переправлялись через речку. Мишка, шебутной парень, не теряющий присутствия духа в любой ситуации, замешкался, пытаясь отстегнуть карабин, но у него не получалось.
— Денис, помоги! — крикнул он, обернувшись.
Денис подбежал и Мишка, встав ему на плечи, наконец отстегнул злополучный карабин. Они бросились к последнему этапу, на котором нужно было разжечь костер одной единственной спичкой. Хворост был сырой и никак не хотел разгораться. Денис наклонился и принялся изо всех сил раздувать еле живое пламя. Внезапно вспыхнувший огонь немного опалил ему волосы.
После обеда состоялась линейка.
Председатель судейской коллегии вышел в центр поляны и торжественно произнес:
— В соревнованиях победила команда школы номер 19. Победителям вручается кубок.
Влад тихонько подтолкнул Дениса вперед. Тот неуверенно пошел к судейскому столику. Судья протянул руку и крепко стиснул Денискину ладонь:
— Молодцы! Поздравляем.
Лицо Дениса расплылось в сияющей улыбке.
...У школы ребята расстались. Все поочередно подходили к Денису и в знак уважения пожимали ему руку. Он стоял радостный и счастливый.
— Ну что, Денис, понравилось? — похлопал его по плечу Влад. — В следующий раз пойдешь?
— Пойду. Я теперь всегда буду с вами ходить, если возьмете!
— Конечно, возьмем, — с улыбкой ответил Влад. — Куда мы теперь без тебя, спасатель Дин?! Хотя правильнее будет назвать тебя Ден, но Мишка тебя окрестил Дин. Ты сам-то как, не возражаешь?
— Не-а, мне даже нравится.
— Ну что ж, до встречи, Дин.
Денис побежал домой, чтобы рассказать матери обо всех своих радостных впечатлениях. Ему еще никогда не было так хорошо и легко.
Подбегая к дому, он увидел стоявшую возле их подъезда машину «скорой помощи» и припарковавшийся рядом с песочницей милицейский «Уазик». Санитары выносили из подъезда носилки. Сердце Дениса защемило от страшного предчувствия. Порывом ветра отбросило край простыни, и он увидел мертвое лицо матери.
— Ма-а-а-ма! — сорвавшимся голосом закричал он и бросился к носилкам.
Врач схватил его за руку:
— Не надо, ей уже ничем не поможешь...
Из дверей подъезда двое милиционеров вывели под руки сожителя в наручниках. Он посмотрел на Дениса и сдавленным голосом произнес:
— Вот как оно получилось, сынок...
— Это ты убил ее, гад! — задыхаясь от злобы, Денис ринулся на него с кулаками.
Милиционеры схватили его за руки и оттащили от затравленно озиравшегося убийцы матери. Отчима посадили в машину, и она выехала со двора.
Денис, подавленный и опустошенный, поднялся на свой этаж. Дверь в квартиру была открыта. Кругом царил беспорядок. Артемка лежал на кровати и, уткнувшись лицом в подушку, безутешно плакал. Услышав шаги, он вытер рукой красные, распухшие от слез глаза и, заикаясь, с трудом произнес:
— Дениш... ма... ма...
— Я знаю, Артемка.
Братишка снова заплакал. Дениска подошел к нему и, вытирая безудержные слезы, прижал его к себе. Артемка поднял голову и обнял старшего брата, теперь единственного родного человека.
Денис никак не мог поверить в смерть матери. Каждая мелочь в квартире напоминала о ней. И от мысли, что она уже не будет принимать эти лекарства, на него накатила волна боли и горя, он, опустившись на колени, заплакал. Покачиваясь, он закрыл лицо, плечи его сотрясались от рыданий. Денису было очень трудно. Стоило ему закрыть глаза, как мама живая возникала перед ним. Но он сдерживал себя: не хотел, чтобы Артемка увидел его слезы, так как понимал, что ответственность за брата теперь легла на него. И Денис старался вспомнить все то, чему его учила мать, как готовить, стирать, убирать квартиру и еще многое другое, что сейчас ему могло пригодиться.
О маминой смерти они сообщили тетке на Кубань, но она так и не приехала.
Похоронами мамы занялись работники почты, где она раньше работала. Они же на первых порах помогли братьям и уговорили начальника отделения взять Дениску на работу по утренней доставке, чтобы он успевал в школу во вторую смену. Так они стали жить вдвоем. Дни шли за днями. Без матери было очень тяжело, но постепенно боль стала притупляться. Жизнь брала свое, понемногу залечивая рану на душе Дениса.
Рано утром, разложив по почтовым ящикам газеты, Дениска зашел домой, чтобы разбудить брата.
— Артемка, вставай, в школу опоздаешь, я завтрак уже приготовил. А ну, вставай, засоня! — сказал он, с нежностью глядя на сладко спящего брата, и пошел на кухню накрывать на стол.
— Денишка, — вскоре донеслось из коридора, — у меня ботинки развалилиш. Купи новые, мама еще хотела...
— Купим, Артемка, обязательно, — ответил Денис и тихо заплакал, наклонясь над раковиной.
Слезы капали на стопку грязных тарелок. Смерть матери вновь отозвалась в его сердце острой болью.
На следующий день, когда Денис стирал в ванной белье, в прихожей раздался звонок.
— Артемка, открой! — крикнул он, закрывая кран.
— Там тети какие-то и милишионер, — сказал Артемка, войдя в ванную.
Дениска вытер руки о полотенце и вышел в прихожую, где стояли две женщины и милиционер в форме.
Поздоровавшись с ними, Дениска пригласил их в комнату.
— Ну, как вы тут живете? — спросила пожилая женщина в плаще, внимательно оглядевшись по сторонам.
— Нормально, — ответил Артем, вынося из комнаты ведро с водой и половой тряпкой.
— Не тяжело? — участливо спросила она Дениса.
— Справляемся вдвоем, — ответил Денис, чувствуя тревогу.
— Людмила Борисовна, давайте ближе к делу, — перебила ее моложавая полная женщина в строгом сером костюме.
— Вот что, братья, мы тут решили, — сразу перестраиваясь на деловой лад, твердо сказала Людмила Борисовна, — надо вам в интернат, трудно небось вдвоем-то?
— Зачем в интернат? — удивился Денис. — Мы живем нормально. Я же работаю на почте, где мама работала, и нам Влад Алексеевич помогает.
— Вам одним жить нельзя, — вставила вторая женщина, — вот государство о вас позаботилось и направляет в интернат.
— А мы не хотим никуда шъезжать отсюда, — вступил в разговор Артемка. — Нам и шдесь хорошо. Мы никуда не поедем.
— А ты, соплист, помолчи, — грубо оборвал Артемку милиционер. — Да что с ними разговаривать, надо их забирать и все!
Артем подошел к брату, крепко обнял его и решительно произнес:
— Мы никуда не поедем, шлышите!
Братьев привезли в детприемник. Милиционер с Людмилой Борисовной ввели их в инспекторскую. Инспектор Нина Георгиевна, сидевшая за столом, полистала их документы и, подозвав дежурного милиционера, велела ему осмотреть одежду.
— Раздевайтесь, — приказал братьям Мухтаров. Закончив осмотр одежды, он взял Артемкин портфель и перевернул его вверх дном. На пол посыпались книжки, тетрадки и вместе с ними выпала фарфоровая статуэтка черного коня. Она ударилась об пол и разлетелась вдребезги. Увидев это, Артем сорвался со стула и бросился на пол собирать осколки.
