что воин провел в Горной Обители, Светлейший впервые видел его таким… безмятежным.
— Для нас обоих будет лучше, если ты вернешься к реальности, Красная Смерть. — Произнес Танг, выходя из кельи.
И вот прошло уже несколько дней, миновал День Богатого Года, а воин все так же лежал в своей келье. О колдуне было известно лишь узкому кругу лиц, и старший мандарин не собирался уведомлять Канцелярию Повелителя Драконов о его появлении. Сделать это — все равно, что расписаться в собственной беспомощности, что также вело к снятию с должности. Поэтому Танг решил тянуть до последнего, целиком положившись на волю Красной Смерти, так как никому другому справиться с заданием уж точно было не по силам. Все, что ему оставалось, это пытаться отследить перемещения колдуна и надеяться на скорейшее возвращение Красной Смерти в строй, хотя надежда эта угасала с каждым днем.
Уже к полудню я жалел, что принял в нашу дружную мужскую компанию эту шумную девчонку. Единственная подходящая ей компания — это сборище точно таких же шумных девчонок. А такие старые суровые колдуны как я, или молодые озабоченные монахи, как Есай, рядом с ними вообще никаким боком не стояли.
Определенно, не следует принимать важные решения с утра. Чем же таким она меня зацепила? Своей историей, в общих чертах похожей на мою собственную? Чушь! Эта история из серии 'дерьмо случается' — множество человек по всему миру и во все времена переживали нечто подобное. Тогда, может, дело в артефакте? Тоже не слишком убедительная версия, я ведь никогда не гонялся за волшебными безделушками. Что еще может быть? Неожиданно проснулась тяга к наставничеству? Ну… это уже ближе. В мои-то годы, а до сих пор не при ученике! Хотя девчонка для этой роли малопригодна. Скорее всего, я взял ее для того, чтобы узнать: каково это, быть наставником и передавать свои умения новому поколению. Вот узнаю — и сбагрю эту девку при первой же возможности!
Монашек, кстати, тоже был не в восторге от новой попутчицы. У него сразу с ней не заладилось — попытался подкатить в своей излюбленной обходительной манере и без предупреждения получил в глаз. Наверное, никогда не настанет тот день, когда я увижу его лицо без синяков, ссадин и прочих следов бурной монашеской жизни. Теперь вот сидит рядом и бубнит что-то непонятное — не иначе молитву для изгнания злых духов.
А Пэй устроилась сзади. Утром я дал ей простенькое задание — попробовать сконцентрировать силу меж ладоней. Начальное упражнение для любого обладателя Дара. Уверен, девчонка уже давно бы справилась, если бы сосредоточилась и перестала донимать меня дурацкими вопросами, которые я все равно игнорировал. Интересно, все наставники проходят через подобное? Может, стоит как-нибудь ее наказать?
— Сосредоточься на деле. Пока я не увижу хоть какой-нибудь результат, уход за мулами на тебе.
— Эй, так нечестно!
— Не нравится — можешь спрыгивать. Не забывай, что сама к нам напросилась.
Пэй наконец замолкла, но даже сидя к ней спиной, я ощутил на себе ее сердитый взгляд. Приподняв шляпу, я развернулся и одарил ее своим самым лютым прищуром, на который только был способен. Пусть знает, с кем связалась!
— Не капризничай, не принцесса, — буркнул я оцепеневшей девчонке.
Монах удивленно посмотрел на притихшую попутчицу, потом на меня, пожал плечами и уставился на дорогу.
Спокойствие длилось недолго — уже через двадцать минут далеко впереди я разглядел поваленное дерево, преграждающее дорогу. Разбойничья засада. Забавно. Разные страны, разные времена, а техника разбойничьих засад одна на всех: дерево поперек дороги, лучники на деревьях да головорезы в кустах. Хотя… зачем заново изобретать колесо? Во избежание подобных неприятностей в прогрессивных странах (например, в Хилзготе) вырубали лес вдоль главных дорог. Здесь, видимо, до этого еще не дошли.
— Впереди враг. — Скучающим голосом предупредил я. — Готовьтесь к бою, мы либо прорвемся, либо сгинем.
— Ты о чем? — Вмиг сбросив с себя сонливость, спросил монах.
— Засада, — просто ответил я.
— Наверняка это люди Гао! — вырвалось у Пэй. — Это они обычно потрошат торгашей у самого въезда на тракт!
— Что будем делать? — Нервно спросил Есай, крепко сжав посох.
— Сойдемся с ними в рукопашной. Поздравляю, у тебя, наконец, появилась возможность продемонстрировать свое умение обращаться с этой твоей палкой.
— Это посох! И я никогда не утверждал, что у меня есть какое-то там умение!
— Да брось, ты же странствующий монах! Вы должны уметь постоять за себя, ведь не просто так вам эти посохи дадены!
— Ты что, серьезно?!
— Почему бы и нет?
— А сам ты с ними не справишься?
— Справлюсь, конечно. Но я только магией могу, так что давай теперь ты, по старинке, без колдовства.
— Ну Зен! — Заканючил монах.
— Что 'Зен'? — Рявкнул я. — Опять вся грязная работа достанется мне, а ты потом будешь нос воротить и проклинать мой Дар. Дескать, наколдовал тут всякого!
Есай хотел еще что-то промямлить, но почему-то не стал. Просто задумчиво посмотрел на приближающееся место засады. Он что, всерьез прикидывает, как бы разобраться с бандитами?
— Извини меня, Зен. — Неожиданно серьезно сказал он.
— За что именно ты извиняешься?
— За то, что сразу не понял кто ты такой. — Ответил он и вновь замолчал.
Интересное умозаключение, понять бы еще к чему оно.
— Ведь ты и твоя магия едины, а я постоянно настаивал на том, чтобы ты отказался от этой своей части. Знаешь, я, как и многие другие жители Края Драконов, просто боюсь колдовства. С детства нам говорят, что ничего хорошего от него не жди. Путешествуя рядом с тобой, я отчасти убедился в правдивости этого утверждения. Ты жег дома, создавал чудищ, убивал людей, но все это ты делал по собственной воле, а твой Дар был лишь инструментом. Тем не менее, с его помощью ты вытащил меня из клетки и защищал в дальнейшем. Я понимаю твой Дар и принимаю тебя вместе с ним.
— Эк ты загнул, — пробормотал я, малость огорошенный таким неожиданным признанием,.
— Только не подумай, что я говорю это тебе только потому, что перед нами очередная опасность. Всерьез я задумался над этим после того, как понял, что тебя нельзя мерить нашими мерками. Это ведь относится не только к вере, но и ко всему остальному. Именно поэтому я извиняюсь за то, что воспринимал тебя отдельно от твоего Дара.
И что я мог на это ответить? Монах на удивление быстро сообразил то, что иногда не доходит и до самих обладателей Дара (особенно тех, что белой масти): дело не в Даре, а в человеке, который им пользуется.
— Спасибо. — Сказал, наконец, я. — А теперь забирайся к Пэй, и не высовывайтесь из повозки.
— Что ты собираешься делать? — Поинтересовалась Пэй. — Если это и правда одна из бригад Гао, то они очень серьезные ребята.
— И не таких обламывали, прорвемся. — Заверил я, уже начав создавать над повозкой защитные чары.
'Не побежден, еще не побежден!' — Эта мысль возвращалась к нему снова и снова, яростно наматывая круги в черепной коробке. Он видел его лицо, видел его глаза. Он боялся его, боялся его взгляда. И он был счастлив.
До сих пор он боялся только своего собственного взгляда. Он не держал в своих покоях зеркал. Ему не хотелось смотреть на чудовище, которое в них обитает. Однако каждый раз после поединка, он заглядывал в блестящую поверхность клинка, заглядывал в свою Бездну, и только потом убирал меч в ножны. Да до сих пор он не встречал чудовища, страшнее его самого, и вот эта встреча, наконец,
