несколько раз промахнулся на полступни. Но ничего, пронесло…
Стена школы, сложенная из пожелтевшего от времени силикатного кирпича, приближалась с громадной скоростью. И всё равно мне казалось, что я почти стою на месте. Такое ощущение бывает во сне. Когда бежишь куда-то, стараешься изо всех сил, но в итоге едва-едва сдвигаешься с места. А сзади тебя настигает ночной кошмар…
Во сне я обычно в таком месте просыпаюсь. Наяву я всё же успел добежать до парадного входа школы раньше преследователей. Хотя, какие из них преследователи? Они меня сейчас даже не замечали. Они вообще ничего не замечали, просто ломились вперёд, охваченные животным ужасом. Я не удержался от того, чтобы, задержавшись в дверном проёме, оглянуться назад. Мать моя женщина! Коричневая масса уже достигла остатков трансформаторной будки. Да… При всех моих поставленных сегодня рекордах с тушканчиками в скорости мне не сравниться.
Увиденная картина подстегнула меня ещё сильнее. Хотя, казалось бы, я и так уже был на пределе. Но где предел человеческих возможностей — никто не знает. Потому по полуразрушенной деревянной лестнице на второй этаж я просто взлетел, перепрыгивая прогнившие дыры в несколько ступенек. Даже зацепившийся обо что-то маскхалат меня не задержал. О том, что я за что-то зацепился, я догадался только по треску разрываемой материи.. И лестница подо мной не обвалилась. Это хорошо. С одной стороны… А с другой… Оказавшись на втором этаже, я достал из разгрузки две РГДшки, и метнул их одну за другой в лестничный пролёт, а сам заскочил в ближайший класс.
Здание пару раз тряхнуло. С потолка посыпалась штукатурка. Вдоль коридора просвистело несколько осколков. Вновь выглянув туда, где только что была лестница, я вполне удовлетворился осмотром. С этой кучи деревянных обломков, лежащих внизу, тушканчики до второго этажа вряд ли допрыгнут. Вообще, мне повезло — деревянную лестницу в кирпичном здании не так уж часто встретишь, а бетонную обвалить было бы труднее. И дольше. И как бы вместе с ней при этом не обвалилась и половина этого древнего здания. Я бросил взгляд на ПДА. Судя по всему, Татарин обосновался в соседнем кабинете. Я направился туда, по ходу поинтересовавшись у Татарина по голосовой связи, сколько в здании лестниц?. Оказалось, их было только две. Эта, и одна наружная пожарная в правом крыле. Но вторую лестницу кто-то срезал автогеном ещё раньше. Наверное, ушла в металлолом. Это мне ещё раз повезло. Теперь осталось только пережить надвигающееся цунами.
Влетев в класс, где находился зомби, я, оглядевшись вокруг, приказал Татарину забаррикадировать двери стоящим у стены шкафом, и подпереть его парой парт. Шкаф, конечно, преграда довольно хлипкая, но если тушканчики всё же как-то умудрятся забраться на второй этаж и захотят присоединиться к нам — это задержит их на какое-то время. А дальше — у нас есть оружие. Должны отбиться. Нам бы день простоять, да ночь продержаться…
Исполнительный зомби тут же бросился выполнять приказ. Шкаф был сдвинут к двери в мгновение ока. По дороге одна из дверец шкафа отвалилась, и из него на белый свет вывалился скелет. Однако… Не думал, что выражение: «в каждом доме есть свой скелет в шкафу», относится и к сельским школам. Хотя, в Зоне и это возможно. Даже если этот скелет и был когда-то зомбаком, сейчас он уже не представлял никакой угрозы. Рассыпался бы при первом движении. Поэтому я спокойно обернулся к окну, пока Татарин продолжал достраивать баррикаду.
Зрелище из окна открывалось эпическое. Любой режиссёр фильмов ужасов дорого бы дал, чтобы получить плёнку с записью происходящего. Кстати, о записи. Я достал из рюкзака широкоугольную видеокамеру, и закрепил её на подоконнике. Никакому режиссёру я, конечно, запись не отдам (хотя… идея неплохая, надо будет подумать в этом направлении), а вот «академики» ей точно заинтересуются. Закончив возиться с камерой, я снова принялся наблюдать вид из окна. Бурая лавина, состоящая из тысяч тушканчиков, накрыла почти всё вокруг. Подобно настоящей лавине, она несла на себе вырванные с корнями ветки кустов, какой-то мусор, какие-то обломки… Деревья на её пути и ещё не вырванные кусты качались, как под сильным напором воды. Только гранитный солдат стоял неподвижно, безучастно глядя на прокатывающиеся у его подножия волны. Интересные явления наблюдались в тех местах, где на пути движущейся массы оказались аномалии. Над двумя трамплинами образовались конусы из разлетающихся в разные стороны тушек. Очень похоже на работу поливалок для газонов. «Грави», наоборот, была отмечена непрерывно растущей горкой из попавших в неё и раздавленных тушканчиков. Горка росла с впечатляющей скоростью за счёт напирающих сзади монстриков. Три «электры» работали вовсю. Хотя нет, одна из них — самая слабая, выдохлась, и теперь тушканчики беспрепятственно пёрли по хорошо прожаренным тушкам своих собратьев. Но две оставшиеся «электры» продолжали исправно собирать свой урожай. Не отставала от них и жарка, уже не парящая, а дымящая жирным чёрным дымом. По окрестностям разнёсся приторный запах горелого мяса… Ещё несколько мелких аномалий разного рода, отмеченных детектором, были подавлены превосходящими силами тушканчиков. В общем, картина, в сочетании с низко проносящимися надо всем этим безобразием тяжёлыми клубящимися свинцовыми тучами, была ещё та. Армагидец местного масштаба.
Левое крыло больницы, попавшее в полосу, захваченную тушканчиками, ходило ходуном, причём амплитуда раскачивания всё увеличивалась. То и дело оттуда слышался громкий треск и стук рушащихся балок и досок. Наконец деревянные стены не выдержали, и медленно сложились под напором «стихии». Шевелящаяся коричневая масса потекла по тому, что ещё минуту назад было зданием, пусть и ветхим.
Вообще то пол сотрясался и под моими ногами. Оставалось только надеяться, что кирпичные стены выстоят, и школа не повторит судьбу больницы. Надо бы поглядеть, а что у нас внизу прямо под стенами делается… Я перегнулся через подоконник, и глянул вниз. Офигеть! «Уровень тушканчиков» неуклонно поднимался. Первые монстрики, уткнувшиеся в стену, были раздавлены напирающими сзади собратьями, те, в свою очередь, были раздавлены, теми, кто был позади них, и так происходило до тех пор, пока зверьки не смогли запрыгивать в широкие окна. Но тушканчикам, не раздавленным о внешнюю стену, завидовать было рано. В каждом классе было пять-шесть окон, и только одна дверь. Так что нетрудно представить, что сейчас творилось к комнатах первого этажа. Когда классы полностью забьются тушканчиками, куча трупов под наружной стеной начнёт расти с повышенной скоростью, и может настать момент, когда обезумевшие зверьки хлынут в окна второго этажа. Я оглянулся. Возможно, забаррикадированная дверь — не лучшее решение. Как и решение оставаться в классе, а не подняться выше — на чердак. Что же делать?
Прежде всего — осмотреться. Так. Оставшихся парт, разбросанных по классу, явно не хватит для баррикадирования окон. Да это и бесполезно. Если баррикада у двери была способна задержать на какое-то время двух-трёх тушканчиков, то остановить штурмующую школу орду мутантов с помощью нескольких парт, даже таких как эти — старинных, цельнодеревянных, тяжеленных — было абсолютно нереально. Ещё есть парочка полуразрушенных шкафов… Это вообще хлам… Висящая на одном гвозде школьная доска с нарисованной на ней неприличной картинкой… Судя по подписи под «шедевром», на нём был изображён кровосос, вступающий в «противоестественные половые отношения» с Сидорычем. Крепко кого-то достал торгаш… Со стены над доской с хитрым прищуром взирал на происходящее портрет дедушки Ленина. В отличие от виденного в поссовете изображения Горбачёва, на эту известную каждому, чьё детство прошло в СССР, картину, никто не покушался. Видно, молодые сталкеры, учившие историю по новым учебникам, сюда не добирались… А может — просто не узнали. У молодых с историей отношения обычно как-то не складываются. В лучшем случае знакомятся с прошлым по голливудским боевикам.
Я подмигнул портрету. «Ну что, Владимир Ильич? Еволюция свегшилась? Сознательные массы тушканчиков штугмуют зимний двоец с въеменно окопавшимися в нём сталкегами? А вот не дождётесь…» В это время здание сильно тряхнуло, и с потолка почти над портретом отвалился порядочный кусок штукатурки. Портрет вздрогнул. «Что, не нравится?» Да… Дожил. Уже с портретами вождей мирового пролетариата разговаривать начал… Надо срочно что-то делать… Я машинально поднял глаза на место, откуда отвалилась штукатурка. А ну-ка, ну-ка… Можно было и раньше догадаться. Перекрытия в здании оказались не бетонными, а так называемыми «комбинированными». стальные балки с деревянными досками. Значит, можно пробить ход на чердак. В принципе, где-то в коридоре этот лаз был готовый, но в коридор соваться не хотелось. Оттуда раздавались какие-то подозрительные шумы. Похоже, несколько тушканчиков всё же пробрались на второй этаж. Пока несколько, а в ближайшем будущем?…
Так что остаётся только проделать в потолке небольшую дырочку. Хорошо бы взрывом, но ударная волна… Хоть в классе и много окон, но всё равно — штука неприятная. Придётся поработать ручками. Не моими, конечно, а зомбевскими. Место для лаза на чердак определилось очень просто — там, где стояла
