проник в помещение, и дал команду Татарину выдвигаться ко мне.
Сам я занялся наблюдением за окрестностями. За это время на другой стороне улицы к белому дыму, валящему от остатков автокрана, добавился чёрный дым, поднимающийся над стоящим за этими железяками домом. Ниже улица тоже была застелена белым дымом, не дававшим разглядеть, что делается за этой завесой ни мне, ни, надеюсь, тем, кто за ней находился (если там кто-то ещё находился). Татарин прибыл в поссовет довольно быстро. Я тут же поставил ему задачу охранять пока тыл, а сам остался наблюдать за обстановкой. Может, ещё кто-то сунется с этой стороны. Долго засиживаться в поссовете я не собирался. Надо как можно скорее сматываться из этого негостеприимного места, но сначала придётся проверить школу и больницу, из которых простреливались пути отхода, на предмет снайперов и прочих неприятностей. Прождав пару минут, и так и не дождавшись никаких активных действий со стороны противника, я уж совсем было собрался дать команду на выдвижение, как вдруг сквозь поредевший уже белый дым увидел, как от дома со снесённой крышей в сторону памятника метнулся неясный силуэт.
Я, конечно, выстрелил в него, но в условиях ограниченной видимости попасть не смог. Я понял, что промазал, когда силуэт огрызнулся автоматной очередью, и исчез за памятником. Пули, конечно, полетели в белый свет, как в копеечку, но это не важно. Важно, что теперь этот нехороший человек, он же редиска, контролировал всю дорогу вплоть до выхода из села. А если в школе и в больнице ещё есть кто-то из его дружков, то мы с Татарином снова оказались в той же ситуации, что и до рывка через улицу под перекрёстным огнём. Пулей я этого клиента сейчас не достану… Можно попробовать шандарахнуть из подствольника. Тем более, что у меня осталась ещё одна граната, наподобие той, которой я палил по «трамплину», когда помогал группе Михалыча. А а за памятником имелся подходящий трамплин. Вот только эта граната пошинкует на мелкие дольки не только бандита, но и памятник погибшим солдатам. А вот этого мне совсем не хотелось.
И вот же сволочь! Нашёл укрытие! Хоть бы ещё был бандеровцем… С теми всё ясно. У них ненависть ко всему, что хоть как-то связано Россией и с русскими, впитана с молоком матери. А эта сволочь… Никакой ненависти — тупое безразличие… Что ещё хуже.
А делать что-то надо… Иначе, пока я буду с этим отморозком вяло перестреливаться, сюда могут подтянуться его недобитые друзья, и соотношение сил изменится не в нашу пользу… Да и мало ли что ещё может произойти. Например, вот то страшное «нечто» двинет с той стороны лощины… Кстати. А что это там за движение? Я глянул через прицел на противоположный склон. Там из густого подлеска вытекала и двигалась вниз какая-то коричневая масса… Я присмотрелся внимательнее… Блин! Тушканчики! В немерянных количествах! Один тушканчик опасности практически не представляет. С десятью — двадцатью тоже можно справиться. Но их там тысячи! Картина напоминала переселение леммингов. Сплошной ковёр из маленьких зверьков занимал полосу метров двести, и двигался прямо в нашу сторону. Конца этому «коврику» пока видно не было. Вот только этого зверья мне сейчас не хватало для полного счастья! Я приказал Татарину срочно выдвигаться к школе, а сам постепенно начал смещаться ближе к выходу, не оставляя притаившегося за памятником бандюка без внимания. Тот, очевидно, и сам уже обратил внимание на двигавшуюся в его сторону орду монстриков. Ещё бы не обратить. Треск от ломающихся веток кустарника смешивался со скрипом снега под тысячами лап, и в результате получался звук, подобный рокоту самой настоящей горной лавины.
Из-за памятника послышался голос.
— Брат, не стреляй! Брат, я сдаюсь!…
Ага. Чернобыльский пёс тебе брат. Вон тот, который на той стороне улицы валяется… Я крикнул:
— Автомат отбросил в сторону, и вышел с поднятыми руками с другой стороны!
Через несколько секунд из-за памятника с левой стороны вылетел и упал в снег «Калаш», а с правой показался долговязый силуэт в телогрейке. Угу… Дикая тварь из дикого леса… Бандит ковылял с поднятыми руками, прихрамывая на левую ногу. Видно, я всё-таки зацепил его, когда он перебегал от дома к монументу.
— Не стреляй, брат! Я покажу, где хабар спрятан… Много! Я расскажу …
Маркер прицела скользнул по заросшему щетиной грязному лицу бандита, и замер на его лбу, перечёркнутому красной полосой свежей сочащейся кровью царапины. Я плавно выбрал люфт спускового крючка…
Раздался тихий хлопок выстрела, и царапина оказалась разделена пополам аккуратной дырочкой. Я не стал смотреть, как труп падает на землю, а, развернувшись, в темпе двинул за Татарином. Если сейчас не найти убежища от тушканчиков — нас ничто не спасёт. За спиной быстро нарастал звук горной лавины. Вот только неслась эта лавина уже не с горы, а в гору…
По идее, в гору тушканчики должны прыгать всё-таки чуть медленнее… И мы с Татарином вполне могли успеть что-то предпринять. Собственно, выбора то особого и не было. Единственное место, где можно было укрыться от живой лавины, это двухэтажное здание школы. На второй этаж тушканчики допрыгивать вроде бы не должны. Больница в качестве укрытия не подходила никак. Здание одноэтажное. Там тушканчики нас раздавят, и не заметят. Дело оставалось за малым: надо было добраться до школы раньше тушканчиков. В принципе, задача вполне реальная, если бы не одно большое «НО». На втором этаже больницы нас мог радостно поджидать снайпер. По крайней мере я на месте старшего так «гостеприимно» встретившей нас группы, снайпера бы туда обязательно посадил.
В нормальных условиях бандюк, которого я только что уложил, мог бы пригодиться в качестве живого щита. Но сейчас возня с ним только приблизила бы мою собственную смерть. Пока его мордой в снег уложишь, пока обыщешь, пока руки ему свяжешь… Не оставлять же возле себя врага со свободными руками. Да и с ногой у него плохо. Бежать не сможет. Так что, то что я сделал — это единственный выход. Как бы мне ни интересно было с ним потолковать по душам…
Продираясь на полусогнутых по недозаросшей колючим кустарником дорожке, я добрался до полуразваленной трансформаторной будки, где Татарин облюбовал место для НП. Действительно, место удачное. Отсюда отлично просматривался весь второй этаж школы. И за больницей можно наблюдать. Времени на подготовку грамотных разведки и штурма здания не было. Поэтому мой план был предельно прост. Первым бежит Татарин. Я его прикрываю. Если снайпер обнаруживает себя, я начинаю по нему работать. Лишняя дырка — две в теле моему зомби никак не повредят. Убить его не удастся — он уже мёртв. Главное, чтобы конечности целыми остались. Если же снайпер себя не обнаруживает, Татарин по быстрому проводит зачистку, и после этого я присоединяюсь к нему. Я прислушался к нарастающему позади шуму. Как бы не пришлось присоединяться до окончания зачистки.
Ну. С Богом! Пошёл! Татарин, настолько быстро, насколько позволяла местность, двинул к зданию школы, а я, как обычно, остался его прикрывать. Хотя, какое тут прикрытие. Постоянно приходится оглядываться. Мало двух человек для выполнения таких задач, мало… Особенно в таком цейтноте. Однако капризная девка Фортуна сегодня была на нашей стороне. Зомби беспрепятственно добежал до главного входа, и скрылся внутри здания. По прикидкам, чтобы осмотреть всю школу, даже не соблюдая всех мер предосторожность, ему понадобится минут пятнадцать. Я не могу позволить себе роскошь пролежать всё это время здесь, так далеко от надёжного укрытия. Если бы снайпер в школе действительно был, он бы уже себя как-то проявил. С большой долей вероятности.
А может, зараза, пропустить первого, и спокойно дожидаться появления основной группы. Особенно, если у него, как и положено, есть второй номер, который и возьмёт на себя «заботу» об одиноком чистильщике. Поразмыслив, я приказал Татарину начать зачистку со второго этажа. Вряд ли снайпер будет прятаться в подвале. Через пять минут на мой ПДА пришло сообщение. «Чисто». Я по голосовой связи приказал Татарину прикрывать меня, а сам рванулся вперёд. Тут уж не то что не до режима радиомолчания, а вообще ни до каких правил, уставов, и наставлений. Быстро оглянувшись назад перед тем, как покинуть укрытие, я увидел, что ветки растущих почти рядом с улицей деревьев уже начинают раскачиваться. Значит, первые тушканчики уже там. Пора делать ноги.
Сегодня, похоже, день побития всех рекордов по скоростному передвижению в Зоне. Так быстро, наверное, здесь ещё никто не бегал. Ну, разве что кроме тех двух сталкеров, накрытых снарядами из «Града». Но их рекорд не считается, так как они просто тупо бежали, не глядя себе под ноги. И если бы не снаряды, их путь наверняка бы закончился в какой-нибудь аномалии. Я же ухитрялся при этом и ступать строго след в след, и контролировать окна первого, незачищенного этажа здания школы. Мимо следа
