Но в общем, песня не о том… А о том, как нам выбраться отсюда. И по возможности целыми и здоровыми… Я посмотрел на зомби. Ну, хотя бы одному целому и здоровому — то есть мне. В заборе, только что мною осмотренном во всех подробностях, проломов не наблюдалось, Металлические ворота стояли надёжно, и, скорее всего, их петли приржавели намертво, а лезть через него среди бела дня мне как-то не улыбалось. Да и смысл? Придётся переходить улицу, и дальше двигаться по противоположной стороне. Участок небольшой, но уж больно открытый. Правда, от когда-то широких асфальтированных дорожек в больничном и школьном двориках остались хоть какие-то узкие тропки. Так что пробраться будет можно. Наверное… Не люблю я это слово — «наверное». Хочется полной ясности и определённости. Но, как говорят янки. полную гарантию даёт только страховой полис.
И всё же, что «не так»? Ещё раз: пустая дорога, автокран (ну да, автокран лежит «не так», но есть что-то ещё), позади последствия взрыва — в Зоне вполне нормально, вдоль улицы полузаваленные заборы, и дворы, заросшие бурьяном и кустами почти по самые крыши… Вот! Блин! Ну надо же быть таким тупым! На это-то и надо было обратить внимание в первую очередь! Только усталость и нервное перенапряжение могут послужить оправданием такой моей невнимательности. И то только перед самим собой, если жив останусь. А на том свете подобные «отмазки» точно не прокатят.
Перед домом напротив не было никакой растительности. Ни кустов, ни бурьяна. Кстати, вокруг двора возле автокрана на «нашей» стороне дороги — тоже. В обычной жизни такое явление свидетельствовало бы о трудолюбии и чистоплотности хозяев. А в Зоне такой вот на удивление свободный от растительности участок скорее всего означает, что кто-то расчистил сектор обстрела. И что теперь будем делать? Дорогу пересекать придётся обязательно, но дорога находится под перекрестным обстрелом из дома напротив и дома с нашей стороны. Отойти назад? Нет времени. Да и толку — другого пути всё равно нет. Я посмотрел на дом с той стороны дороги. В чёрных провалах окон не просматривалось никакого движения. Но должны же как-то оттуда за нами наблюдать. Одеть обруч? Нет, пожалуй. Обойдёмся пока и так.
Я полез в рюкзак за своим заморским «чудо-шлемом». Посмотрим, что нам покажет тепловизор, вмонтированный в девайс. Правда, уж сильно он барахлит… Но попробовать стоит. После того, как на внутренней стороне забрала надетого шлема прогналась тестовая таблица, я осторожно высунул голову над канавой чуть левее плиты, между ней и заснеженным кустом, и включил тепловизор. В крайнем слева окне дома напротив нарисовался неясный силуэт, потом картинка дёрнулась, мигнула, и погасла насовсем. Академики хреновы! Никак шлем до ума не доведут. Надо с ними плотно пообщаться по возвращению… Несмотря на недолгое время работы, тепловизор свою функцию выполнил — подтвердил мои мрачные прогнозы. ПДА дёрнулся. Я посмотрел на экран. Тэк-с, сработал датчик движения в канаве. Назад пути тоже нет.
Теперь срочно надо придумать хитрый план… Или хотя бы какой нибудь… Но срочно. Потому как долго рассиживаться в этой уютной канаве нам не дадут. Я взглянул на ПДА. Который у нас сейчас час? Ага. Время «Ч» вот-вот настанет… Потянулись томительные секунды. И вот наконец раздался знакомый вой, тут же сменившийся грохотом взрывов. Восемнадцать секунд. Отчёт пошёл. Как только раздался первый взрыв, Татарин высунулся из канавы с заблаговременно извлечённой из своего рюкзака «Мухой», и выстрелил в окно дома напротив. Взрыв внутри дома вышел практически беззвучным по сравнению с раздающейся со стороны полигона канонадой. Только в окнах была видна яркая вспышка, да на улицу выбросило несколько каких-то мелких обломков. Ещё когда зомби взял гранатомёт наизготовку, я метнул заранее приготовленную РДГшку в останки автокрана. Улицу начало быстро затягивать белым дымом. Ветер гнал его так, что из подозрительного дома на нашей стороне улицы теперь разглядеть что-нибудь на дороге было весьма проблематично. Вторая РДГшка полетела назад, в канаву, туда, где мы только что прошли. Пусть попробуют прицелиться из такого дыма. Первая дымовая граната ещё была в полёте, а зомби уже откинул в сторону ставшую ненужной «муху», и начал карабкаться вверх по стенке канавы. Получалось это у него хорошо, и через пару секунд он уже бежал наискось через улицу к зданию поссовета.
Он уже почти добрался до противоположной стороны улицы, как вдруг из-за угла уже начавшего дымить дома выскочил чернобыльский пёс, и не обращая никакого внимания на зомби, припустил со всех лап в мою сторону. После первого же прыжка его силуэт размылся, и вот уже на меня несутся, оскалившись, четыре одинаковых псины. Татарин начал было разворачиваться, чтобы поймать в прицел несущегося монстра. На зомби все эти пси-заморочки чернобыльских псов не действуют, и он видел только одного пса — реального. Но развернуться он никак не успевал, к тому же ему стало не до собаки. Судя по тому, как он дёрнулся, в него выстрелили, и откуда-то с моей стороны улицы.
Цейтнот. Мне надо и остановить чернобыльского пса, отыскав его среди фантомов, и разобраться, кто это там так здорово стреляет через дымовую завесу. С чернобыльским псом всё оказалось относительно просто. Фантомы не оставляют следов на снегу. Поэтому, в какой из летящих на меня силуэтов стрелять, вопросов не возникало. Очередь из трёх пуль вошла прямо в пасть второго справа монстра, и сразу же остальные псины исчезли. На снегу остался издыхать, истекая кровью только этот. Откуда то сзади-справа- сверху раздался всхлип. «Бобик!…», тут же сменившийся рёвом. «Да я тебя!…» Кто кого и как, мне узнать не довелось. Зомби вскинул свой «Калаш», и выпустил гранату из подствольника. Я на всякий случай упал на дно канавы. В только что наступившей тишине бабахнуло… Я поднял голову, и посмотрел на дом. В крыше зияло большое рваное отверстие. Я присмотрелся внимательней. Судя по всему, оно было там ещё до того, как в крышу угодила граната из подствольника. Под снегом были замаскированы створки, которые в нужный момент откидывались, и в образовавшуюся амбразуру можно было вести огонь. Зомби из своего подствольника только разворотил уже имеющееся отверстие в крыше. Надеюсь, развороченными створками дело не ограничилось. Выпустив гранату, Татарин развернулся, и добежав наконец до другой стороны улицы, скрылся за углом дома, облюбованного нападавшими.
Оттуда тут же гулко ухнул взрыв гранаты. Дом вздрогнул. Пошла зачистка… Почти одновременно бабахнуло в канаве, возле недавно пройденных нами бетонных блоков. Ещё на одного меньше. Я быстро прикрепил к своему «Ковровцу» гранатомёт, и, зарядив его термобарической гранатой, развернулся в сторону «своего» дома. Граната вошла в развороченное отверстие в крыше, и жахнула внутри. Крыша подскочила, и осела вниз, рассыпаясь на части. Над домом заплясали пока ещё небольшие языки пламени. Внутри его что-то хрустнуло, и с громким шумом обвалилось. Наверное, балка не выдержала. Теперь, даже если в доме кто-то есть, им будет не до происходящего снаружи.
В это время на ПДА пришёл сигнал от Татарина. «Чисто». Значит, надо быстренько перебираться на ту сторону улицы, пока дым дымит, и народ с моей стороны не очухался. Я быстро выскочил из канавы, и обогнув труп «Бобика», пригибаясь, рванул на другую сторону улицы. А сердечко то колотится. Вдруг ещё какие-то недобитки где-то прячутся… Могут и шмальнуть. Татарин в это время садил длинными очередями из своего АКМСа над моей головой по окнам «дома с сорванной крышей». Точнее, просто по дому. Окон в густом дыму видно не было. Бежал я отнюдь не в направлении домика, в котором обосновался Татарин, а в сторону поссовета. Всё же это здание чуть ближе к заветному краю деревни. Перебежал без проблем. Заняться мной было или некому, или некогда. На что я и рассчитывал. Подбегая к поссовету, я дал пару очердей по окнам. Тренькнуло и рассыпалось последнее стекло в переплёте одного из окон. В принципе, особой угрозы от домика ждать не стоило, перед ним сектор обстрела расчищен не был, но… всякое бывает. Потому я не ограничился несколькими очередями по окнам, а, продравшись к зданию сквозь кусты, кинул в окно РГН, и прижался спиной к стене. Стену тряхнуло. Наружу вылетело несколько осколков и остатки оконных переплётов. Я, не мешкая, сиганул через окно внутрь. М-дя… «Сиганул» — как раз то слово. В обычной обстановке с оружием и рюкзаком на плечах так не попрыгаешь. А сейчас… Наверняка перекрыл какой-нибудь норматив.
В комнате, куда я вломился, всё было нормально. Для комнаты, в которой только что разорвалась ручная граната. Стены посечены осколками, стол полуразвалился, стулья, судя по всему, были поломаны и раньше. На стене над столом висел старый, выцветший заплесневевший снизу портрет лысого человека в пиджаке и галстуке. Михаил Сергеич Горбачев, здрассьте. Во лбу Михаила Сергеевича красовалось несколько пулевых отверстий. Да… Крепко народ благодарен Гениальному Секретарю КПСС, раз до сих пор на его портреты патроны тратит… Свою дырочку во лбу лауреата Нобелевской премии я делать не стал — всё равно уже ничего не изменить, а занялся зачисткой поссовета. Дверей в этой комнате не было, потому я просто высунул ствол автомата в соседнее помещение, и дал очередь веером. Собственно, в домике оказалось всего три комнаты да коридор, поэтому зачистка много времени не заняла. Да и зачищать было некого. Здание поссовета оказалось пустым. Потому я быстренько вернулся в комнату, через окно которой
