— А другой царь будет лучше? Мы опять помолчали.
— Как думаешь, Илька, кто на Алексея Васильевича донес? — спросил Андрей.
— Известно кто — батюшка.
— Наверно, он, — сказал и Андрей.
— Он, я знаю, — вырвалось у меня.
Илька повернулся ко мне и подозрительно спросил:
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил я.
Илька посмотрел на меня и вздернул плечом.
— Тебя не поймешь. За Алексея Васильевича стоишь, а с попами компанию водишь. Ты ж сам говоришь, что донес поп.
— А ты мне все говоришь? — с укором спросил я. — Ты тоже от меня все скрываешь.
— Я! Разве я имею право тайну выдавать?! Да пусть меня тоже в тюрьму посадят, пусть мне палач руки-ноги ломает — я все равно смолчу.
— И я, — сказал за Илькой Андрей.
— И я, — сказал за Андреем я.
Пришла сторожиха подметать пол и выгнала нас из класса. Мы отправились во двор и сели на скамью на солнышке. Скамья стояла под самым окном учительской. Окно было открыто. Илька предложил выкрасть фуражки и убежать. Так мы и решили. Но тут из окна донесся громкий говор. Мы узнали голоса Артема Павловича и Льва Савельевича. Лев Савельевич говорил:
— Идите домой, Артем Павлович, проспитесь.
А Артем Павлович отвечал:
— Я пойду, пойду, но раньше ответьте мне на проклятый вопрос: кто мы, люди или чиновники?
— Странный вопрос, неуместный.
— Нет, уместный. Если бы мы были люди, мы пошли б к жандармскому полковнику и плюнули ему в лицо: не трогай порядочных людей! Да, порядочных! Только он один и был среди нас порядочный, а все остальные либо чинодралы, либо просто сволочи, хоть и числятся учителями. Мы учителя, а чему мы учим, чему?
— Не знаю, чему учите вы, а я учу детей великому-русскому языку.
Артем Павлович хрипло рассмеялся.
— Это вы-то учите великому русскому языку?! Вы-то? Да если бы Тургенев услышал, как вы учите детей этому великому русскому языку, он взял бы вас за ухо и вывел из класса.
— Ну, знаете ли, Артем Павлович, — запальчиво крикнул Лев Савельевич, — вы хоть и пьяны, а думайте, что говорите!..
— А то что будет? — придирчиво спросил Артем Павлович. — На дуэль вызовете? Так теперь на дуэлях не дерутся, да и смелости у вас не хватит. Или, может, донесете на меня, как донесла какая-то скотина на Алексея Васильевича? Если б знать, кто это сделал! Я б его в уборной утопил.
— Руки коротки!.. — крикнул Лев Савельевич.
— Ижица!.. Рабe!..
Хлопнула дверь, и в учительской все стихло. Мы немного подождали, потом подставили Ильке плечи. Илька влез в окно и выбросил нам фуражки. Но, прежде чем убежать, мы прокрались в зал, вырезали перочинным ножом из золоченой рамы портрет царя и отнесли его во двор, в мусорный ящик.
ШОКОЛАД С ПРЕДСКАЗАНИЕМ СУДЬБЫ
Вечером в бархатную комнату Анастаса опять пришел Дука. Хотя он и патер говорили больше по- гречески, чем по-русски, я из разговора все-таки понял, что ночью в монастырь должны приехать две подводы. Скоро пришел и наш батюшка. Сначала, как и вчера, все пили микстуру и заедали ее лимоном, потом позвали Дамиана и вчетвером принялись играть в карты. Когда пили, Дука рассказывал разные случаи из своих похождений, а патер и наш батюшка слушали и смеялись.
— Мой папа думает, что из меня никогда не выйдет настоящий коммерсант. Ну, это мы еще посмотрим! А почему он так думает, вы знаете? Однажды я нанял тридцать шесть извозчиков. Сам сел в передний экипаж, а остальным велел ехать за мной. Так мы проехали по всем улицам города. И все говорили: «Вот Дука едет на тридцати шести экипажах». Что, скажете, не остроумно? Так нет же, папа сказал, что я какургас,[11] и стал от меня запирать деньги в железный шкаф, а мне на мелкие расходы выдавать только по тридцать золотых в месяц.
— По тридцать золотых? — всплеснул батюшка руками.
— Вы считаете, что это много? Пфе! Я трачу в пять раз больше. Я умею из рубля делать пять!
— Ты не умеес дерзать язык за зуби, — сурово сказал Анастаса.
— Ничего, свои люди, — подмигнул Дука и начал рассказ о том, как он однажды въехал на осле в ресторан.
Когда сели играть в карты, я прикрыл щелку заслонкой и взялся за уроки. Но, когда внизу затопали ногами и запели «Пезо ке гело», я опять заглянул в щелку. На столе карт уже не было, а были серебряные стаканчики и две пустые бутылки. Наш батюшка перестал притопывать ногами, обнял Дуку и сказал:
— Дука, вы милейший парень. Но все-таки скажите, как вы из рубля делаете пять. Скажите, Дука! Я за вас всю жизнь буду бога молить, я ваше имя в книжечку «О здравии» на вечные времена внесу.
Дука хитро подмигнул:
— Это, отец Евстафий, коммерческая тайна. Зачем мне лишние конкуренты! Шевелите мозгами сами. Настоящий коммерсант из всякой ситуации сделает деньги. Вот, например, в Харькове уже месяц бастуют рабочие кондитерской фабрики «Жорж Борман». Если б у меня были свободные оборотные средства, я бы сам начал делать шоколад. Весь Юг России у меня скупал бы его. Да что ситуация! Коммерсант должен сам делать ситуацию. Давайте мне оборотные средства, так я в два счета стану шоколадным королем!
— Бастуют на кондитерской фабрике! — Батюшка развел руками. — Отец небесный, что за времена! Едят на работе печенье с конфетами — и еще недовольны! А как бы вы, Дука, сделались шоколадным королем? Это интересно. Скажите! Может, и найдутся тогда оборотные средства. Вы станете королем, а я вице-королем.
— Вы хотите знать? Пожалуйста, сделайте ваше одолжение. Видели, как на базаре попугай вытаскивает из коробочки билетики с предсказанием судьбы? Всего за пятачок.
— Ну видел.
— В этом все дело.
Батюшка с удивлением уставился на Дуку.
— То есть это как же? Вы хотите, чтоб я, господний служитель, на котором почиет благодать божия, ходил с попугаем по базару?
— Какой же вы шоколадный вице-король, если не понимаете своего компаньона с полуслова! Каждая плитка шоколада нашей фабрики будет упакована вместе с предсказанием, напечатанным золотыми буквами на меловой бумаге. Надо только гениально придумать эти предсказания. Например: «Ваша судьба скоро переменится. Вы встретите трефового короля». Или: «Остерегайтесь пиковой дамы: она строит против вас козни».
Сколько стоит обыкновенная плитка шоколада? Серебряная монета в двадцать копеек. А мы будем продавать по двадцать три копейки. Кто поскупится дать лишние три копейки и получить в придачу к шоколаду предсказание, которое хватает прямо за душу? Мы разорим всех шоколадных фабрикантов и набьем наши несгораемые кассы золотом. Вот тогда мы запоем: «Пезо ке гело, сена поли агапо». Соображать надо, святой отец!
Пока Дука говорил, в глазах у нашего батюшки, как у кошки, светились желтые огоньки. А когда Дука
