пожалеешь, что снялись отсюда.
– Не пожалею, – заверил Тамура и неожиданно обратился к Сориалу: – А ты что думаешь, Жорж?
Сориал, до сих пор безмолвно внимавший опору, растерянно промычал:
– А-а-ам-м-м… Не знаю. Я правда не знаю. И сидеть тут вроде глупо, но и как поступить – тоже непонятно. Может сходить к базе в разведку? Вдруг удастся освободить которую-нибудь из девчонок…
– Освободить, – фыркнул МакГрегори. – Беда, какие вы наивные, коллеги. Во-первых, подступы к базе стопроцентно охраняются так, что кошкун не прошмыгнет незамеченным. Во-вторых, кто вам сказал, что девчонки еще на базе? Сами же видели, сколько кораблей каждый день поднимается к крейсеру и сколько валится вниз. Десятки. Если скелетики не уходят с нашей никчемной турбазы, значит, они что-то там затевают. Строят, ждут… не знаю. Но они там задержались. Так зачем, спрашивается, балласт под боком? В конце концов, всех наших могли и просто… того…
Тамура сердито скрипнул зубами, но ничего не сказал. Сориал скорбно вздохнул и потупился.
Крейсер гигантским необъятным блином висел в небе на западе. Центр этого блина располагался как раз над турбазой «Экзотик-тура»… экс-турбазой. А как раз над переночуйкой располагался край. Странно это было видеть. На востоке, севере и юге – просто небо, обычное небо с птицами и облаками. А на западе – чудовищный сорокакилометровый диск, воплощение мощи и неотвратимости. Дальний его край терялся в белесой дымке, ближний же просматривался на диво ясно. Кто когда-нибудь глядел снизу на зависший над поверхностью планетарный крейсер – тот поймет. Чувствуешь себя не то что букашкой под подошвой великана – куда хуже. Великан скорее всего букашку просто не замечает. А тебя с крейсера, если захотят, засекут, хоть закопайся ты на километр в почву.
– Давай я схожу сам, – предложил Тамура. – Даже бласт не возьму. Осмотрюсь, прикину, что к чему. Если возьмут – я вас не выдам.
– Сунут тебя под «генератор тоски» – выдашь как миленький, – хмуро буркнул МакГрегори. – Потом, понятно, раскаиваться будешь, локти покусывать… Да только проку с того? Нет, дружище, не отпущу я тебя. Давай лучше думать. Не придумаем сегодня – придумаем завтра. В конце концов, еще древние доказали, что безвыходных ситуаций не бывает.
– То-то они помирали без счету в своих крепостях, пещерах и подводных лодках. До сих пор археологи на груды костей натыкаются.
– Не юродствуй.
– Я не юродствую. У меня мировоззрение такое. Национальное.
– Да брось. По крови ты – японец. А я – шотландец. А Жорж – вообще не пойми кто, то ли африканец, то ли француз. Но различий между нами бог знает сколько поколений уже нет. Мы – люди. Подданные доминанты Земли. Остальное – шелуха.
Неизвестно куда завел бы их спор, в какие словесные дебри, но тут снаружи, где-то неподалеку над лесом прогремел натуральный гром. Как в грозу. И вместе с тем в окна переночуйки продолжало заглядывать еще не успевшее спрятаться за тушу крейсера дневное солнце.
На крыльцо все трое выскочили чуть ли не одновременно – и как только в дверной проем пролезли?
Грозы, конечно же, не было и в помине. Зато на севере, совсем недалеко, в небе вспух радужный полупрозрачный пузырь, издалека похожий на мыльный. Грохотнуло еще раз. Пузырь постепенно наливался фиолетовым, будто свежий синяк под глазом.
– Ой! – сказал впечатлительный Сориал.
– Что это? – недоверчиво протянул Тамура, Ни к кому конкретно не обращаясь.
– Это? – МакГрегори невольно напустил на себя равнодушный вид, потому что догадался о природе синяка в небе. – Это финишная сфера, коллеги. Финишная сфера звездолета с икс-приводом.
– Прямо в атмосфере? – несказанно изумился Тамура.
– Именно. Прямо в атмосфере. Не многие могут похвастаться, что наблюдали такой финиш воочию. Сориал вдруг потешно хрюкнул и засмеялся.
– Ты чего? – насторожился Тамура.
Жорж расцвел беззаботной белозубой улыбкой:
– Наша ценность на глазах растет! Мы – немногие, кто наблюдает финиш в атмосфере! Кстати, сдается мне, что финиширует небольшой корабль, потому что до нелинейности, по моим прикидкам, килоун двадцать. Вряд ли больше.
Едва речь зашла о профессиональном, о старте и финише кораблей, диспетчеры моментально и совершенно автоматически перешли с людских километров на интергалактические килоуны.
Сфера тем временем набрякла и с какого-то момента начала стремительно светлеть. Вскоре она снова стала прозрачной, хотя области нелинейности все еще бушевали по ее периметру. А в центре, там, где все уже успокоилось, из ничего возникло нечто темное и в отличие от недавнего «синяка» – материальное. Финишировавший корабль.
– Эх, приборов нет, – посетовал Сориал, всплеснув руками. – Не понять, что за зверь.
– Ты был прав, – глубокомысленно заметил Тамура. – Корабль совсем невелик.
– Это по сфере нетрудно было понять, – все еще небрежно вставил МакГрегори. – По-моему, финиш в атмосфере куда красивее и величественнее, нежели в вакууме.
– Согласен, – кивнул Тамура.
Постепенно нелинейности сошли на нет. Корабль, с крыльца переночуйки кажущийся крохотным пятнышком, стал стремительно снижаться.
А потом по верхушкам деревьев прокатился первый шквал.
