поисках Додика, а пес уже сидел впереди рядом с Су.
– Я сяду впереди! Я сяду с тобой, ты машину водить умеешь?
Додик возмущенно залаял басом, Су тронулась с места, ЭлПэ бежал рядом с открытой задней дверцей, ругался и хватался рукой слева за грудь, потом нырнул, сложив руки лодочкой, внутрь машины на заднее сиденье.
Взвизгнув, “вольво” рванула на огромной скорости, умело обходя передние машины, успела у светофора на желтый. ЭлПэ попытался сесть, машина вильнула на повороте, он опять упал на сумку, вздохнул, поджал ноги и захлопнул дверцу.
Через двадцать минут они были уже за городом. Машина неслась на огромной скорости, у ЭлПэ закружилась голова, его укачало.
– Почему за город? Куда мы едем? – он удивленно рассматривал полупустое шоссе и деревья.
– Поедем в аэропорт. Это удобней.
– Это почему? Какой аэропорт?
– Внуково рядом. Полетим на юг. Будем купаться в море, загорать.
– А почему не на поезде?
– Пока я доеду до вокзалов через всю Москву, меня без прав сто раз задержат.
– Тебя и так сейчас задержат. Ты малолетка и гонишь, как сумасшедшая.
– Здесь всего два поста ГАИ. Приблизительно помню, где. Прорвемся, – Су еще прибавила скорость.
Через десять минут сзади завыла милицейская машина.
– Не вставай! – Су могла бы и не говорить, ЭлПэ и не вставал, от страха и тошноты он почти не мог двигаться, лег на сумку, укрылся с головой плащом.
Су, придерживая одной рукой руль, тоже легла возле Додика, Додик заскулил, но переполз на место шофера. Су, лежа, одной рукой вела машину, сбавив скорость.
Молодой исполнительный дорожный полицейский прокричал в громкоговоритель номер машины- нарушителя и приказал остановиться, потом стал обходить ее на пустом шоссе. Рядом с ним сидел и курил старший по званию, полусонный и злой толстяк. Они догнали “вольво” и поехали колесо в колесо. Толстяк сначала увидел изумленное лицо своего напарника, потом посмотрел и сам направо.
За рулем машины-нарушителя сидел огромный черный лохматый пес, его передние лапы с растопыренными когтями лежали на руле. В зубах у собаки торчала незажженная сигарета. Собака спокойно и дружелюбно смотрела на милиционеров.
Оторопевший толстяк наощупь стал опускать стекло около себя, молодой полицейский успел затормозить, не увидев, а скорей почувствовал махину огромного рефрижератора впереди.
– Не смотри назад, – сказала Су ЭлПэ под визг тормозов и страшный грохот, она перебралась на место шофера. – А ты выплюнь эту гадость! – это уже Додику.
Впереди, в наступающих сумерках засветился тускло огнями аэропорт.
В аэропорту ЭлПэ стал объяснять Су, что они не могут лететь в его любимый город детства, потому что теперь это – заграница, еще нужен пошлинный сбор, и проблемы с перевозкой собаки, потому что у Додика нет паспорта – ему не продают билет.
– Какой проблем?.. – сидящий рядом кавказец возмутился искренне и горячо: – Слушай, чельвека на родина не пускать! Ты – абхазец?
– Вообще-то, я,.. – осторожно начал ЭлПэ.
– Я абхазка! – гордо сказала Су, – а он мой несчастный русский папа.
– Я не хотел! – горячо прошептал абхазец: – На мою родину не пускать мою сестру! Я не хотел, но сделаю это!
– Что он сделает? – заволновался ЭлПэ.
– Они не пускать в самолет, самолет надо угонять.
– Он хочет угнать самолет, чтобы ты попал в город детства.
– Да я просто каждый год приезжал туда с родителями.
– Я что-то не пойму, ты какой-то нерешительный! Спасаемся мы, в конце концов, или нет? – Су изрядно устала, говорила медленно, словно в забытьи.
Абхазец расстегнул большую и невероятно грязную сумку, достал обрез и аккуратно засунул его себе под куртку.
– Нет, это же бред какой-то, чтобы угнать самолет, надо в него попасть! – ЭлПэ занервничал еще больше, – А у нас проблема в него попасть! Какой угон?
– Ай, слушай, угрожать в самолете, я не террорист! – абхазец застегнул куртку, – Я по хорошему скажу летчикам, пусть отвезут ребенка домой, раз она хочет. Ты пойдешь со мной, – он ткнул пальцем в ЭлПэ. – Ты, отец ребенка.
Он тащил ЭлПэ за рукав пальто по длинному переходу, потом они пролезли ползком под турникетами в пыльном и пустом зале, потом опять – почти бегом мимо служебного кафе. У мужского туалета ЭлПэ отдышался, абхазец переговорил минуту с подозрительной личностью. Втроем они зашли в туалет. ЭлПэ с облегчением устроился у писсуара, почти расслабился, как вдруг понял, что абхазцу показали на кого-то, что они в туалете по делу. Замерев от ужаса, стараясь не смотреть в ту сторону, где велись переговоры, ЭлПэ судорожно застегивался.
Абхазец приблизил свое лицо вплотную к лицу высокого седого человека, жующего жвачку.
– Слушай, ребенок домой хочет, отвези их за гору Ажару, что тебе стоит, а то я тебя пристрелю.
– Почему – я?
– Ты – Минводы.
– Нет, ну почему опять я? У меня только четыре парашюта.
– Какие парашюты?!.. – шепотом сам себе сказал ЭлПэ.
Он выскользнул из туалета, запутался в переходах, с трудом нашел зал, где сидела Су.
– Отсюда нужно бежать. Слушай, я сегодня уже напился, потом угнал машину, чуть не угнал самолет, но с парашюта я прыгать не буду! И не нужно мне в Абхазию, я все время отдыхал в Пицунде, а это в Грузии!
– Нет не в Грузии.
– Не в Грузии? Вот и отлично! А я в кассе спрашивал, как нам долететь в Грузию, а Абхазия – это, может и не заграница совсем. Пошли немедленно. А где наша сумка?
– Ее взял шофер.
– Прекрасно! То есть, какой шофер?
– Пришел горбатый урод, вонял конюшней, забрал сумку, сказал, что ты его знаешь, он будет ждать на улице в машине.
– Как же это возможно.. Он тебя не украл? Ах, да, ты же здесь! Не взял…
– Он меня не взял, потому что Додик не дал, а ты должен к нему пойти.
– Я не пойду, ни за что не пойду!
– Он сказал, что ты придешь, потому что он знает, чего ты хочешь больше всего на свете, и он тебе это даст.
– А что я?.. Ах, ну да. Ничего не понимаю! – ЭлПэ в волнении крутился перед Су, руки его тряслись. – Как же это возможно, господи, я ничего не хочу! То есть я хочу сбежать с тобой немедленно и подальше!
– И
Он горящими глазами смотрел на Су, цокнул языком.
– Два ящика лекарств, да ты того стоишь!
Додик визжал и упирался, поднимаясь по трапу, их посадили в тесном углу за ширмой. Су смотрела на трясущиеся коленки ЭлПэ, она сняла туфли, поставила ступни на Додика, откинула голову назад и сразу заснула, приоткрыв рот. ЭлПэ вертелся волчком, стараясь уговорить себя, что парашюты не имеют к ним никакого отношения.
Он не сводил глаз со спящей Су и, наконец, успокоился: прошло больше часа лета, а к ним никто не заходил.
