переносице:
– На кого работаем, шеф!?
– Перестаньте дурачиться!
ЭлПэ сел на стул и отдышался. Он сник и даже загрустил. Толстяк оправил пиджак, пригладил ласково лысину.
– ЭлПэ, послушайте, как вы себе представляете вообще ход жизни, все, что существует вокруг вас?.. Порядок вещей, одним словом.
– В вещах нет никакого порядка, вещи меня не любят.
– Ну хорошо, давайте так. Вы можете себе представить вселенную?
– Нет. Я могу только Млечный путь..
– Прекрасно! Млечный путь. А дальше? Что по-вашему такое – Млечный путь?
– Мне бы не хотелось отвечать на ваш вопрос. Это очень личное!
– Ну как это Млечный путь может быть чем-то личным, ведь он принадлежит всем! Ну сосредоточьтесь, наконец! Жизнь, как отдельного индивидуума, так и всего человечества должна быть упорядочена, понимаете, есть определенные законы существования, некоторые из них люди постигли, а о других только догадываются, но интуитивно подчиняются им. Особенно во всем, что касается жизни и смерти. Так вот я – тот, кто соблюдает законы, о которых только догадываются, я охраняю эти законы. Вполне естественно будет теперь предположить, что раз я здесь, значит эти законы нарушаются, но мы никак не поймем кем и зачем.
– Кто это «мы»? Вы что, серьезно? – ЭлПэ таращится на толстяка. – Да вы посмотрите на меня! Даже мне на «это» смотреть противно! Я ничего не добился в жизни, я придурок, я разрушаю все, что люблю, я ничего не умею! Может, я просто ваш двойник и мне нужно вместо вас подставиться для смерти?
– Не нервничайте и представьте, что работать вы будете на организацию. Эта организация уникальна, каждый ее член выполняет свое особое поручение. Дело в том, что таких поручений ровно столько, сколько и членов. Как это объяснить…
– Вы меня выбрали, потому что я – двойник? – пытается помочь с разъяснениями ЭлПэ.
– Да нет же, я стал вами, когда выбрал. Вернее… нет, не поймете.
– Да вы уж скажите, а я – как-нибудь! – настаивает ЭлПэ. – Вот так вот – ни с того, ни с сего взяли и выбрали?
– По запаху, – подумав, определяется Вол. – От вас женщиной пахнет, знаете, таким душком курятника и свежей крови. Это не запах в понимании людей, это ваши мысли вот здесь, – Вол постучал себя по лбу.
ЭлПэ сглотнул подкатившую после таких слов тошноту и поинтересовался:
– А вы тоже – Лев?
– В каком смысле? Послушайте, считайте меня обыкновенным человеком, не отвлекайтесь, я и так запутался.
– Вас зовут Лев?
– А, это. Нет. Меня можно называть Вол.
– Это же смешно. Лев и Вол.
– Ну называйте меня Володя. Я тяну свою лямку, как и все. Я Вол. Так вот. Можете ли вы себе представить, что не только жизнь должна иметь упорядоченность и смысл, но и смерть. Смерть тоже имеет свою канцелярию, заведенный порядок, который нельзя нарушать. Ох, как это все непонятно.. Вы лучше задавайте вопросы.
– Можно?
– Можно.
– А вол и мул – это одно и то же?
– Никаких мужчин!
– Вера, я тебя люблю.. Ну мамуля, ну пожалуйста, ну сходи к директору!
– Не называй меня мамулей! Почему меня вызывают в школу? Когда меня оставят в покое! Ты обещала, ты клялась, ты мне надоела!
– Честное слово, я ничего ему не делала.. Сегодня он скромно так пробормотал «Доброе утро», а я ответила – «Не знаю». Вот и все. Он сразу завелся: «А если бы я сказал „здравствуй?!“ Ну я и говорю: „Я бы ответила спасибо, я здорова!“
– Все?
– Все. Почти.
– Все?!!
– Дальше я толком не помню. Нас обступили мои из класса и рты пораскрывали. Ну он стал спрашивать, почему бы мне в ответ на его приветствие не пожелать чего-нибудь хорошего. А я сказала, что мои разговоры не должны нести оттенка... Оттенка… Что же я сказала?
– Ну?!
– Оттенка любых чувств. Все отпали. Он спросил, почему. А я сказала, потому, что он – мужчина. Теперь все.
– Стань на колени. Смотри на небо. Говори – клянусь…
– Вер, а где тут у нас небо? Я не пойму, там дерево, а там кран.
– Ну, стань, где дерево.
– Стала. Ладно, я все помню, я клянусь твоей и своей жизнью сделать все, чтобы…
– Не огорчать и не радовать ни одного мужчину!
– Ни одного… Слушай, а я вчера целовалась! Вер! Вер, ну перестань!
– Я тебя сама убью, немедленно иди сюда, я тебя убью!
– Но он же не мужчина!
– В смысле?..
– Он ребенок.
– Издеваешься! Ты все издеваешься, ты не знаешь, чего мне...
– Да! «Стоило тебя вырастить и сохранить». Я не совсем уверена, может он и не ребенок, он учится со мной в одном классе. Вер, ну сходи в школу. Ты отпадно выглядишь, Знаешь, когда ты злишься, ты просто!.. Вер, можно я тебе расскажу еще один секрет? У меня опять невероятные способности! Утром я катаю ногой остатки сумерек и закатываю их под кровать, это такое лохматое и прохладное, просто балдеж!
– Ты мне надоела.
– Не веришь? Нет, ты что, не веришь, они до сих пор там валяются, иди посмотри!
– Отстань. Не подлизывайся.
– Ты просто протяни руку и потрогай, тебе что, трудно?
– Знаешь, я уж лучше в школу пойду. В прошлый раз под твоей кроватью!.. Что это было?
– Это был закидон из плохих мыслей, нечего было его трогать.
– Закидон. С зубами!
– Я тебя поцеловала, и все прошло. Вера, дай я тебя поцелую, ты такая хорошенькая, прелесть просто!
– А этот ваш директор, он молодой? Ну, какой он, в смысле…
– Вера! Нейтрально!
– Мне надоело менять школы, с твоими способностями тебе лучше вообще сидеть дома..
– А как же необходимость общения в коллективе сверстников?!
Су села на пол у кровати и с заговорщицким видом шарит рукой. Вера смотрит на ее острые коленки, длинные ступни, черный лак волос блестит под тонким лучом солнца.
– Су...
– Я знаю все, что ты хочешь сказать, Вер, ну не заводись.
– Су, это жестоко! – Вера хлопает дверью.
– Ты смысл моей жизни! – кричит Су, кривляясь, – Ты все, что у меня есть! – она начинает плакать, – Не желаю!.. быть смыслом жизни, господи, ну до чего же тяжело!
Су обхватывает колени руками и прячет голову. Из-под кровати словно легкий серый пух накатывают вчерашние сумерки.
– Аничка! – бодрый голос с улицы пугает сумерки, они слегка колышутся, – Аннушка!
