и ответственность, ложащуюся на плечи тех, кто поддержит возвращенное воинство Aen'giddealle.
Промолчали почти все полуэльфы и полуорки. Первые — потому, что по рождению и воспитанию оказались куда ближе к людям, чем того хотелось бы Серебряному, вторые — потому, что в отличие от своих чистокровных собратьев понимали — едва ли возрожденные эльфы Хлада пожелают терпеть в своих землях представителей иной расы, да к тому же еще и исконно враждебной всем эльфам. Промолчали многие из эльфов, и даже некоторые орки. А что оказалось наибольшим ударом для предводителя Aen'giddealle — промолчал его сын, Вэнь'нъяр.
Молодой эльф, не разменявший еще пятисот лет, медленно поднялся на ноги, поднял руку, призывая к тишине. Бесшумно ступая, пересек зал, остановился напротив отца. В наступившей напряженной тишине его голос прозвучал пугающе сильно и четко.
— Я не встану плечом к плечу с возрожденными из Aen'giddealle, отец. Я не пойду в город убивать людей — детей, стариков, женщин, безоружных и беззащитных.
— Твою мать, сестру, и младшего брата убили люди, — холодно, глухо проговорил Серебряный. — Беззащитных, слабых, неспособных за себя постоять, безоружных. На твоих же глазах, когда ты лежал раненый, не имеющий возможности пошевелиться или хотя бы закричать, человеческие отродья насиловали твою семидесятилетнюю сестру. На твоих глазах человек, которого люди приняли как своего вождя, взял твоего маленького брата за ножки, и размозжил ему голову об стену. На твоих глазах люди надругались над твоей матерью, моей возлюбленной супругой. И ты не хочешь пойти и отомстить?
— Я не хочу уподобиться им, отец! — Вэнь'нъяр вскинул голову, сжал кулаки. — Я не хочу стать таким, как они! Я не стану насиловать их женщин, убивать их детей, издеваться над их старшими. Тем более, что тех, кто тогда зверствовал, в живых уже нет. Я не стану мстить детям за грехи отцов.
— Вэнь'нъяр, сын мой… — очень тихо произнес Серебряный, слегка наклонив голову. Видно было, какой ценой даются ему эти слова. — Сын мой, ты отрекаешься от Aen'giddealle?
— Нет, отец! Я отрекаюсь от кровавого зверства, от мстительного безумия! Время, когда наши с тобой предки делили мир с драконами и покровительствовали младшему народу, людям, прошло. Люди выросли, хоть еще и не повзрослели. Теперь мы делим мир с ними, с орками, с дворфами, с общими детьми наших рас. Мы не имеем права истреблять всех, кто отличен от нас. А возрожденное воинство Aen'giddealle не ограничится людьми, истребляя наводнившую город заразу. Воинство уничтожит тех, кого ты звал братьями — орков, дворфов, полуэльфов, полуорков, и всех прочих, в чьих жилах не течет чистая эльфийская кровь. Ты не можешь этого не понимать.
— Воинство, истинный Народ — не люди, Вэнь'нъяр, — холодно возразил Серебряный. — Воинство не тронет никого, кроме жителей оскверненного и изуродованного Ан'гидеаля, — человеческое название города эльф произнес с непередаваемой брезгливостью.
— Неужели ты не понимаешь… — начал Вэнь'нъяр, но отец оборвал его резким движением.
— Нет, это ты не понимаешь. Ты отрекаешься от нас. Что ж, это твое право. Видимо, ты слишком много общался с людьми.
— Люди тоже бывают разными! — он сорвался на крик. — Вспомни Лэрту, которую ты сам назвал Laerta!
— Laerta — редчайшее исключение. Она отмечена дланью Дианари Лиаласы, мерцающей звезды Народа. Достаточно, Вэнь'нъяр! Я отправляюсь к воротам города, где встречу Воинство. Еще не закатится солнце, а Aen'giddealle уже будет чист от людской грязи. Кто верен мне и Aen'giddealle — следуйте за мной, во имя Народа и Града! Кто же боится, кто стал слишком человеком, вне зависимости от текущей в его жилах крови — оставайтесь. Народ милостив, вас пощадят, несмотря на вашу трусость, но земли Aen'giddealle вы покинете до заката солнца.
Вэнь'нъяр с облегчением вздохнул, видя, что далеко не все двинулись с места. Не менее половины собравшихся. Он отвернулся к стене, пряча выступившие на глазах слезы радости, и… боли. Он знал, что должен делать.
Спустя пять минут Серебряный и те, кто избрал путь крови, зла, и террора, покинули зал.
— Что будем делать мы? — коротко поинтересовался подошедший Раххаг, пожилой уже орк-степняк, командир личного ашелта Вэнь'нъяра. — Если я тебя понимаю, то мы должны…
— Да, брат, — эльф медленно поднял голову, уже не скрывая слез. — Если мы хотим отличаться от тех, кто истреблял нас, мы должны пойти против наших братьев и сестер. Мы должны остановить Воинство.
Гордо подняв голову, Серебряный стоял впереди своего небольшого отряда. Сорок девять душ: эльфы, трое орков, семеро полукровок обеих рас, и дворф. Зоркий взор уже различил на горизонте серебристое марево воинства Народа, идущее на оскверненный, проклятый людьми город.
— Делай, что должно, и свершится, чему суждено, — прошептал он ту же фразу, что минутой раньше произнес его сын, молившийся Дианари Лиаласе в небольшом святилище, сокрытом в недрах Aen'giddealle.
Когда отряд вышел на улицы города, готовясь к сражению уже сейчас, Серебряный был удивлен реакцией людей. Да, многие в ужасе отшатывались и прятались, кто-то, побледнев, опускал ладонь на рукоять меча или топора, некоторые просто с интересом разглядывали странную компанию, вооруженную до зубов. Но ни один не попытался напасть, нигде не было слышно криков: «бей нелюдей!», так популярных последние пять с лишним лет в Ан'гидеале. Это казалось настолько странным, непривычным, неестественным, что на кратчайший миг Серебряный даже подумал: а не было ли доли истины в словах Вэнь'нъяра, не был ли отчасти прав сын, сомневаясь в решении отца? Но тут же перед глазами встала ужасающая картина, увиденная им в собственном доме: младший сын, которому не исполнилось еще и года, лежит в колыбели, его голова размозжена страшным ударом, любимая супруга, обнаженная, изнасилованная, распята крестом на полу, из ее глаз текут слезы боли и безумия, а изо рта стекает тоненькая струйка крови. Она умирает. Дочь, безрезультатно кутавшаяся в обрывки одежды, сжалась в углу, ее пальцы лежат на рукояти вонзенного в грудь кинжала, на обнаженных бедрах запеклась кровь ее невинности — девушка не захотела жить после того, что с ней сделали эти скоты, эти люди, по недоразумению называющиеся разумными. И старший сын, израненный, но все еще живой, и его полубезумный взгляд — все произошло у него на глазах, а он даже не мог защитить сестру, мать, брата… И он единственный выжил из семьи Серебряного. А теперь…
Эльф закусил губу, отгоняя все ненужные, сбивающие воспоминания и мысли. Сейчас цель одна: встретить Воинство Хлада, влиться в их ряды, и очистить землю Aen'giddealle от людской напасти.
А Воинство неожиданно оказалось совсем рядом. Они скользили над самым снегом, не касаясь его ногами, слегка прозрачные, прекрасные, неземные — пришедшие убивать, пришедшие мстить.
Пришедшие уподобиться.
Серебряный стиснул зубы, прокусывая губу насквозь, и мысленно проклял неуместные и, конечно же, несправедливые слова сына, так не вовремя произнесенные им. Сделал несколько шагов вперед, поднял руку в жесте приветствия.
Идущий — или плывущий? — во главе воинства высокий эльф с длинными, ниже колен, льдисто- голубыми волосами, остановился, пристально посмотрел в глаза предводителю отряда.
— Кьёллен'хаэсс, — не спросил — утвердил он. Серебряный вздрогнул — за многие века он уже забыл, как звучит его настоящее имя. — Я не ждал увидеть тебя живым. Ты сын Элларианата и Доэнтарисс. Родился через четыреста восемьдесят лет после падения Aen'giddealle.
— Верно, haddali, — Кьёллен'хаэсс на мгновение склонил голову. — Я ждал тебя многие века, haddali, чтобы встать рядом с тобой и очистить наш город от людской скверны.
Haddali несколько секунд молча изучал собеседника, потом медленно кивнул.
— Хорошо. Ты встанешь рядом со мной, и мы вместе очистим землю Aen'giddealle от всяческой скверны. Готов ли ты произнести древнюю клятву, отдавая мне свой род, свою кровь, и свою Силу?
— Да, — на мгновение Серебряный заколебался. Но лишь на мгновение. Как только с его губ слетело согласное «да», на душе стало легко-легко, и правильно. Он более не сомневался.
Льдом и серебром прозвенели в воздухе слова клятвы. Обратной дороги не стало.
— Очистим нашу землю от грязи прочих рас! — провозгласил предводитель эльфов Хлада.
Воинство ринулось вперед.
