Она тут же нырнула обратно в комнату.
— Я не собираюсь падать.
— Теперь, конечно, нет. — Он все еще держал ее за ногу.
— Вы не могли бы отпустить меня? — спросила Расти.
Рео убрал руку, и она села на обитый красным бархатом подоконник, подогнув под себя ногу.
Почему именно красный бархат? Рео пригляделся к обстановке: красные с золотом обои, тяжелые красные шторы на окнах, красный полог над кроватью и красное покрывало на ней, ковры с красным узором на полу, красная бархатная обивка на скамьях и креслах. бзззззззззээззээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ
— Боже правый!
Расти хихикнула.
— Порочная комната, правда?
— Да, пожалуй, это самое подходящее определение, — пробормотал Рео, присаживаясь рядом.
Расти снова хихикнула.
— Я буду спать здесь как дитя.
Она встала и похлопала по огромной кровати. На что Рео заметил:
— Если я не буду храпеть, — и показал на широкую щель между перегородкой и потолком.
Расти от души рассмеялась:
— Отлично! Мы сможем перешептываться после отбоя.
— После чего?
— Отбоя. — Она нахмурилась, заметив озадаченное выражение на его лице. — Неужели вы никогда не были в детском лагере?
— Никогда.
— Ну, «отбой» — это когда вечером воспитатель в лагере гасит свет, чтобы все ложились спать. После отбоя нельзя разговаривать, но, конечно, мы все равно болтали.
— Вы каждое лето ездили в лагерь?
— С пяти лет, вместе с братьями и сестрой. Мама целый год откладывала деньги. А пока мы жили в лагере и изучали природу, они вместе с отцом уезжали на машине куда-нибудь, где они еще не бывали. — Она засмеялась, будто вспомнила что-то. — Наверное, я очень мешала моим братишкам, когда поехала с ними в лагерь в первый раз. Насколько я помню, они даже не считали меня членом семьи. А потом, через пару дней, я стала такая же, как все, и их уже не так расстраивало мое присутствие.
Расти вопросительно взглянула на Рео:
— А вы никогда не надоедали своим братьям и сестрам, когда были маленьким?
— У меня нет братьев и сестер, — сказал Рео.
— Совсем никого? — с ужасом спросила Расти.
Рео покачал головой.
— Ну, тогда ничего удивительного, что вы не хотите иметь детей. Вы даже не представляете, какие они забавные. Я помню, когда мои братья были маленькими…
Расти замолчала, услышав, как Джеффри зовет девочек.
— По-видимому, можно пойти перекусить, — сказал Рео, направляясь к двери. Ему совсем не хотелось выслушивать сентиментальные воспоминания Расти. Кроме того, стены этой порочной комнаты будто сдвигались, сближая его с Расти, и это тревожило его. В дверях он остановился. — Или нам следует подождать, когда нас позовут?
— Не будем затруднять хозяев, — сказала Расти, проскользнув мимо него. Тела их соприкоснулись на мгновение, достаточное для того, чтобы Рео захотелось заманить ее на эту огромную алую кровать.
Они задернут полог и обособятся от всего мира, а пружины старого матраса будут петь свою сексуальную песню, которую эти стены наверняка слышали бессчетное количество раз…
— Наше питание здесь оплачивает «Сэмпсон энтерпрайзиз»?
— Мм… Что?
Шедшая впереди Расти вдруг остановилась, и Рео налетел на нее. Резко обернувшись, она неодобрительно взглянула на него.
— Я спросила, оплачивает ли «Сэмпсон энтерпрайзиз» наше питание здесь? Я не хотела бы злоупотреблять гостеприимством Моро.
— Ах, да, конечно. — Рео с трудом оторвался от мыслей о красной кровати. — Э… по правде говоря, я хотел сказать «нет». Энджи пыталась с ними договориться, даже хотела прислать повара или хотя бы некоторые продукты, но Моро и слышать не захотели об этом. Видимо, Кэй любит принимать гостей, поэтому, наверное, и перенесла переговоры сюда. Но, по-моему, бывший бордель не самое лучшее место для ведения дел.
— А знаете, если этот дом действительно раньше был борделем, то люди постоянно занимались здесь бизнесом, причем гораздо более интересным, чем тот, о котором вы думаете.
— Пожалуй, — пробормотал Рео, представляя, как она была бы поражена, если бы знала, чем хотелось ему заниматься в данный момент. Спустившись вниз, Рео с облегчением отметил, что первый этаж, выдержанный в светло-желтых тонах, являл собой резкий контраст с чувственным красным оформлением комнаты Расти. Дочери уже рассаживались за огромным деревянным столом.
— Мы перекусим чипсами с сырным соусом, — сказала Кэй.
— Не очень-то похоже на кухню выходцев из французской Канады, — поддразнила Расти.
— Это оттого, что кухарка из Техаса, — улыбнулась Кэй, приглашая гостей за стол.
Некоторое время в комнате раздавался только хруст чипсов и бульканье лимонада. Расти похвалила кухарку, и началось обсуждение блюд, популярных в Мексике и Техасе. Рео и оглянуться не успел, как пролетел целый час. И что удивительно — он ни разу не вспомнил о контракте, потерянном времени и своем офисе.
Ну и прекрасно, подумал он. А может, и не очень… Видно, слишком околдовала его атмосфера этого дома, раз он не может сосредоточиться на делах.
— Дети, покажите Расти дом, а потом сходите на пляж, — предложил Джеффри. — Нам надо поговорить с Рео, а затем будем жарить шашлыки из цыплят.
— Ладно, — сказала Келси, слезая со стула. Кайла и Расти последовали за ней.
— Давайте сначала зайдем ко мне в комнату, — сказала Расти. — Мне надо переодеться во что- нибудь более подходящее.
Кайла кивнула и выбежала из кухни. Келси взяла Расти за руку и повела ее наверх. Рео, несколько обескураженный упоминанием о переодевании, глубоко вздохнул и обратился к Джеффри:
— Я пойду принесу контракт.
Джеффри кивнул.
— Да, пожалуй.
Обуреваемый желанием поскорей приступить к работе, Рео отправился наверх. Собирая нужные документы, он упорно старался не прислушиваться к дразнящему и такому притягательному «девичьему щебетанию, доносящемуся из соседней спальни, где малышки атаковали Расти вопросами: «…вы всегда носите такие трусики?», «…у вас есть приятель?», «…вы влюблены в Рео?».
Разумеется, последний вопрос не мог не привлечь его внимание, и он невольно прислушался к ответу Расти.
— Рео — мой босс, Кайла, а не приятель.
— Но он тако-о-ой симпатичный, — протянула девочка, и Рео улыбнулся.
— Верно, но все-таки он мой босс и поэтому не может быть моим приятелем.
— А если бы он не был вашим боссом? Могли бы вы полюбить его?
«Да, в самом деле?» — мысленно спросил Рео.
— Ну, как сказать…
— От чего это будет зависеть? — Кто-то из близняшек задал тот же вопрос, что уже вертелся на языке у Рео.
— От того, сможет ли он меня полюбить…
«Смогу, любимая. Еще как смогу!»
