– Я понимаю, – согласилась я. – Я и не строю. Только за что мне такое наказание?
– Ни за что, моя дорогая. Это просто жизнь. Ты бы лучше перестала смотреть поминутно на телефон и пошла поела. Я, между прочим, неплохо делаю плов, а ты ведь в основном питаешься пельменями.
– А вот и нет. Еще я ем булочки слоеные, которые продают в метро, но ты их не можешь купить, потому что ты – вшивый автомобилист, – поддразнила ее я.
Жанна была очень женственной, полногрудой, но и проблем с весом у нее возникало куда больше, чем у меня. Вернее, у меня их не имелось совсем. А ей любые булочки, которые она любила страстно, были противопоказаны.
– Накладывать плов? – строго свела брови она.
– Накладывай. Так ты не сомневаешься, что он женат? – на всякий случай еще раз уточнила я, топая вслед за Жанной на кухню. Мне хотелось все-таки верить в чудо. А еще я ужасно надеялась, что он мне скоро позвонит. Телефон я предусмотрительно взяла с собой.
На следующей неделе я внезапно снова оказалась в одиночестве. Константин позвонил в понедельник и сказал, что его знакомые по случаю достали путевки в Египет по очень смешной цене, и теперь он должен улететь в незапланированный отпуск.
– Это всего восемь дней, я уже жалею, что согласился, но у меня не было выбора. Меня уговорили, – пожаловался он.
Я внезапно побелела от злости. Я как раз сидела в офисе, меня попросили взять на себя часть работы по блоку срочных новостей, так что все утро я списывала и переписывала какую-то политическую мутотень с других сайтов. Визит премьер-министра в Венесуэлу. Братская любовь между президентом и народом. Мэр Москвы построит еще одну дорогу, если его хорошо попросят. Майор МВД застрелил троих человек и ранил шестерых. Волосы вставали дыбом даже у меня самой, когда я об этом писала. Нет, определенно, я предпочитаю выдуманную ересь, от которой никому не становится хуже. Даже поднимается настроение. А тут такое – троих убил, шестерых ранил. Наша милиция нас бережет.
– Кто тебя уговорил? – зло спросила я. – С кем ты едешь?
– Ты чего такая злая? Не с той ноги встала? – корректно перевел разговор на другую тему он.
Я уже не удивлялась. Странным было бы, если б он ответил прямо: «Еду в отпуск с женой». Я вдруг вспомнила его звонки мне по ночам, он иногда так делал. Звонил и говорил, что ему страшно одиноко одному, и дальше мы болтали о какой-то ерунде чуть ли не до утра. Интересно, как он это устраивал? Дожидался, пока она ляжет спать, а потом тихо запирался где-нибудь в ванной и ворковал со мной? Как противно и мерзко и совершенно не вяжется с тем Константином, которого я знаю. Но, может быть, я просто знаю не все.
– Я встала с обеих ног. И, кстати, работаю.
– Я тебе мешаю? Давай перезвоню попозже, – сухо предложил он, а я не стала возражать. Я была обижена, как сто чертей. Как бы я хотела сама поехать с ним в Египет или хотя бы в Крым, поваляться на пляже, позаниматься любовью в каком-нибудь номере с видом на морскую синь. А вместо этого я оставалась в пыльной Москве, вместе со своими мыслями о нем и о его жене.
«Нет, я не стану его ждать!» – подумала я и набрала номер Лиды. Надо срочно чем-то занять себя на все восемь дней, чтобы не оставалось времени думать о нем, страдать, ждать, пришлет он мне SMS или нет из этого своего Египта. Пусть ему там будет жарко, пусть он обгорит. В Египет в июне ездят только психи и многодетные семьи, которым надо заполнить чем-то детские каникулы. Жанка собиралась в Египет в августе. Говорила, что, когда температура воздуха и воды одинаковая – тридцать пять, – жизнь определенно налаживается, а система «All inclusive» позволяет ей забыть, что у нее есть дети.
– Лидка, привет? Что ты делаешь? Как там твои дела?
– Мой на даче, так что живу! – радостно откликнулась она, и мы забили стрелку на завтрашний вечер. Я повесила трубку со злорадным чувством, что отомщу. Я еще покажу ему, что прекрасно могу обойтись и без него.
Но на самом деле я не могла. И ночью, одна в своей квартире, вцепившись в Шушеру, я скучала по нему. И днем, на выставке цветочного искусства с Лидкой, в кино с Машкой или с Тоськой в курилке на работе, я думала о нем, я ждала, когда же он вернется. И теперь даже я понимала, что все это не совсем правильно. Во всяком случае, для меня.
Глава 6
Обстоятельства, естественно!
С каждым в тот или иной момент его жизни может случиться такая неприятность, как большая любовь. Бессонные ночи, заплаканные глаза, ожидание звонков, насмешливая жалость окружающих достались мне как необходимые и неизбежные ингредиенты любовного пирога, по кусочку от которого перепадало всем так или иначе. Если честно, я думала, что со мной такая история больше не пройдет. В конце концов, я все это уже проходила… в девятом классе. Я даже пыталась уйти однажды на край света, чтобы показать папе, как сильно я люблю своего мальчика. Мы прошатались с ним тогда всю ночь, целовались в теплых подъездах, а я думала только об одном: что скажет папа? Папа сказал, что я просто маленькая дурочка и что, раз уж мне так хочется, я могу приводить этого мальчика к нам домой. Самое смешное, что после этой победы я, кажется, очень скоропостижно рассталась с предметом своих грез. Как же его звали? Надо же, я теперь даже не помню его имени, а тогда несколько дней разлуки казались бесконечной пыткой, не лучше, чем загонять иголки под ногти. Бр-р. Интересно, могу ли я надеяться, что моя неадекватная страсть к мужчине, который приходит в мою жизнь или, скорее, в мою постель пару раз в неделю, тоже исчезнет без следа? Здравый смысл подсказывал, что все временно, все бренно, а стало быть, когда-нибудь, возможно, не скоро, но мне наконец станет безразлично, позвонил он или не позвонил, удалось ему вырваться с работы или нет. И думает ли он обо мне каждую минуту, как я о нем. Иногда на работе, за статьей о каком-нибудь происшествии, которые я теперь иногда обозревала, я вдруг ловила себя на мысли, что не думала о нем. Именно так – я отрывала взгляд от экрана и говорила себе:
– Дорогая моя, а ведь ты сейчас о нем не думала. Значит, это возможно!
И эта возможность обнадеживала. Я безумно хотела вернуть себе себя, независимую, здравомыслящую, свободную от таких вот сильных, мучительных чувств. Я была как больной, старательно прислушивающийся к собственной болезни, и если вдруг подмечала, что уже час у меня ничего не болит, то на время успокаивалась. Та необъяснимая страсть, что свалилась на меня вместе с его темными глазами, его уверенными руками, она больше пугала, чем радовала меня. Впервые за долгие годы личного счастья и свободы я оказалась зависима от чьих-то звонков. И, самое ужасное, я никак не могла этим управлять. Константин стал составлять для меня смысл моего дня и моей ночи, всей моей жизни, в то время как я для него, кажется, являлась каким-нибудь третьим или пятым пунктом. Я металась по офису, мучилась ревностью и ожиданием, думая, что он женат, что относится ко мне несерьезно. Это я-то, которая сама никогда ни к кому не относилась всерьез. Ха! Теперь даже мой бывший МЧ Саша смотрит на меня с осторожной жалостью, даже он понял, что мной овладела любовь столь разрушительная и всепоглощающая, что я сама не могу с ней справиться.
– Саш, с тобой все в порядке? – спросил он однажды, после долгих недель демонстративного молчания и обид. Я в тот момент не видела Константина уже семь суток из его восьми, и он за все это время мне ни разу не позвонил.
– А что? Что-то не так? – Я резко повернулась к Саше и уставилась на него.
– Ты странная какая-то, – настороженно пояснил он. – И я уже почти сошел с ума от твоего барабанного стука. Ты готовишься в ударники?
– Что? – не поняла я, но Саша кивнул на подоконник, и я увидела, что действительно нервно постукиваю пальцами по нему и даже не замечаю этого.
Я смотрела в окно на внезапный дождь, который лил как из ведра, и думала о жарком египетском солнце. Наверное, Костя загорит и будет еще смуглее. Ему пойдет.
– Ты сегодня ела что-нибудь? Я никогда не видел, чтобы ты была такого цвета. Ты практически зеленая.
– А тебе-то какое дело, – оскорбилась я.
– Куда только смотрит твой парень, – с вызовом сказал он. – Он должен лучше тебя кормить. Ты скоро будешь падать в голодные обмороки.
– Я бы с удовольствием полежала в обмороке пару дней, – вдруг пожаловалась ему я. Грустным
