Взъерошенный Саня резво отлип от переговорника и взглянул в окуляр. Смотрел он долго и придирчиво.
– Вроде годится, – пробормотал он. – Вася, заводи картинку Свирскому.
Шулейко без возражений потянулся к пульту. Свирский по обыкновению молчал и не поправлял искателей-операторов – работая, он часто забывал обо всем на свете.
Прошло минуты три, не меньше.
– Ну, что там? – послышался устало-терпеливый голос Сергея Забирана, управляющего шунтом. Маневры с последним генератором успели ему изрядно надоесть. Чуть правее, чуть левее, переориентируй по продольной оси, компенсируй дрейф… Тьфу. Сами не знают, чего хотят эти научники!
– Эдик! Ау! – воззвал Веселов к физикам. – Что скажешь?
– Нормально, нормально, – ожил Свирский. – Убирайте шунт.
– Серега, ты пока все, – снова припал к переговорнику Саня. – Отползай!
Шунт, похожий на статую шестирукой индийской богини, медленно отдрейфовал прочь из очерченной зоны захвата и развернулся ребром к базе. Теперь он стал похож на застывшее среди звезд насекомое, освещенное желтоватым габаритным шлейфом. Красный габаритный огонек посреди ровного свечения шлейфа сигнализировал, что шунт обращен к окуляру видеозахвата правым бортом.
Метрах в четырех от Сани, за технарским пультом вышел из рабочего транса Дейв МакГрегори (до сих пор контролировавший общую топологию сшивки) и пихнул локтем Жоржа Сориала (до сих пор цинично спящего за соседним техпультом):
– Просыпайся, Жорж! Сейчас Бекасов пожалует, чтоб мне лопнуть.
МакГрегори как в воду глядел: через полминуты с чмоканьем расслоилась перепонка и в аппаратную пожаловал сам Мистер Импозантность – Андрей Бекасов, руководитель проекта.
– Ну, что, коллеги? – пробасил он не без воодушевления. – Я вижу, вы закончили?
– Да, шеф, – подтвердил Саня. – Однако изобрели вы, господа физики, топологию – еле разобрались, что куда распихивать!
«Квазар-четыре», в отличие от просто «Квазара», был очень небольшим проектом, в нем были задействованы всего девять ученых плюс шестнадцать искателей, техников и рабочих-подсобников. Присутствовало также неизвестное число военных из батальона охраны и обязательные лбы в комбинезонах «Хозчасти», но эта публика редко показывалась на глаза, предпочитала отсиживаться в тени и исполнять прямые обязанности. Поэтому отношения в исследовательском коллективе сложились достаточно семейные, свойские. Саня подозревал, что «Квазар-четыре» засекречен даже от союзников – все без исключения участники проекта были людьми, причем с достаточно высоким уровнем допуска. Наверняка здешние физики только ставят задачи да снимают результаты экспериментов и решающих испытаний – обсчитывается все на стороне, по частям, чтобы невозможно было вычислить целое. А занимался проект не чем иным, как топологией сложных сшивок. Выявлял новые свойства и испытывал возможности самых причудливых объемных комбинаций из генераторов работы исполинов.
– Отлично. – Бекасов удовлетворенно щелкнул пальцами. – Эдик, ты готов?
– Готов, шеф! – отозвался Свирский по громкой.
– Начинаем!
Саня предупредительно вывел контрольное построение в большой видеостолб посреди аппаратной. Все с интересом принялись наблюдать, даже заспанный Coриал.
– Ванька, давай на позицию «омикрон»! – скомандовал Саня в переговорник.
Ванька Танасевич, один на четырехместном боте, послушно потянул в область захвата. Данные его движения – скорость, курс, дрейф, ускорение, момент вращения, погрешности, скважность потока и тому подобное – выводились в видеокуб над пультом и дублировались в лабораторию, где орудовал Эдик Свирский с коллегами-физиками.
– Активирую захват, – предупредил окончательно оживившийся Эдик спустя несколько минут, а чуть позже сообщил: – Есть захват! Плотненький, шеф, на загляденье!
– Это хорошо, – величаво кивнул Бекасов. – Продолжайте.
Во время экспериментов он обыкновенно, заложив руки за спину, стоял посреди аппаратной или лениво разгуливал перед видеостолбом.
– Наведение норма. Тоже плотненькое. Вроде все штатно. Стартуем?
– Стартуем, – подтвердил Бекасов.
Все, не сговариваясь, поглядели на объемную масс-диаграмму. Там, в нескольких мегаметрах от базы, висела объемная сшивка и бот с Ванькой Танасевичем на борту.
– Старт! – выдохнул Свирский, активируя сшивку. Бот пропал. И с диаграммы, и из окрестностей базы.
Если и на этот раз все прошло, как задумано, он должен был возникнуть далеко-далеко, за тысячи световых лет, в зоне приема поблизости спутника «Желтая Тень», в Солнечной системе.
Ожил пульт мгновенной связи, также заведенный на громкую.
– База, я бот, – послышался довольный голос Танасевича. – Вижу Венеру! Вижу Солнце! Вижу контрольный тик «Желтой Тени»!
Бекасов счастливо заулыбался в бородку.
– Ы! – радостно сказал Саня и с размаху хлопнул по плечу сидящего рядом Васю Шулейко: – Ай да мы! Ай да молодчаги!
– Ну, что же, коллеги! – Бекасов обернулся к искателям и технарям у пультов и величаво всплеснул
