Он встряхнул тщедушного Тамале и резко рубанул его ребром ладони по почкам:
— Сейчас мы тебе развяжем язык!
Старший кивнул одному из парней. Тот подошел к керосинке и приподнял крышку кастрюли. Вверх поднялся столб белого, душистого пара. Наверное, рыба уже сварилась.
— Нет, — пытаясь вырваться, засипел связной. Голос у него перехватило от ужаса перед тем, что должно сейчас произойти. — Нет!
— Тогда говори, — предложил старший. — Не хочешь? Ах, так ты дорожишь своими принципами? Давай! — повернулся он к подчиненному.
Парень стащил с лежанки Бондо тряпку и взялся за ручки кастрюли.
— Нет! — извиваясь в руках «полосатого костюма», закричал Тамале. — Не-ет!!!
Струя крутого кипятка обдала голую спину Бондо, разом сделав ее розово-красной, с багровыми разводами.
— Оу-у-у! — дико взвыл старик, бешено выпучив глаза и теряя сознание. Стороживший каждое его движение контрразведчик пихнул ногой человека-рыбу, заставляя упасть на обожженную спину, и тут же упавшему плеснули кипятком на грудь.
— Говори! Говори! — в самое ухо Тамале кричал старший.
Связной почувствовал, что ему делается дурно, и осел, до крови закусив губу.
— А, черт! — безуспешно пытаясь привести его в чувство, выругался «полосатый».
— Тащите наверх, — распорядился старший, — повезем к себе. Этого, — он показал на Бондо, — оставьте здесь. От него уже толку не будет.
Один из парней снял с человека-рыбы наручники и, убрав их в карман, вытащил пистолет. Прицелившись, выстрелил Бондо в голову и ударом ноги опрокинул горевшую керосинку…
Свежий воздух привел Тамале в себя. Во рту ощущался солоноватый привкус крови, но туман в мозгах уже рассеялся. Потянув ноздрями, он почувствовал запах гари. Открыв глаза, связной увидел, что он лежит на песке рядом с жилищем Бондо, а из щелей хибары пробиваются струйки дыма. Старший контрразведчик щелкал переключателем рации, пытаясь вызвать машину. Мужчина в полосатом костюме мрачно курил, стоя в стороне, а парни спускались по импровизированной лестнице, весело скалясь и подталкивая друг друга, как нашкодившие школьники.
«Старика убили», — понял Тамале. Теперь наступает его черед, но только после того, как подручные Энугу вытянут все жилы.
Рывком вскочив на ноги, связной побежал к воде. Старший недоуменно оглянулся, а мужчина в полосатом костюме выплюнул сигарету и полез за пистолетом.
— Не стрелять! — остановил его старший и махнул рукой парням.
Те бросились следом за Тамале, напрягавшим последние силы. Скорее, скорее! Вот уже ноги лизнула первая волна, а преследователи совсем рядом. Скорее!
Один из парней скинул туфли и бежал в носках. Поднимая брызги, он влетел в воду и начал обходить Тамале сбоку, чтобы схватить или заставить его вернуться на берег. Второй несся следом за связным. Но Тамале увернулся от них, вскочив на большой камень, плюхнулся вниз — он знал, что там глубоко и заранее широко открыл рот, чтобы вода скорее заполнила легкие…
Энугу положил телефонную трубку и, сосредоточенно сопя, оторвал фильтр сигареты. На напрягшегося Кано он даже не взглянул. Капитан кашлянул, пытаясь привлечь внимание начальника, и полковник поднял на него глаза.
— Кашляешь? — скривил он губы. — Его не откачали! Сдох в больнице! Ты это хотел услышать?
Кано поправил складку на форменных брюках и бесцветным голосом спросил:
— Наблюдение с «Сасандры» снимаем?
— Да, — помолчав, ответил Энугу. — Поезжай туда сам, сынок. Надо взять всех и не так, как брали Тамале! Ошибки дураков нам слишком дорого обходятся.
— А Морони? — поднимаясь, уточнил Кано.
— За ним пусть приглядывают. Иди, — махнул рукой полковник. — Оцепи весь квартал, чтобы ни одна сволочь не улизнула!
Прежде чем отправиться за машиной, Фаджа часа полтора мотался по городу — глазел на витрины магазинов, фланировал по улицам, постепенно приближаясь к нужному месту. Он решил пройтись мимо и осмотреться: не мешает проверить, не тянется ли за тобой «хвост». Откуда Тони знать, что задумал тут провернуть славящийся удачливостью Хантер? Сам он не говорит, а Фаджа предпочитает не задавать лишних вопросов: поручили — сделал, получил денежки и уехал! Все! Так, втемную, пожалуй, даже лучше, меньше головной боли.
«Хвоста» не было. Это обстоятельство успокоило итальянца и добавило уверенности в благополучном исходе предприятия.
«Вольво» он увидел сразу. Рядом с ней стояло еще несколько лимузинов, но взгляд Фаджи безошибочно зацепился за темно-зеленую крышу и уже не отпускал ее. Сунув руку в карман, итальянец проверил, на месте ли ключи, и с независимым видом прошел мимо, попутно заглянув внутрь каждого автомобиля, благо у них не было тонированных стекол. Благодарение мадонне — в салонах пусто и никто не прячется на полу. Полиции. поблизости тоже не видно.
Он перешел на другую сторону улицы и толкнул дверь табачного магазинчика. Придирчиво выбирая сигареты, поглядывал через стекло витрины туда, где стояла машина. Нет, все так же — никого рядом с ней. На улице обычные прохожие, важно прошествовал полисмен, толстая негритянка прокатила коляску с ребенком. Пора!
Расплатившись, Фаджа вышел на улицу и быстро пересек проезжую часть, на ходу доставая ключи. Открыл дверь «вольво» и уселся за руль, словно он тут только что остановился, чтобы запастись куревом. Включив зажигание, вывел машину со стоянки и погнал к зданию христианской миссии — там он заранее приглядел укромный уголок между двумя домами, где можно не мозоля ничьих глаз спокойно перекурить и проверить, есть ли в перчаточном отделении обещанные документы…
Собрав сумки, Карл присел в кресло и вытер выступившую на лбу испарину — преисподняя, честное слово, преисподняя. Пожалуй, в Конайри прохладнее, чем здесь.
Достав из кармана миниатюрный приемник, он покрутил колесико настройки, отыскивая полицейскую волну. Фараоны болтали, передавая приказы патрулям подтянуться в квадрат тридцать четыре и плотнее перекрыть выезд из тридцать шестого. Начальственный баритон матерно облаял какого-то Черри и пригрозил разобраться с ним в назидание остальным бездельникам.
«Облава, что ли?» — подумал Хеде. Интересно, где эти квадраты? Надо надеяться, не в районе национальной галереи. Если местные блюстители порядка ловят врагов поодаль, это только на руку ему и Хантеру: тем меньше их будет болтаться около музея.
Выключив приемник, швед встал и начал тщательно протирать тряпочкой мебель, зеркало и стеклянную полочку в ванной, ручки входной двери и балкона — Питер на этот счет дал самые строгие инструкции. Закончив, Карл убрал тряпочку в карман и натянул тонкие кожаные перчатки. Подхватив тяжелые, туго набитые сумки, вынес их в коридор и запер дверь номера, опустив деревянную грушу с ключом в карман куртки. Покряхтывая — груз нелегкий, — поднял сумки и пошел к лестнице черного хода, чтобы спуститься к машине, оставленной на стоянке около пансионата. До встречи с Хантером оставалось полчаса.
Когда Кано приехал к закусочной, квартал был уже подготовлен к оцеплению — вооруженные люди сидели в машинах с затемненными стеклами и ждали сигнала перекрыть улицы. Мимо одетого в штатское капитана на скорости проскочил на мотороллере какой-то парень в голубых джинсах и большом шлеме, скрывавшем лицо. Топтавшийся посреди проезжей части полисмен поднял ко рту руку со свистком, намереваясь примерно наказать лихача, но Кано сделал отрицательный жест и полисмен не засвистел.
Выглянув из-за угла, Кано проследил взглядом за мотоциклистом и увидел, что тот свернул, немного не доехав до закусочной. Жаль! Там бы и увиделись, потолковали о правилах дорожного движения. Ладно,
