поверхности планеты не представлялось возможным.
Вот тут-то и началось самое интересное. Планета эта действительно находится далеко за пределами территорий Звездной Конфедерации – в Зоне Поиска. Капитан Громов передал Бронксу ее примерные координаты, грубую карту поверхности планеты, сделанную с помощью запущенного на орбиту зонда, и кое-какие сведения о природных условиях этого мира. Планета оказалась терраподобной, причем одной из тех немногих планет, которым можно присвоить классификационный индекс АА (то есть полностью пригодной для жизни человека и других кислорододышаших). Насколько я знаю, за открытие такой планеты полагается немалая премия и право на обладание несколькими тысячами гектаров ее поверхности.
На карте одного из континентов были отмечены два района, отстоящих друг от друга на пару сотен километров. Один крестик обозначал место вынужденной посадки «Стрелы», второй – местоположение некоего объекта, который экипаж звездолета обнаружил, исследуя планету. Что это был за объект, Бронкс узнать не успел, но, по всей видимости, он мог представлять какой-то интерес для Джагга.
Все это здорово смахивало на карту Острова Сокровищ. Мысленно я именно так и окрестил эту планету. Самое интересное, что груз, который везла «Стрела», по всей видимости, до сих пор цел и невредим. Остается только прийти и забрать его. В том, что груз этот представляет собой немалую ценность, нет никаких сомнений. Вряд ли звездолеты Джагга занимаются перевозкой попкорна. И еще этот таинственный второй крестик на карте… Заманчиво, крайне заманчиво. Впрочем, так же заманчиво, как и недостижимо. Собственного звездолета у меня нет и не предвидится, а какой дурак согласится везти меня в Зону Поиска за призрачными «сокровищами»? Может, Стэнтон? Нет, вряд ли. Он, конечно, авантюрист, но не настолько. К тому же сейчас он вроде бы как остепенился.
– Это все? – спросил я Миранду.
– Да. На информкарте больше ничего нет.
Я пару минут в задумчивости бродил по комнате. Миранда и Алана терпеливо ждали.
– Скопируй все данные и закодируй карту обратно. Постарайся, чтобы нельзя было обнаружить, что ее взламывали. Сможешь?
Миранда обиженно надула губки. Я усмехнулся.
– Извини. Я и забыл, что ты у меня можешь все.
– А дальше что делать? – встряла Алана со своим извечным вопросом.
– Вероятность удачного исхода твоего замысла с выкупом я оцениваю примерно в три процента, – заметила Миранда.
– Вот видишь! Я же говорила, что вся эта затея – сплошная глупость! Нужно идти к Максу, пока не поздно!
Я продолжал бродить по комнате с кислой миной, но сдаваться не собирался.
– Миранда, отговорите хоть вы его! – не унималась девица. – Вы ведь все уже просчитали, и ясно, что у нас нет никаких шансов!
– Столь низкая вероятность удачного исхода данной операции обусловлена прежде всего отсутствием информации о местонахождении и составе группы лиц, именуемой вами «люди Джагга». Если мы получим эту информацию, вероятность успеха увеличится как минимум втрое.
– Вот это да! Это же будет целых десять процентов! – театрально восхитилась Алана.
Сарказм Миранда улавливает неважнецки.
– Десять процентов – не такая уж большая вероятность, Алана. Но в сущности все зависит от ситуации и от организации наших действий. От того, что Дарк именует «планом».
– И вы можете разработать такой план, который обеспечил бы нам стопроцентный успех?
Миранда покачала головой.
– Я могу при необходимости просчитать отдельные элементы плана и, насколько это в моих силах, обеспечить его выполнение. Но основная работа за Дарком. Несмотря на то, что я в значительной степени освоила творческие принципы мышления, мне до сих пор не удается разрабатывать такие планы, как у Дарка.
– Да ну?
– Да. Дарк… Когда я просчитываю вероятность успешного исхода его замыслов, у меня редко получается цифра больше 20—30 процентов. Иногда Дарк вообще пускается в авантюры, характеризующиеся высоким риском и вероятностью благополучного исхода в несколько десятых долей процента.
– И?..
– И добивается своего. У меня часто возникают определенного рода трудности при оценке некоторых действий Дарка. Они нередко противоречат всем законам логики, однако приводят к потрясающим результатам. Думаю, это то, что люди называют «везение».
– Везение?! – Алана явно не знала, плакать ей или смеяться. – И это
– Да уж, Миранда, здесь ты явно перегибаешь палку, – согласился и я. – Я же вечно попадаю во всякие передряги. Уж не знаю, как мне до сих пор удавалось выйти сухим из воды.
– Вот именно, – невозмутимо продолжила Миранда. – Скажем, если взять все подобного рода затруднительные ситуации, в которые ты попадал за последние восемнадцать с половиной лет – с тех пор как мы работаем вместе, – определить для каждой из них вероятность того, что ты вообще останешься в живых, а затем, согласно правилам теории вероятностей, перемножить эти величины…
Она немного помолчала. Неужели и правда просчитывала всю эту дребедень?!
– …то вероятность того факта, что ты дожил до настоящего момента, оценивается цифрой 1,789 процента.
