похоже на человеческую таверну — только между столами было куда просторнее. Там даже имелась длинная деревянная стойка, заканчивающаяся латунным рельсом. Пивная была полна титанид, которые возвышались над Робин, но она давно перестала беспокоиться об отдавленных пальцах. Ее куда хуже отделали бы в людской толпе.
— Эй, девушка! — Робин подняла глаза и увидела, что ей призывно машет бармен. Он швырнул ей подушку. — Твои друзья вон там, в уголке. Не желаешь ли корневого пива?
— Да, пожалуйста. Спасибо. — Из первого визита в пивную Робин знала, что корневое пиво — это темный, шипучий алкогольный напиток, который делают из корней. На вкус оно было похоже на пиво, к которому она привыкла, но крепче. Робин тогда очень понравилось.
Вся группа собралась в дальнем углу пивной: Сирокко, Габи, Крис, Псалтерион, Валья, Менестрель и еще одна титанида, которую Робин не знала. Выпивка Робин, в громадной пятилитровой кружке, прибыла раньше, чем она сама. Она села на подушку, так что стол оказался ей по грудь.
— Разве в Гее есть коты? — поинтересовалась она. Сирокко переглянулась с Габи, и обе пожали плечами.
— Лично я ни одного не видела, — сказала Габи. — Эта пивная названа в честь одного марша. Титаниды буквально упиваются маршами. Они считают Джона Филипа Соузу величайшим композитором всех времен и народов.
— Не совсем так, — возразил Псалтерион. — Они идут ноздря в ноздрю с Иоганном Себастьяном Бахом. — Он выпил, но тут заметил, что Робин и Крис внимательно на него смотрят. Тогда он, исключительно для ясности, продолжил.
— Они оба, без всякого преувеличения, наиболее основательны и примитивны. Бах, с его геометрией повторяющихся звуковых форм, с его исчислением вдохновенного монотона; и Соуза, с его невинным пылом и бравадой. Их подход к выстраиванию музыки напоминает укладку кирпичей зиккурата — только Соуза работает с латунью, а Бах — с деревом. Всем людям до некоторой степени это свойственно. Ваши нотные записи даже напоминают кирпичные стены.
— Мы никогда об таком не думали, — добавила Валья. — Отпраздновать песнь, а затем сохранить ее, чтобы в следующий раз она прозвучала в точности, как в предыдущий, стало для нас новой идеей. Записанная на бумаге, музыка Баха и Соузы великолепна, лишена всяких ненужных усложнений. Их музыка сверхчеловечна.
Сирокко совиным взглядом окинула двух титанид, затем уставилась на Криса и Робин. Нашла она их с трудом.
— Теперь вы знаете не больше, чем знали раньше, — сказала она. — Лично я всегда терпеть не могла Соузу. Бах — еще туда-сюда. — Фея моргнула, переводя взгляд с одного на другую, словно ожидая, что они заспорят. Но они спорить не стали, и Сирокко славно отхлебнула из кружки. Пиво потекло по подбородку.
Габи положила ей руку на плечо.
— Скоро тебя отошьют отсюда, капитан, — быстро проговорила она.
— Это кто сказал, что я пьяна? А? — проревела Сирокко. Кружка опрокинулась, и бурая с золотом пенная волна плеснула по столу. Помещение ненадолго затихло, а затем там вновь стало шумно. Все титаниды старательно делали вид, что не заметили инцидента. Кто-то подошел с полотенцем вытереть стол, а перед Феей поставили новую кружку.
— Никто этого, Рокки, и не говорил, — тихо отозвалась Габи.
Сирокко, казалось, уже все забыла.
— Робин, ты еще, кажется, не знакома с Фанфарой. Фанфара (Диезное Миксолидийское Трио) Болеро, познакомься с Робин Девятипалой из Ковена. Фанфара вышла из славного аккорда, она обязательно согреет тебя, когда задуют лютые ветры.
Титанида встала и изобразила глубокий поклон, в котором участвовали и ее передние ноги.
— Пусть священная менструация объединит нас, — пробормотала Робин, кланяясь от талии и в то же время внимательно глядя на ту, которая, судя по всему, должна была стать ее спутницей в походе. Все тело Фанфары покрывал роскошный ковер шерсти семи-восьми сантиметров длиной. Голыми, причем темно- зеленого цвета, были только ее ладони, небольшие участки вокруг сосков, а также некоторые части лица. Шкура у Фанфары тоже была темно-зеленая, однако разукрашена бурыми завитками, похожими на линии отпечатков пальцев. Волосы на голове и хвосте были снежно-белыми. Фанфара напоминала какое-то крупное, пушистое животное с большими карими глазами.
— Менестреля вы уже знаете, не так ли? — продолжила Сирокко.
— На самом деле старина Менестрель… ну, назовем его внуком одной из первых титанид, с которыми мы встретились. Его задомать была первой миксо… — Тут она помедлила, явно затрудняясь с произношением. — Мик-со-ни-ан-кой. Миксонианкой. Ну вот. Она стала первой миксонианкой для Менестреля. Затем она скрестилась со своим передоотцом. По человеческим стандартам это не так уж и круто, но уверяю вас, что для титанид тут великая евгеника. Менестрель — Лидийский Дуэт. — Фея с торжественным видом рыгнула. — Как, впрочем, и все мы.
— В каком это смысле? — спросил Крис.
— Все люди — Лидийские Дуэты, — ответила Сирокко. Потом достала ручку и принялась рисовать на столе.
— Глянь-ка сюда, — сказала она. — Вот Лидийский Дуэт. Верхняя линия — женская, нижняя — мужская. Звездочка означает полуоплодотворенное яйцо. Верхние стрелочки показывают, куда идет яйцо, а нижняя стрелка — кто кого трахает, вначале и впоследствии. Вот Лидийский Дуэт: передомать и задомать — женщина; передоотец и задоотец — мужчина. Совсем как у людей. Разница только в том, что титанидам приходится делать это дважды. — Она хитро взглянула на Криса. — Двойное удовольствие. Что, нет?
— Рокки, нам бы лучше…
— Это единственный вариант, где титаниды сходятся так же, как люди, — твердо продолжила Сирокко, ударяя кулаком по столу. — Из двадцати девяти возможностей эта — единственная. Есть дуэты, где все самки, их всего три. Эолийские Дуэты. Все Лидийские Дуэты непременно содержат в себе мужчину. Но он, как правило, выступает не в роли задоматери. — Она нахмурилась и начала загибать пальцы. — А вообще- то все-таки чаще. Четыре варианта из семи. В Гиполидиане самка оплодотворяет самое себя спереди, а в Локрилидиане она то же самое делает сзади. Че-рез зад-нее вла-га-ли-ще.
— Рокки…
— Неужели она действительно совокупляется сама с собой? — спросил Крис. Габи гневно на него взглянула, но это вряд ли имело смысл, ибо Сирокко его не слышала. Она клевала носом над столом, вглядываясь в схему, которую сама же и нарисовала.
— Не так, как ты думаешь, — вызвалась ответить Фанфара. — Это физически невозможно. Она делает это вручную. Сперма собирается — и затем имплантируется. Сперма от заднего пениса может оплодотворить переднее влагалище, но только у одного и того же индивида, а не между…
— Эй, ребята, ребята, давайте-ка перерывчик. Идет? — Габи водила взглядом с одного спутника на другого, пока глаза ее не остановились на Сирокко. Тут она скорчила гримасу и встала. — Леди, джентльмены и титаниды, я надеялась начать наш поход немного более организованно. По-моему, у Рокки было что сказать по этому поводу, но черт возьми! Дело может и потерпеть.
— М-жет п-терпеть, — пробормотала Сирокко.
— Вот именно. Так или иначе, первая часть проста до чертиков. Мы поплывем по реке без всяких забот и хлопот. Почти все, что требуется сделать, это погрузить барахло в лодки и оттолкнуться от берега. Так как насчет того, чтобы оторвать задницы от подушек и отправиться в путь?
— Отправиться в путь! — эхом отозвалась Сирокко. — Тост! На посошок! Путь дорога приведет нас к приключениям и благополучно доставит назад. — Она встала и подняла кружку. Робин пришлось обеими руками поднимать свою, которую она с громким стуком затолкала в середину меж другими. Во все стороны плеснуло пиво. От души глотнув, Робин услышала громкий деревянный стук. Это пьяная Фея грохнулась мимо своей табуретки.
Она, впрочем, не отрубилась. Робин никак не могла решить, на пользу это или во вред.
— Постойте минутку, — попросила Фея, болтая руками-ногами в воздухе. — Знаете, как это бывает с
