ещё два взрыва… Надеюсь, пристрелялись… И надеюсь, бракованных снарядов у них нет… Тех, что летят, куда им вздумается… Хотя на это надежда слабая. Особенно если установка украинская. У этих боеприпасы просроченные, чуть ли не пятидесятилетней давности. Были случаи, разрывались прямо в установке… Если бы сейчас разорвался, для меня это было бы хорошо. Стрельба бы прекратилась… Снаряды взрывались равномерно с интервалом в две минуты. Пока все, кроме двух первых, ложились в пределах полигона. Интересно, какой смысл вот так шмалять ракетами по Зоне? Ну, стояли бы мишени, сидел бы корректировщик (или летал бы — не важно). После стрельбы бы проверили поражение мишеней… А так. Мишеней нет. Корректировщика нет. Хотя…
А БПЛА на что? Я прислушался… Да нет, звука мотора вроде не слышно… Может, конечно, орлы из минобороны Украины просто утилизируют таким образом просроченные боеприпасы. Гораздо дешевле, чем делать это на специально оборудованном заводе. Тем более, если деньги за утилизацию положить себе в карман, а боеприпасы просто выстрелять здесь. Но это всё гадание на кофейной гуще… Кстати, вроде стихло? Может, отстрелялись, а может, перезаряжают. Если версия с отстрелом просроченных боеприпасов верна — то, скорее всего, перезаряжают… Пока перезаряжают, можно пройтись немного. Я подал знак Татарину, и тот пошёл вперёд. Я, выждав, пока он удалится метров на сто, зашагал следом. Настроение было паршивое. Двигаться предстояло между Сциллой и Харибдой — между артиллерийским полигоном, на котором и у границ которого со мной могло в любой момент произойти то же, что только что произошло с двумя сталкерами, и смертоносным «нечто», медленно надвигающимся с запада. То, что странный и страшный участок перемещался, и перемещался именно в эту сторону, легко было определить по времени, прошедшем между тем, как я потерял из виду ушедшую группу сталкеров, и началом стрельбы. Время это было гораздо меньше, чем то, что прошло между моментом, когда я увидел тушканчика, и моментом, когда услышал пальбу по чернобыльскому кабану. И если это «нечто» прижмёт меня к самому полигону… В общем, надо проскочить опасный участок побыстрее.
«Побыстрее» в условиях Зоны — понятие растяжимое. Для каждого участка есть своя максимальная скорость, и за превышение скорости — не штраф, а куда как более суровое наказание. В лучшем случае — телесные повреждения различной степени тяжести. В худшем — смертная казнь. Приговор исполняется немедленно и обжалованию не подлежит. Так что двигались мы с зомби не так уж быстро, и ещё медленнее это движение казалось в ожидании могущего возобновиться в любую секунду артобстрела. Но деваться было некуда. Уходить от снарядов, чтобы угодить в аномалию мне как-то не хотелось. Я шёл за Татарином, матеря про себя снег, который опять почти прекратился, и, значит, перестал засыпать наши следы, а из головы у меня не выходила только что увиденная гибель двух сталкеров. Так ли уж она была случайна?
Конечно, случайности бывают разные. И снаряды дважды и трижды попадают в одну воронку, и пуля, выпущенная наугад, случайно поражает сразу двух противников… Но бывает такое всё же очень редко. Так что, вариант, что два реактивных снаряда попали в двух сталкеров совсем даже неслучайно, вовсе не исключён. Правда, обычными реактивными снарядами к «Граду» такую операцию было бы провернуть невозможно, но вот «необычными»… А наведение на цель — с помощью радиопередатчиков. Как говорится: «А что у вас, ребята, в рюкзаках?…» Только вот радиосигнала сканер радиочастот не зафиксировал… Но это ещё ни о чем не говорит. Широкополосный шумоподобный сигнал по технологии spread spectrum так просто не засечёшь. Ребята могли таскать свою смерть в рюкзаке, сами не зная, что носят. Приказали им нести какой-то прибор — они и несут… А долбанули по каждому снарядом с самонаведением по радиомаяку… Вот только зачем? Что такого они могли узнать там, где загнулась вся их странная группа, чтобы тратить на них два дорогущих снаряда? Всё-таки, наверное, у меня паранойя… Впрочем, благодаря ей я всё ещё жив.
В это время снова послышался вой, и не так далеко один за другим начали рваться реактивные снаряды. Мы с Татарином вновь попадали, вжавшись в снег… Но пронесло. Через восемнадцать секунд снова наступила тишина. Значит, на этот раз дали полный залп. И ни одной ракетой за пределы заданного квадрата не вышли… Гм… Просто снайпера какие-то. Особенно по сравнению с первыми пусками. Есть о чём задуматься. Особенно если через… — я посмотрел на часы ПДА… — двадцать минут будет ещё один залп, и опять ни один снаряд не улетит мимо цели…
В общем, с размышлениями и выводами я решил пока повременить, тем более что в ближайшее время всё моё внимание мне придётся сосредоточить на более насущных делах. Мы с Татарином подошли к лежащему на нашем пути полуразрушенному посёлку. Обычно я заброшенные сёла обхожу стороной. Ну, в крайнем случае прохожу по краю. Бог его знает, кто в этих развалинах прячется, могут быть и монстры, а могут оказаться и существа пострашнее — люди. Но сейчас выбора у меня не было. Направо пойдёшь — загнёшься непонятно от чего, налево пойдёшь — под артобстрел попадёшь, а вперёд пойдёшь… Может, и пройдёшь. Если повезёт. Но на везение я полагаться не привык, а потому, прежде чем входить в село, тщательно осмотрел его в бинокль с ближайшего пригорка.
М-дя… Хреново нам пишут из Янины… Село было не очень большим. Застроено оно было в основном домишками наподобие того, из которого я начал этот свой поход в Зону. Только на главной улице среди буйных зарослей зоновской растительности возвышалось двухэтажное кирпичное здание старой школы. Кстати, эта главная улица когда-то была даже заасфальтирована. Сейчас, конечно асфальта, (точнее, того, что от него осталось) под снегом видно не было, но я бывал в этих местах раньше в более тёплые времена года, и знал, что он точно есть. Рядом со школой виднелась крыша большого деревянного барака размерами чуть поменьше. В нём когда-то размещалась больница. Между школой и больницей ближе к улице приткнулась покосившаяся хибарка поссовета, отличавшаяся от остальных домиков разве что наличием перед ней пустого флагштока. Через дорогу, в густых зарослях то ли высокого кустарника, то ли низких деревьев, возвышался памятник солдатам, погибшим в боях за это село во время последней войны. Можно сказать, что этому памятнику повезло. На Украине всё идёт к тому, что его собратья, стоящие над могилами тех, кто отдал свои жизни за то, чтобы сейчас жили называющие их «оккупантами», пойдут под бульдозер. А здесь солдат будет стоять ещё долго… Разве что в него попадёт шальной снаряд с находящегося рядом полигона. Но погибнуть от снаряда — достойная смерть для памятника-солдата.
А вероятность такой гибели весьма высока… Со стороны села, расположенной ближе к полигону, штук пять домов уже представляли собой груду развалин. Ещё два полностью разрушенных дома находились ближе к центру. Причём один из них — метрах в ста пятидесяти от памятника. Значит, по левому краю идти нежелательно — можно попасть под раздачу. По правому краю тоже — лучше под снаряды, чем туда. Остаётся середина. Но посередине тоже не очень здорово. Дело в том, что село, как и многие украинские сёла, было расположено в яру. Не знаю, по каким причинам люди так селились. Может, для конспирации. пока в этот яр не заглянешь — села не увидишь. Может, враг не заметит и пройдёт мимо. А скорее — из-за близости к воде. Как правило, по дну такого яра всегда протекал какой-никакой ручеёк с живительной влагой. Вот и по этому тоже что-то протекает… В общем, середина села, по которой, естественно, и проходила главная улица, простреливалась с обоих склонов, и если кто-то решил сделать здесь засаду…
Ни следов на снегу, ни дымка из трубы или от костра, видно не было. Только четыре «жарки» в разных концах посёлка пускали в небо клубы пара. Но отсутствие следов и дыма ещё ни о чём не говорило. Если бы я сидел с утра на месте, то моих следов тоже не было бы видно. А дымить опытный человек не будет… Так или иначе, деваться мне некуда. Придётся идти посередине — так сказать, по главной улице с оркестром. Из трёх зол это самое меньшее. Хорошо бы перед началом движения надеть обруч, посмотреть, что к чему… Но после ночного происшествия желания надевать эту оказавшуюся вдруг опасной штуковину у меня не было. Точнее — желание то было, но было элементарно страшно. Не то, что бы я сильно боялся смерти… Нет, хоть я и не тороплю косую, но к встрече с ней всегда готов. Иначе при такой профессии нельзя. Надо уметь взглянуть смерти в глаза если не спокойно, то достойно. Но смерть смерти рознь. Одно дело погибнуть мгновенно, допустим, от пули, и совсем другое — медленно умирать, плетясь в колонне зомби, и будучи не в силах что-либо предпринять. Даже у смертельно больных есть возможность избежать мучительного угасания. А здесь — никаких шансов.
В общем, спасибо — не надо. Буду как все — без всяких мистических прибамбасов. Хотя, честно говоря, я уже с трудом представлял себе, как можно ходить по Зоне без обруча. Это как мобильный телефон — пока его у тебя нет, вроде он особо и не нужен. Но если уж появился… Через пару месяцев не понимаешь, как можно без него жить. Но жить как-то надо… Ладно — последняя проверка. Что у нас там показывает ПДА? А ничего не показывает. Хотя то, что он ничего не показывает — тоже ничего не значит.
