— О боги мои, да потому, что эти манускрипты способны убивать не хуже меча! Во всяком случае, подлее! Потому, что, когда на одной чаше весов — книги, а на другой — сотни жизней, выбирать не приходится!
Ринальд сосредоточенно выслушал сказанное и кивнул, а затем сделал нечто совершенно неожиданное. Стремительно рванувшись к двери, он бросился вниз, через несколько мгновений представ перед толпой солдат.
— Я тот, кто вам нужен. Я только что убил герцога Ровара. И еще меня разыскивают за покушение на жизнь гостя Аргоса, аквилонского правителя Конана…
— Дур-рак, — простонал киммериец, поняв, что, подставляя себя, Ринальд дает ему возможность выиграть время и бежать. — Спятивший на благородных идеалах дурак, чтоб ему пусто было!..
Действительно, солдаты возбужденно загудели и заговорили все разом, окружив лэрда и начисто позабыв о том, что он был не один. Поймать такого преступника было для них огромной удачей! Да к тому же взять живым.
Ринальд стоял совершенно спокойно, без всякого страха глядя во враждебные лица. «Только не сопротивляйся, парень, — мысленно взмолился Конан, — иначе…»
Сам же он счел бы и себя ничем не разумнее лэрда, если бы не воспользовался возможностью и немедленно не покинул дом, выбравшись с той стороны, где в этот момент не было ни единой живой души.
Если он намеревался — услуга за услугу! — вытащить Ринальда, освободив его из рук стражи, то следовало поторопиться. Окажись лэрд за решеткой, задача усложнится многократно.
Глава XXIV
— А ну-ка, поторопись, — раздраженно рявкнул старший из стражников, когда на пути образовалась заминка: через узкую улицу, еле переставляя ноги, переползала полуслепая старуха, опираясь на палку и бережно поддерживаемая девушкой, очевидно дочерью.
Его окрик возымел прямо противоположное действие — двигаться быстрее старая карга не могла, вместо этого нелепо заметавшись и в конце концов попусту, зацепившись за свою же палку, рухнув на мостовую. Девушка засуетилась, пытаясь помочь ей подняться и умоляюще лепеча:
— Ах, простите, мы сейчас, сейчас!
— Убери ее с дороги, пока мы не затоптали, — окончательно вышел из себя стражник, неохотно придерживая лошадь, но тут откуда-то из-за угла вывернулся еще один всадник, совершенно перекрывая проход. Возник затор, в центре которого псе еще оставались две женщины, и в этот момент пленник, до сих пор не предпринявший никаких попыток спастись, отбросил в стороны двух ближайших к нему солдат и пырнул в необыкновенно удачно (для него) расположенную подворотню, ведущую в проходной двор.
— Взять его! — вне себя заорал старший стражник, естественно, тут же позабыв о старухе и девушке, которые проявляли невесть откуда взявшуюся резвость и словно растворились в точно такой же подворотне на другой стороне улицы.
Перепуганная лошадь случайного всадника при этом с диким ржанием металась туда-сюда, не давая возможности немедленно начать преследование.
…Ринальд бежал, не разбирая дороги и прислушиваясь к топоту множества ног за спиной — судя по звуку, ему удалось довольно прилично оторваться, он вылетел на параллельную улицу, и тут произошло непредвиденное — поскользнувшись на выброшенных из чьего-то окна выбросах (выливать помои на мостовую было для жителей Мессантии самым обычным делом), лэрд не удержал равновесия и упал, подвернув ногу.
— Проклятье, — выругался он.
— Эй, приятель, тебе что, нравится отдыхать в грязной луже?.. — Конан подхватил его и почти швырнул на спину лошади впереди себя. — Уходим!
…Спустя некоторое время Ринальд, уже успевший вполне опомнится после очередных злоключений, но еще не до конца веря в то, что все, окружающее его, ему не снится, полулежал в постели в доме Ив, и даже несколько наигранное недовольство Копана не могло отравить ему настроения.
— На что ты надеялся? — спросил киммериец, — А, лэрд? Выдавать себя было чистейшим безумием!
— На тебя, конечно, господин. И не ошибся. Я знал, что ты меня выручишь.
Лю Шен, между тем, успела наложить повязку на его ногу ниже колена заметив, что ничего серьезного не произошло, и скорее всего уже на следующий день он сможет нормально передвигаться. Однако Ринальд, который так мужественно держался и в несравнимо более тяжелой ситуации, на этот раз был не намерен так просто ее отпускать. Стоило Ив и Конану оставить его наедине с кхитаянкой, лэрд издал совершенно душераздирающий стон.
— Что с тобой? — встревожилась девушка, бросаясь к нему.
— Ужасная боль, просто невозможно вынести! Кажется, я умираю, — произнес Ринальд, закатывая глаза.
— Где?! Скажи, я сделаю все, что смогу!
— Повсюду…
— О, мой милый, неужели эти люди, которые схватили тебя… — Лю Шен склонилась к Ринальду, тут же очутившись в его объятиях.
— Пусти меня, несчастный врунишка, — облегченно рассмеялась девушка, впрочем, не особенно сопротивляясь его рукам и губам.
— Сама виновата, как же мне быть, если ты обращаешь внимание только на тяжелораненых? Не бросаться же на меч, выпуская себе кишки всякий раз, если мне захочется удостоится твоего поцелуя!
— А тебе этого хочется? — серьезно спросила Лю Шен. — Ты… можешь простить мне что я заподозрила тебя в измене королю?
— Во всяком случае, я стараюсь отпустить тебе этот грех, — улыбнулся Ринальд, теряя голову от ее близости.
Лю Шен с бесконечной нежностью вглядывалась в любимое лицо и сама обняла Ринальда, прижав его голову к своей груди, но в этот момент возвратился Конан, тут же вполне оценив сцену, представшую его глазам.
— Извините, если помешал, — произнес киммериец, — но мне надо сказать этому сердцееду пару слов один на один.
Лю Шен заставила себя оторваться от Ринальда и покорно вышла.
— Не морочь голову девчонке, — проворчал Конан. — Она заслуживает лучшего, чем объедков с барского стола.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — искренне удивился Ринальд.
— Лю Шен — особенная девушка, — продолжал киммериец, — и я не хочу и не позволю, чтобы кто- то недостойно с ней обращался. А ты сам давеча требовал в награду вовсе не ее, у тебя на уме другая женщина, эта твоя Дэйна, а Лю Шен — так только, время провести. Я сам мужчина, все понимаю и в мыслях не держу тебя осуждать, но…
— Господин, — возразил Ринальд, — но мне лично Дэйна не нужна ни живая, ни мертвая. Да, было время, когда для меня на ней свет клином сошелся, однако теперь я бы и смотреть в ее сторону не пожелал. Если я просил препоручить мне ее судьбу, то лишь потому, что ненавижу отнимать чью-то жизнь! А бесчестно обойтись с Лю Шен я не способен. Ради всего святого, да я готов хоть нынче жениться на ней, только она сама не согласится. Закон ее страны запрещает женщине вступать в брак дважды, и для кхитайцев подобные установления священны и незыблемы.
— Ну, этой-то беде можно помочь, — заметил киммериец в ответ, — Лю Шен подданная не Кхитая, а Аквилонии. Ничего! Если ты не кривишь душой, дальше вы с ней как-нибудь сами разберетесь. Но только после того, как уничтожите проклятый цветок — ты еще не забыл о нем? Некогда я был лучшим вором Шадизара, да и мотом мне частенько доводилось проникать туда, где меня вовсе не ждали. Дворец
