– Ладно, – сказал он наконец со вздохом. – Хоть так, хоть этак – это настоящее змеиное гнездо; с какой стороны ни подойди, нас все равно укусят. Лучшее, что мы можем сделать, по-моему, – это свести последствия к минимуму.
Прествик неохотно кивнул. Преподобный Хэнкс внимательно смотрел на Протектора.
– Генри, – Протектор повернулся к канцлеру, – ты встретишься со службой безопасности. Возьми с собой советника Сайдмора.
Прествик снова кивнул: Аарон Сайдмор был министром юстиции, и его надо было немедленно ввести в курс дела. К счастью, он был назначен недавно и не имел связей со старой системой патронажа, которая делала почти неизбежной утечку информации к Ключам, и относился Сайдмор к своим обязанностям очень серьезно.
– Тут надо действовать очень осторожно, – продолжил Бенджамин. – С настоящего момента Меч официально заявляет о возможности измены со стороны Ключа. Я выдам вам письменное подтверждение для Сайдмора.
Прествик снова кивнул, но лицо его стало еще более напряженным, и Бенджамин мрачно оскалился. Уже больше ста лет ни один Протектор не осуществлял свою судебную власть над Ключами, и обращение к старым законам, которые управляли этим процессом, почти наверняка вызовет конституционный кризис, если хоть один Ключ возразит. Но поскольку суть дела заключалась в том, что Меч обнаружил предательство, Бенджамин мог предоставить Министерству юстиции полномочия провести совершенно секретное расследование. По закону тайное расследование он мог вести не больше трех недель. Потом надо было выдвинуть обоснованные обвинения против Ключа лично, убедить большинство объединенного судебного комитета землевладельцев и поселенцев, что продолжение расследования оправданно, – или отозвать дело. Но, по крайней мере, они смогут начать расследование и, возможно, скрыть это от Бёрдетта.
– А пока, – продолжил Протектор, – нам нужно отсрочить обсуждение импичмента, а то истинным преступникам все станет известно. – Он прикусил нижнюю губу, потом вздохнул. – Не представляю, как это сделать без уведомления Бёрдетта. Чтобы избежать импичмента, придется сообщить Ключам хотя бы часть наших подозрений.
– Рискованно, ваша светлость, – заметил Прествик.–Если вы дадите им достаточно информации – то есть заявите, что это не просто политический маневр, что у вас действительно есть веские причины полагать, что падение купола было организовано кем-то помимо леди Харрингтон, то вам придется предъявить по крайней мере часть основных доказательств.
– Я понимаю это, Генри, но у нас, как ни крути, сплошные проблемы. При формальном импичменте придется предъявить вообще все доказательства. Я надеюсь сымпровизировать, предъявить небольшой фрагмент анализа Геррика и предположить, что есть причины пересмотреть в свете этого результаты работы инспекторов.
– Они ни за что на этом не успокоятся, ваша светлость, – немедленно возразил канцлер.
– Возможно и так. Если мне придется продолжить, я продолжу. Но я должен сначала хотя бы попытаться сократить ущерб.
– Ну, попробовать, наверное, можно, ваша светлость, – с сомнением сказал Прествик.
– Ваша светлость, – тон преподобного Хэнкса был необычно формален, – обычно Церковь не вмешивается в дела Ключей. Но в данной ситуации я полностью вас поддерживаю, и Ризница в целом, как я полагаю, тоже. Если хотите, я выступлю перед Ключами и попрошу их принять вашу просьбу об отсрочке без разглашения доказательств. Если я скажу им, что сам видел все доказательства и полностью поддерживаю ваши выводы, то, возможно, мы сумеем убедить их отказаться от давления.
– Спасибо, преподобный. – В голосе и выражении лица Бенджамина отразилась глубокая благодарность.
Преподобный был прав насчет традиционной беспристрастности Церкви, но само положение преподобного даровало ему юридический статус землевладельца. Собственно, это одновременно делало его членом и Совета Протектора, и Конклава Ключей, и Палаты поселенцев. Если он готов поддержать всем авторитетом Церкви просьбу отложить формальную процедуру импичмента, то это может и подействовать, и они добьются своего, не раскрыв перед Бердеттом своих козырей.
– Ваша милость, если есть хотя бы мизерная возможность, что священник, хоть и бывший, участвовал в убийстве детей, то Церковь не может не использовать свое полное влияние, чтобы добиться справедливости, – сурово сказал преподобный.
Бенджамин со всей серьезностью поклонился священнику.
– В таком случае, Генри, как только вы с Сайдмором закончите предварительное обсуждение, разошлите вызовы на особую – и закрытую – сессию Ключей. Мы постараемся проделать все тихо, чтобы это не попало в прессу.
– Да, ваша светлость.
– А где сейчас Геррик? – спросил Протектор. Прествик на секунду задумался.
– Если я не ошибаюсь, он сейчас на «Грозном», ваша светлость. Лорд Клинкскейлс сообщил, что он отправился туда, сообщить о своих выводах леди Харрингтон, а после разговора врач «Грозного» велел ему отправляться в постель.
– Очень мудро с его стороны, – пробормотал Бенджамин, вспомнив, каким бледным и измотанным выглядел молодой человек на экране.
Неужели это было всего три часа назад? Он покачал головой, потом снова сел прямо.
– Пока давайте там его и оставим, – сказал он задумчиво, потом кивнул. – А вообще, Генри, давайте даже объявим, где он находится. Составьте сообщение для прессы о том, что он на корабле и совещается с леди Харрингтон. Но не надо упоминать, о чем именно они совещаются. Лгать не надо, просто ограничьтесь фактом его присутствия там. Я надеюсь, журналисты придут к нужному нам выводу.
– Нужному нам выводу, ваша светлость? – переспросил Хэнкс.
Бенджамин криво улыбнулся:
– Преподобный, если только люди, действительно ответственные за катастрофу, не осведомлены уже о выкладках «Небесных куполов», то они сейчас чувствуют себя очень уверенно и наверняка считают, что леди Харрингтон в глубоком отчаянии. Я хочу использовать это против них. Если мы сможем убедить их, что она вызвала своего главного инженера, чтобы попробовать хоть как-то справиться с ситуацией, то они станут еще увереннее… и неосторожнее. И потом, лучше держать Геррика подальше от прессы, во всяком случае пока мы не проведем закрытую сессию.
– Это разумно, ваша светлость, – заметил Прествик. – Вообще-то, с вашего разрешения, я бы еще связался с Говардом Клинкскейлсом. Вдвоем мы наверняка сумеем сочинить абсолютно правдивое и крайне запутывающее дело сообщение, чтобы закрепить эффект. Я попрошу его предупредить остальных инженеров «Небесных куполов» не высовываться.
– Хорошая мысль, Генри. Хорошая мысль… – Бенджамин потер переносицу и задумался, что еще они могут сделать.
Больше в его усталом мозгу никаких идей не появилось.
– С вашего позволения, ваша светлость, я бы тоже отправился на «Грозный», – сказал преподобный Хэнкс. Бенджамин удивленно приподнял бровь, и Хэнкс пожал плечами. – Я достаточно хорошо знаю леди Харрингтон, чтобы представлять, какое она перенесла ужасное испытание. Я бы хотел поговорить с ней, ваша светлость, и могу передать ей вызов на Конклав, чтобы не использовать обычные флотские каналы и не посылать курьера Меча. – Преподобный задумчиво нахмурился и немного помолчал. – Наверняка за то время, пока я поговорю с Ризницей и объясню происходящее тем Старейшинам, которые умеют хранить тайну, канцлер Прествик подготовит вызовы. Тогда леди Харрингтон сможет на следующий день вернуться на особую сессию вместе со мной. Это самый быстрый и надежный способ все устроить.
– Это верно, преподобный, хотя мне неловко использовать главу Церкви как простого курьера.
– В данных обстоятельствах ничего простого в этом нет, ваша светлость, – ответил Хэнкс. – Церковь и народ Грейсона в долгу перед леди Харрингтон, и мы обязаны сделать для нее все, что возможно.
– Вы правы, разумеется, – согласился Бенджамин и посмотрел на обоих собеседников. – Тогда за дело, господа.
