— Пойдем, лэрд, — бросил он, поднимаясь.
Если в первый раз Ринальд проник в сад возле дома Дэйны как вор, стараясь остаться незаметным, то теперь ситуация совершенно изменилась. Привратник было попытался произнести нечто вроде того, что «господин и госпожа сегодня не принимают», но на Конана это не произвело впечатления.
— Лучше пропусти, — посоветовал он. — У нас нет ни времени, ни желания пререкаться.
— Эта земля находится под личной защитой короля Треворуса, — возразил привратник. — У нас имеется охранная грамота. Вторжение сюда приравнивается к государственному преступлению.
— Ага, мы поняли, — кивнул киммериец. — Ну тогда сбегай позови охрану, а мы поговорим со здешним хозяином, — с этими словами он, не церемонясь, отодвинул привратника и вошел, быстро двигаясь в сторону дома.
Как ни странно, никаких препятствий на пути не возникло, если не считать дворецкого, с которым разговор был еще более кратким и доходчивым.
— Быстрее, — бросил Конан Ринальду. — Они нас не ждут.
Он стремительно шел вперед, на ходу отбиваясь от слуг, большинство коих, впрочем, предпочитали не вмешиваться (и правильно делали).
Впечатление, произведенное на Эвера появлением Конана, было неописуемым. Он застыл на месте, не веря своим глазам, сотрясаемый дрожью ужаса.
— Если не ошибаюсь, это ты — наследник аквилонского престола? — спросил киммериец, сверху вниз глядя на него.
— Я герцог Ровар из Гандерланда, — промямлил тот. — Здесь какая-то ошибка…
— Назваться можно как угодно. Больше двадцати зим назад я убил твоего отца Нумедидеса. Ты похож на него.
— Я не законный сын Нумедидеса, и…
— Зато я законный правитель Аквилонии и хочу это доказать.
— Но я не оспариваю твоих прав, — взвизгнул Эвер.
— Конечно нет. Именно поэтому ты послал своего бойца убить меня.
Конан заметил, что здесь, похоже, до него и Ринальда успел побывать кто-то еще. Помещение, в котором он разговаривал с Эвером, выглядело как после побоища: перевернутая и разбитая мебель, разорванные гобелены на стенах, осколки мраморных скульптур и фарфора, хрустевшие пол ногами. Жалкое человеческое отродье с прыгающими губами, именуемое Эвером, между тем успело все-таки собрать остатки достоинства, вероятно, случайно вспомнив, что родилось мужчиной.
— Я действовал по закону, послав тебе вызов, — проговорил он. — Мой боец сражался и проиграл. После этого у меня нет оснований настаивать на своих правах: наш спор разрешился в поединке, чего же тебе еще от меня нужно, скажи?
— В поединке чести в живых может остаться только один из противников, — пожал плечами Конан. — Поэтому я не считаю, что в нашем споре поставлена точка. По одной земле я с тобой ходить не намерен. Ты можешь выбрать любое оружие…
Для Эвера не было существенной разницы, сражаться на мечах, ножах, шпагах или врукопашную: увы, он не владел никаким оружием и против Конана не имел ни единого шанса уцелеть. Все равно что с голыми руками идти на медведя.
— Мне все равно, — произнес Эвер, что было чистой правдой.
— Раз ты не можешь ни на что решиться, оставим выбор за моим человеком, — сказал Копан, — ибо в этот раз я использую свое право выставить собственного бойца. Рыцарь Ринальд Руфус Улл Камиль, подойди.
До сих пор лэрд терпеливо ждал, когда Конан позовет его, и только теперь переступил порог, холодно глядя на Эвера.
— Я здесь, господин.
— Как… Ринальд? — Сюрпризы для Эвера, похоже, не закончились. — Какими судьбами? — Изобрести более глупый вопрос, пожалуй, было бы сложно.
— Ты меня рано похоронил, — невозмутимо произнес лэрд, — прихватив с собою в Аргос все мое состояние, а мне на память о себе оставив только вот это, — он расстегнул рубашку, обнажая грудь.
— Ужасно, — выдавил Эвер. — Но ты сам вызвался сражаться, а на турнире, естественно, убивают. Что касается твоих денег, то мы думали, ты погиб, и они тебе не нужны. Я не понимаю, на что ты обижаешься? Вроде бы ты неплохо устроился, раз теперь служишь аквилонскому королю.
Красная пелена гнева ослепила Ринальда — этот человек даже в толк не мог взять, на что можно «обижаться» после того, как тебя предали! Впрочем, Эвер отродясь не отличался ни сообразительностью, ни обыкновенной тактичностью.
— Спокойнее, — тихо сказал Конан, сжав руку лэрда повыше локтя. — Не теряй хладнокровия, собственная горячность — твой главный враг.
— Я пришел не за тем, чтобы с тобой препираться, Эвер, — произнес рыцарь. — Мой господин бросил тебе вызов, ты слышал?
— Да, но вызов вовсе не обязательно принимать. Я могу отказаться от боя. И что, благородный рыцарь Ринальд, ты тогда станешь делать? Разве честь позволит тебе напасть на безоружного?
— Ага, — безмятежно подтвердил тот. — Позволит. Я тоже безоружен, так что все нормально. Если не хочешь, можешь не защищаться. Тогда я тебя просто убью.
Осознав, что время пустой болтовни, на которую он был большой мастер, кончилось безнадежно, Эвер сделал попытку напасть первым.
— Отлично, — удовлетворенно воскликнул Ринальд, — как же я этого ждал!
Эвер достиг лишь того, что налетел на его кулак, врезавшийся в лицо и превративший зубы «наследника» в кровавую кашу.
Собственно, лэрду ничего и делать не приходилось, Эвер сам бросался на него, беспорядочно и бестолково размахивая короткими жирными руками, но ни разу не сумев даже случайно задеть Ринальда; зато лэрд, внутри себя почтительно отодвинув на задворки сознания понятия о правилах поединков, дал полный ход своему гневу и в считанные минуты превратил противника в мешок с дерьмом, отделав так, что Эвер мог только стоять на четвереньках, как животное, и блевать прямо на пол.
— Вот теперь наконец твоя внутренняя сущность вполне соответствует облику, — заметил Ринальд, выпустив пар и сочтя свою миссию выполненной. — Добить его, господин?
— Да необязательно, — пожал плечами Конан, — сам сдохнет. Ты же знаешь, как бить насмерть. У этой твари теперь внутри один сплошной фарш, с этим долго не живут. Пойдем.
— Нет! Мы должны еще найти Дэйну, — возразил Ринальд, — если она снова не сбежала. Ну что я за дурак, надо было спросить у этого, — он брезгливо пнул Эвера носком сапога, — пока еще мог хоть что-то сказать.
— Вот я о том тебе и толкую, что ты сначала делаешь, потом думаешь, — наставительно заметил Конан — У куска падали ничего не узнаешь, придется пойти искать твою «награду» самим.
— Боюсь, прямо сейчас не получится, — Ринальд задумчиво взглянул в окно, с интересом наблюдая за тем, как солдаты мессантийской городской стражи, которых позвали на помощь слуги «герцога Ровара», окружают особняк. — Что-то их многовато, господин.
— Это понятно, ты же слышал про охранную грамоту, скрепленную королевской печатью, — напомнил Конан. — А мы вторглись в чужие владения, да еще здешнего хозяина, считай, прикончили — кому такое понравится?
— Мы вряд ли вдвоем отобьемся, — усомнился Ринальд, разглядывая собственную руку со слегка сбитыми костяшками пальцев. — И сбежать будет сложно. Сколько у нас времени?
— Минута-две, пока эти не сообразят, кто из них останется внизу, а кто бросится сюда разбираться с нами, — прикинул Конан.
— Господин, — Ринальд посмотрел ему в глаза, — скажи, ты отдавал приказ сжигать манускрипты магов?
— Да, но при чем здесь эта нелепая история сейчас, когда…
— Зачем ты отдал такой приказ? Ответь, молю, ты не знаешь, насколько это важно для меня — а объяснять нет времени! Просто ответь мне!
