попытался ему еще что-то сказать, но эльф шагнул к нему, бросил что-то вроде: «своими запретами и лекарями, и хранением в коробочке с ватой, вы собственноручно убиваете вашего сына», и ударил отца по лицу так сильно, что тот упал, и еще минут пять не мог подняться, у него ужасно кружилась голова. Эльф последний раз улыбнулся мне, и ушел. Отец потом страшно его ругал, называл убийцей и еще почему-то растлителем малолетних — я тогда не знал, что это означает, а спрашивать не хотел. Я вообще с отцом говорить не хотел.
Потом мы ехали в карете прочь от моря, и я всей душой ненавидел этот несправедливый мир — кроме эльфа и его грифона конечно.
— …вот так я и мечтал, что хорошо бы быть властелином мира — тогда я смогу нырять сколько угодно, и никто мне не сможет этого запретить… Не надо мне сочувствовать, пожалуйста, я очень этого не люблю.
— Извини. Знаешь, а такие, как ты — это большая редкость, — задумчиво проговорила Эллири. — Ты ведь на самом деле очень сильный. Просто не телом, а духом.
— Если бы я был сильный духом, я бы не подвел так Тэйнара и остальных, я бы смог сопротивляться этой гадкой Грани! — воскликнул юноша.
— Ты же сам говорил, что пороков у тебя шесть. Значит, всем остальным ты успешно сопротивляешься, не так ли?
— Я не знаю, какие они у меня. Может, и сопротивляюсь…
— Можно попробовать выяснить. Ты знаешь список из пятнадцати пороков?
— Да, — Анжей принялся перечислять. — Алчность, чревоугодие леность, себялюбие, гордыня, уныние, гневливость, лживость, сладострастие, подлость, жадность, лицемерие, равнодушие, зависть, и жестокость.
Эллири подумала пару минут.
— Вот что. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь честно отвечать. Вопросы могут быть неудобными и бестактными, но придется потерпеть, если ты хочешь узнать, чего тебе следует от себя ждать. Согласен? — полуэльф кивнул. — Тогда начнем. У тебя много было любовниц или, прости, любовников?
Юноша вспыхнул до корней волос.
— Одна была… — пробормотал он.
— А желания с кем-нибудь, гм, переспать — когда в последний раз было?
Покраснев еще сильнее, он кое-как выдавил:
— Да никогда не было… у меня не сильно удачный первый опыт…
— Значит, сладострастие отметаем сразу.
Следом женщина отбросила алчность, жадность, лицемерие, себялюбие, и многое другое. Вопросы она и впрямь задавала в высшей степени «неудобные», но Анжей честно отвечал. В результате через полтора часа мучений Эллири выдала список:
— Жестокость и гневливость — наверняка. Доказательства — вспомни, как легко ты впадаешь в ярость, если что не так, и вспомни, как ты поступал с теми, кто на тебя охотился. С чревоугодием тоже все понятно. Еще уныние: ты сам этого не видишь, но в твоей речи частенько проскальзывает, как тебе хреново, как нет никаких шансов на счастье, и так далее. А вот с последними двумя пунктами я так и не определилась. Либо лицемерие, либо лживость, либо подлость. Еще, возможно, зависть.
— Не лживость, — возразил Анжей. — В этом я уверен. Я вообще редко лгу, и очень это не люблю. А вот с тремя другими… не знаю, если честно. Ни того, ни другого, ни третьего я за собой не замечал, но может, просто еще не проявилось?
— С тем же успехом могла «не проявиться» лживость, — отозвалась Эллири.
— Тоже верно… Пресветлый Магнус, что же будет, когда я получу еще одну Грань? — в ужасе представил полуэльф.
Естественно, собеседница заинтересовалась, и Анжею пришлось рассказывать о том, как он попал в Тринадцатый департамент, и зачем его отправили с командой на север, и для чего он ищет другого носителя Грани…
— То есть, ты должен найти этого эльфа, убить его, и забрать себе Грань? — немного натянутым голосом уточнила Эллири.
— Именно, — тихо ответил Анжей.
— А потом что? Отправишься в Тринадцатый департамент, и позволишь им сделать из тебя свое ручное оружие массового поражения? — в голосе женщины звучал плохо скрываемый гнев.
А полуэльфу вдруг стало очень обидно.
— Не-а, — с усмешкой произнес он.
— Тогда что? Все же попытаешься захватить мир?
— Еще раз не-а.
— Тогда что? — повторила она.
— Иди сюда, на ушко скажу.
Несколько секунд Эллири колебалась, но потом ее интерес взял верх над осторожностью. Приблизившись к собеседнику, она наклонила голову так, что губы Анжея едва не касались мочки ее уха.
Пораженный собственной наглостью и решимостью, юноша тихо, но отчетливо изложил ей свой только что родившийся план.
— Возвращаемся, — к Тэйнару подъехала невысокая женщина лет тридцати, одетая в теплую, но легкую куртку, какие носили местные охотники. — Уже темнеет, а до города добрый десяток миль. Больше мы ничего сегодня найти не сможем.
— Завтра вернемся на это же место, — отрывисто не спросил — утвердил плетущий.
— Да как скажете, хотя по мне, так это пустая трата времени, — пожала плечами охотница, согласившаяся за небольшое вознаграждение послужить проводником для плохо ориентирующейся в горах группы. — Вы ж видели варжьи трупы.
— Именно. Я видел трупы тварей, а не нашего спутника. Следовательно, я предполагаю, что он мог и уйти.
Женщина посмотрела на светловолосого с плохо скрываемой жалостью.
— Варги никогда не ходят поодиночке. Они привыкли нападать на охотников, которые тоже не имеют привычки ходить поодиночке, зато недурно осведомлены о том, на что способны варги, и умеют от них защищаться. Ваш приятель был один, да к тому же он еще и не шибко сильный и выносливый, как я поняла. У него не было шансов против стаи.
— Я плачу вам за услуги проводника, а не за построение теорий относительно сохранности моего спутника, — огрызнулся Тэйнар. — Завтра вернемся сюда же, и продолжим поиски.
— Воля ваша, — охотница, ничуть не обидевшись, пожала плечами, и направила свою низкорослую мохнатую лошадку вниз по тропе, к Ангидеалю. Лэрта кинув быстрый взгляд на командира, последовала за ней.
Плетущий тихо скрипнул зубами. В глубине души он понимал правоту как проводницы, так и целительницы, неохотно признавшей, что шансов выжить в снегу и холоде у болезненного полуэльфа не было. Тем более, что с момента его отъезда из города прошло уже восемь дней. Да, в глубине души он понимал их правоту, но не хотел ее принимать. Все время его не оставляла мысль, что вот еще немного, еще один день, еще пара миль глубже и выше в горы — и они найдут Анжея, пусть больного, пусть раненого, или даже покалеченного, но живого. Впрочем, на последнем уточнении Тэйнар старательно себя обрывал. Ему не хотелось обрекать и без того насквозь больного, хромого, и некрасивого юношу еще и на существование инвалидом.
«Мальчишка. Глупый, наивный, самонадеянный мальчишка. За каким Ярлигом тебя понесло в эти