж в порт привезти я и сам сумею! Чтобы поверила, будто к Треворусу едет… я ведь всё уже продумал, как и что сделать, только человека подходящего найти не мог.
— А что ее брат? — уточнил Ринальд.
— Он меня не остановит! С такого-то сморчка толку мало. Да он никогда и не сопровождает ее. Ни он, ни слуги. Каина одна отправляется. Лучше и придумать нельзя.
— Что? Похитить королевскую фаворитку?! — скорбно простонал Сутпак. — Где твоя голова, Рэйм?!
— А нету, — хрипло и невесело засмеялся купец. — Я начисто всякого разума лишился с тех пор, как мне эта женщина в душу запала.
«Я тоже, — с горечью подумал Ринальд. — даже стихи писал. «Родинка на нежной шее мне покоя не дает…»
— Ну что, Камиль? Что окажешь? Я тебе хорошо заплачу за услугу. У меня денег, как грязи, веришь?
— Верю, — кивнул Ринальд, — испробовать можно.
— Ай, молодец! — ожил Рэйм. — Вот ведь я сразу понял, что ты отчаянным малый, не струсишь наперекор самому аргосскому королю пойти!
«Вообще идти против королей что-то стало у меня входить в привычку», — чуть было не вырвалось у Ринальда. Дэйна-Кайна, чувствуешь ли ты, как близко ходит возмездие?
— Где мне тебя найти, Рэйм? — опросил он. — Такое дело требует подготовки. Покажешь хоть, где живет твоя красавица?
— А видел ты в половине квартала отсюда дом такой, с тремя башенками? Там и живет. Дом этот не ее, но хозяин его на три зимы отправился в Немедию, вот Каина с ним и уговорилась за приличную плату покамест там обустроиться. Что до меня, так я в этой таверне, почитай, каждый вечер бываю. Приходи, не ошибешься. Когда тебя ждать?
— Думаю, через пару дней появлюсь.
— Хорошо! Ну, а если тебе самому какая защита иди помощь требуется, не сомневайся, выручу. Я своих не бросаю, Камиль!
В полном смятении чувств лэрд покинул таверну. Он сам себя не понимал, но ноги сами понесли его к тому самому «дому с тремя башенками», о котором говорил Рэйм.
Лэрд остановился, глядя па ярко освещенные окна особняка, постоял немного и наконец решился перелезть через высокую изгородь с таким количеством завитков, что ее легко преодолел бы и калека. Мягко спрыгнув на землю с другой стороны, он снова замер, прислушиваясь в напряженном ожидании появления охраны или, того хуже, собак. Впрочем, последних Дэйна отчаянно боялась и ненавидела, так что
