Он покачал головой:
– Увертки вместо прямого разговора – от вас, ma petite! Это не ваш стиль.
Вот тебе за глупую попытку вытащить информацию из Мастера.
– Вы уверены, что хотите обсуждать это при посторонних?
– Вы о Ричарде?
– Да.
– У нас с Ричардом нет секретов друг от друга, ma petite. Он – мои человеческие глаза и уши, поскольку вы ими быть отказываетесь.
– Что это значит? Я думала, что у вас не может быть двух слуг-людей одновременно.
– Значит, вы это признаете?
В его голосе слышалась примесь торжества.
– Это не игра, Жан-Клод. Сегодня ночью погиб человек.
– Поверьте мне, ma petite, когда вы примете две последние метки и станете моим слугой не только номинально – это для меня не игра.
– Сегодня ночью произошло убийство, – сказала я.
Может быть, если сосредоточиться на преступлении, на моей работе, я смогу избежать словесных ловушек.
– И? – подсказал он.
– Жертва вампирского нападения.
– А, – сказал он, – теперь мне ясна моя роль.
– Рада, что вам это кажется забавным.
– Смерть от укусов вампира только временно фатальна, ma petite. Подождите до третьей ночи, когда жертва восстанет, и расспросите его. – Юмор в его глазах растаял. – Чего вы мне не сказали?
– Я нашла на жертве не менее пяти различных радиусов укусов.
Что-то мелькнуло в его глазах. Я не знаю, что именно, но какая-то неподдельная эмоция. Удивление, страх, вина? Что-то.
– Значит, вы ищете одичавшего Мастера вампиров?
– Ага. Знаете кого-нибудь?
Он рассмеялся. Все его лицо озарилось изнутри, будто зажгли свечу у него под кожей. На какой-то миг он стал так красив, что у меня стиснуло дыхание. Но это была не та красота, которой хочется коснуться. Я вспомнила бенгальского тигра в зоопарке. Он был так велик, что можно было бы проехаться на нем, как на пони. Мех у него был оранжевый, черный, желтоватый и перламутрово-белый. Глаза золотые. А лапы, шире моей раскрытой ладони, бегали, бегали, туда и назад, туда и назад, пока не протоптали дорожку на земле. Какой-то умник поставил решетку так близко к изгороди, удерживающей публику, что через нее можно было легко просунуть руку и коснуться тигра. Мне пришлось сжать руки в кулаки и засунуть их в карманы, чтобы подавить искушение потянуться сквозь решетку и погладить тигра. Он был так близко, красивый, дикий… соблазнительный.
Я обняла колени, прижав их к груди, и крепко сцепила руки. Тигр оторвал бы мне руку, и все же я в глубине души жалела, что его не потрогала. Я смотрела в лицо Жан-Клода, ощущала, как его смех гладит меня по спине, как бархат. Неужели какая-то часть моей души будет всю жизнь гадать, каково оно было бы, скажи я «да»? Может быть. Но я это переживу.
Он глядел на меня, и смех умирают в его глазах, как последний свет на закатном небе.
– О чем вы думаете, ma petite?
– Разве вы не можете читать мои мысли?
– Вы знаете, что не могу.
– Я о вас ничего не знаю, Жан-Клод, даже самой мелкой мелочи.
– Вы знаете обо мне больше, чем любой другой в этом городе.
– В том числе Ясмин?
Он опустил глаза, почти смущенный.
– Мы с ней очень старые друзья.
– Насколько старые?
Он встретил мой взгляд, но лицо его было пустым и непроницаемым.
– Достаточно.
– Это не ответ, – сказала я.
– Нет, – согласился он. – Это уход от ответа.
Значит, он не ответит на мой вопрос. Что здесь нового?
– А есть в городе другие вампиры в ранге Мастера, кроме вас, Малкольма и Ясмин?
Он покачал головой:
– Мне такие неизвестны.
– Что это должно значить? – нахмурилась я.
– Именно то, что я сказал.
– Вы – Мастер города. Разве вам не полагается знать?
– Сейчас у нас не совсем все в порядке, ma petite.
– Объясните.
Он пожал плечами, и даже в окровавленной сорочке этот жест был грациозным.
– Обычно младшие вампиры нуждаются в моем позволении как Мастера на пребывание в городе, но, – он снова пожал плечами, – есть такие, которые считают, что я недостаточно силен, чтобы держать город.
– Вам бросили вызов?
– Скажем так: я ожидаю, что мне бросят вызов.
– Почему? – спросила я.
– Другие Мастера боялись Николаос.
– А вас они не боятся.
Это не был вопрос.
– К несчастью, нет.
– А почему?
– На них не так легко произвести впечатление, как на вас, ma petite.
Я начала было говорить, что не производит он на меня впечатления, но это была неправда. Жан-Клод нюхом учуял бы, если бы я лгала, так зачем стараться?
– Значит, в городе может быть другой Мастер и без вашего ведома.
– Да.
– А вы разве не чуете друг друга?
– Может быть, да, а может быть, нет.
– Спасибо, что прояснили вопрос.
Он потер лоб кончиками пальцев, как при головной боли. Бывает у вампиров головная боль?
– Чего я не знаю, того не могу вам сказать.
– А не могли бы более… – Я поискала слово и не нашла, – отвязные вампиры убить кого-то без вашего позволения?
– Отвязные?
– Да ответьте же вы на вопрос!
– Могли бы.
– А могли бы пять вампиров охотиться стаей, не имея Мастера в качестве третейского судьи?
Он кивнул:
– Прекрасный выбор слов, ma petite, и ответ – нет. Мы – одинокие охотники, если у нас есть выбор.
Я кивнула в ответ:
– Значит, либо вы, либо Малкольм или Ясмин, либо какой-то таинственный Мастер.
– Исключите Ясмин. Она недостаточно сильна.
– О’кей, вы, Малкольм или таинственный Мастер.
– А вы действительно думаете, что я сошел с ума и одичал?
