Когда музыка и торжественный голос Арны смолкли, Орогрим и Гундольф еще несколько минут сидели молча, пытаясь осмыслить все услышанное. Наконец орк заговорил.
— Я не все понял… Что за огонь, молния, холод, и так далее? И 'кровь и душа'? И кто пришел за ними? Ну, те двое? Кстати, откуда они пришли?
Танаа негромко рассмеялась. Отложила лютню, и вытянулась на траве, опустив голову на колени орка — но ответить не успела.
— Огонь, Молния, Лед — это красные, синие, и белые драконы. Золото и Серебро — соответственно, драконы золотые и серебряные, — Гундольф прикрыл глаза, вспоминая. — Были еще черные, зеленые, бронзовые, голубые, фиолетовые… каких их только не было. Но в легенде упомянуты почему-то только пятеро. Не знаю почему. Кровь и душа… Не могу сказать точно, но предполагаю, что речь идет о закалке в человеческой крови. Или в не человеческой… Бред, конечно, но некоторые варварские племена, например, считают, что подобная закалка придает клинку особые свойства.
— Не бред! — оскорбленно вскинулся Орогрим. — Шаманы и правда закаляют сталь некоторых секир и мечей в крови, и я еще ни разу не видел, чтобы такое оружие сломалось, затупилось, или ранило своего хозяина!
Грифон презрительно фыркнул.
— Много ли ты вообще видел подобным образом закаленного оружия, доблестный орк? Вот ведь охота вам верить в старые сказки… Закалка в крови никак не улучшает сталь, скорее даже — наоборот!
— Уж точно не ухудшает! И вообще — ты меня слышал? Я же сказал, что закаляют в крови — шаманы! Ша-ма-ны! — повторил Грим по слогам.
— Мастерство накладывания чар на оружие — это древнее и сложное искусство! И только Орден рыцарей-Грифонов сохранил все тайны мастерства! — гордо вскинул голову Гундольф. — Так что проще поверить в особые свойства стали, закаленной в крови, чем в сказки о могуществе шаманов в мастерстве наложения чар на оружие!
Тихо, но очень грозно зарычав, Орогрим потянулся за секирой.
— Да как ты…
— Остановитесь!
Арна, упруго вскочив на ноги, шагнула между готовыми сцепиться спорщиками.
— Отойди, — процедил сквозь зубы фон Кильге, доставая меч.
— Сестра, не вмешивайся! Я покажу этому мальчишке, как оскорблять…
— Как ты меня назвал? — взревел уже рыцарь, кидаясь вперед. Танаа он просто смахнул рукой в сторону… вернее, подумал, что смахнул.
В следующую секунду Гундольф с удивлением обнаружил, что лежит на земле, его меч валяется футах в десяти, а Арна сидит у него на спине, удерживая заломленную руку.
Впрочем, Орогриму тоже досталось — орк сидел на пятой точке, изумленно потирая лоб, на котором на глазах набухала шишка. Его секира лежала рядом с мечом рыцаря.
— Гундольф, тебя унизили и вышвырнули из земель твоего Ордена, как кутенка. Сейчас некто, прикидываясь тобой, расхаживает в замке Грифонов, и творит все, что ему заблагорассудится. Орогрим, ты обещал идти со мной — а я иду против Левиафана. Так что же вы делаете? Вместо того, чтобы вместе сразиться с этой тварью, этим демоном, вы уже сейчас готовы поубивать друг друга только из-за того, что так мало знаете друг о друге? — Танаа выпустила руку рыцаря, встала. — Неужели вы не понимаете, что если мы все перессоримся между собой, то Левиафану даже не придется прикладывать усилий для того, чтобы захватить наш мир? Немедленно извинитесь друг перед другом!
Орогрим и Гундольф с одинаковым изумлением смотрели на разозленную Арну. Грифон — потому, что никогда еще ни одна девушка не осмеливалась на него кричать и им вот так вот командовать, причем с таким видом, будто и правда имеет на это права… ну, кроме старшей сестры в детстве. Орогрим — просто потому, что еще ни разу не видел ее такой разозленной. Он вообще не подозревал, что Арна умеет повышать голос.
А Танаа опустила голову, поправила повязку, и вновь обернулась к орку и рыцарю.
— Простите. Я не должна была кричать на вас. Просто мне казалось, что у нас важная миссия, но раз вы считаете иначе — я не буду вам навязываться… — голос девушки дрогнул, словно она едва сдерживала рыдания.
Естественно, через секунду и Гундольф, который все же был рыцарем, и помнил, во-первых, о том, что перед ним — девушка, и, во-вторых, о том, что эта девушка совсем недавно спасла ему жизнь, и Орогрим, который просто без памяти любил свою сестру, оказались рядом с 'собравшейся уходить' Танаа.
— Подожди, куда ты…
— Простите меня, я не хотел…
— Я не думал, что…
— Прошу вас, не уходите так…
Арна упрямо отворачивалась, пряча лицо, и повторяла, что пока они не извинятся друг перед другом, она даже разговаривать с ними не станет. Орогрим не выдержал первым.
— Это… Извини за 'мальчишку', — проговорил он, стараясь смотреть куда-то мимо рыцаря.
— Извиняю. Ты тоже прости, я, видимо, многого не знаю о талантах ваших шаманов, — ответил Гундольф, также пытаясь не смотреть орку в глаза.
Естественно, через несколько секунд их взгляды все же встретились.
Первым улыбнулся орк.
— Арна, вы простите нас? — обернулся фон Кильге, боясь увидеть ее заплаканное лицо.
— Конечно! — расхохоталась Танаа. На ее щеках не было ни следа слез.
В первый момент Гундольф попытался обидеться — и его, и Грима провели, как сопливых мальчишек.
А потом подошел к девушке, и, пряча улыбку, поклонился.
— Арна, вы — настоящая женщина. И прекрасно умеете этим пользоваться.
— Ладно, с кровью мы, предположительно, разобрались, — сказал рыцарь, когда вся троица вернулась к обсуждению легенды. — А душа?
— Возможно, заключение в клинок чьей-то души для придания мечу личности, или еще что-то в этом духе, — на миг задумавшись, ответила Арна. — Не знаю точно. Что касается тех, кто пришел — так тут все просто. Неужели вы считаете, что наш мир — единственный во вселенной? Их много… И когда-то давно наш был открыт для гостей из других миров. Когда-то… впрочем, это уже другая история. Так вот, те двое, которые стали первыми хранителями Несущего Рок и Изменяющего Судьбу, были разумными из другого мира.
— А Мидэй-гард? Это что? Звучит похоже на Мидиград…
— Я думаю, это не случайное совпадение. Пресветлый Магнус, основатель Империи и первый Император, специально дал столице своей страны имя, созвучное с названием мира.
— Понятно, — по голосу Орогрима было ясно, что ему на самом деле мало что понятно. — А при чем тут Мантикора и его безумие?
— Если я все правильно понял, то этот меч его учителя, который украли — это Раэл'а'раин, Несущий Рок, — очень тихо ответил Гундольф. — И это очень, очень плохо.
— Почему именно Несущий рок? — уточнил Грим.
— Я же видел этот меч, — пояснил Грифон. — У него в крестовине, вместо яблока, и на ножнах — черные опалы. Согласно легенде, текст которой я изучал в свое время, Раэл'а'Раин и Нэар'а'Лоннэ выглядят абсолютно одинаково — различие только в камнях, украшающих сами мечи и ножны. У Несущего Рок опалы черные, а у Повелевающего Судьбой — белые.
— Ага, понятно. А почему это все так плохо?
— Потому что если этим мечом заинтересовались — то значит, он скоро проснется. И его брат — тоже.
