— Как это — нет телефона? — удивилась Ларк. — Как можно жить без телефона? Сейчас у всех есть телефон.
— У тех, кто за него не платит, нет, — ответил он.
Опять это было что-то невероятное.
— Ближайший к нам телефон есть у Рекса, владельца заправки в Елизавете. Спросите, где заправка, и найдете быстро. А я пока покараулю тут, — сказал он.
Эта фраза показалась ей самой осмысленной из всего того, что он произнес со времени их встречи. Она быстро, почти бегом, пошла по пастбищу к тому месту, где оставила свою машину, поскорее прочь от сумасшедших и покойников, на этот раз совершенно забыв про щебетание птиц, весеннее солнце и распускающиеся полевые цветы.
Хотя до заправки было всего пару миль, ей показалось, что она ехала все десять. Стараясь не пропустить нужного дорожного знака, она вцепилась в руль мертвой хваткой. Почувствовав, что пальцы онемели, она ослабила руки, и тогда ее затрясло.
Когда она только собиралась ехать в эти края, ее первоначальной мыслью было найти маленький провинциальный городок, тихий и зеленый, где возле каждого дома есть сад и жители консервируют на зиму овощи со своего огорода и пекут пироги на праздники. Где не знают, что такое угон автомобилей, или уличные ограбления, или убийства. Не знают, что такое изнасилования. Тихое, надежное и безопасное место, где люди никогда не запирают двери на ночь и оставляют ключи зажигания в машине. Всего несколько часов она провела среди сказки своей мечты, и вот тебе — убийство, какой-то ненормальный фермер, удар током — и все это разом.
Заправка оказалась совершенно типичной для провинциального захолустья — с покрытой пыльным гравием площадкой и без козырька, который мог бы прикрыть посетителей в случае дождя. Внутри ангара сквозь распахнутые ворота был виден грузовик на домкрате. Она припарковалась у приземистой постройки из бетонных блоков, дверь которой была приоткрыта. Из-за нее доносился оживленный разговор и смех. Внутри пахло прокисшим табаком и автомобильной смазкой, но, как только она прикрыла дверь за собой, разговор разом оборвался. Трое мужчин, только что поглощенных карточной игрой, повернулись и смотрели на нее не мигая секунд пять, потом снова вернулись к своему занятию и прерванному разговору, но только на этот раз их интонация стала ужасно деловой. За кассовым аппаратом сидел подросток лет четырнадцати.
— Можно позвонить с вашего телефона? — спросила Ларк, обращаясь к нему.
— У нас местный, — ответил он и достал телефон из-под стойки. На тыльной стороне его правой руки она успела заметить татуировку, явно самодельную, изображающую пронзенное стрелой сердце и слова “любовь и смерть”. Видимо, мальчик был не из тех, кто помогает маме печь к праздникам пироги.
Она сняла трубку и только тогда сообразила, понятия не имеет, куда ей надо звонить. Кашлянув, она снова обратилась к подростку:
— Простите, не подскажете, куда следует звонить, если найден труп?
Разговор за ее спиной снова резко оборвался, она бросила короткий взгляд через плечо. Если в первый раз трое мужчин за карточным столом были полны подозрения и удивления, то теперь в их глазах ясно читались злоба и испуг. “Какого еще черта?” — словно бы говорили их взгляды.
Между мужчинами произошло короткое обсуждение, кому именно надо в этом случае звонить, причем имелись две главные кандидатуры: городского пристава, то есть служащего мэрии, который не носил оружия и чьей главной обязанностью было следить за состоянием домов и улиц, и местного шерифа. Наконец все сошлись на том, что шериф округа Метафора в данном случае подойдет больше.
Подросток за кассой оказался не в состоянии отыскать нужный номер в телефонной книге, поэтому одному из игроков, уже немолодому и одетому по патриархальной моде, чего Ларк первоначально ждала от местных жителей, и с зеленой сеткой для разбрызгивания пестицидов на голове, которую он не снимал во время игры, пришлось подняться из-за стола. Он покопался в справочнике и набрал нужный номер.
— А где труп? — спросил он, ожидая, пока на другом конце ответят.
— На ферме Натана Сенатры. Все снова замолчали.
— Опять этот мечтатель, — раздался чей-то голос.
“Натан Сенатра — мечтатель? — подумала она. — Это еще почему?”
Она в нескольких словах объяснила, что только что обнаружила труп бывшей жены Натана Сенатры в пруду.
На другом конце провода отозвались, и человек у телефона передал им ее слова.
— Нет, это не шутка. Пошлите туда кого-нибудь прямо сейчас, — сказал он и повесил трубку.
Все присутствующие заговорили одновременно, перебивая друг друга.
— Ну вот он наконец и решился, — сказал один.
— Я всегда знал, что он рехнутый, — сказал другой.
— Рано или поздно он все равно переступил бы черту.
— Странно, что этого не случилось раньше.
— Одно слово — мечтатель!
— Именно — любитель природы!
— Подождите! — закричала она. — О чем вы говорите?
Но они не слушали и не слышали ее. Они продолжали оживленно разговаривать о чем-то понятном только им.
— Помните овраг, который он не стал засыпать — это, видите ли, природная среда обитания каких-то там мелких животных. А по-моему, ему просто было лень.
— А тот дурацкий журнал про природу? Как бишь он назывался? “Континент”, что ли?
Послышалось презрительное фырканье, а затем дружный смех.
Наконец Ларк решила, и не без основания, что все эти люди не очень ей по нраву. Одеты они были как раз в те самые костюмы, которые она ожидала увидеть на героях этой пьесы, но их реплики были совсем не теми, что она ожидала услышать. Эти люди производили на нее даже более неприятное впечатление, чем сам этот пресловутый Натан Сенатра. Слишком много глупых разговоров.
Она изо всех сил топнула ногой, чтобы наконец привлечь к себе внимание.
— Я не говорила, что это убийство, — громко заявила она, когда эти несносные болтуны обернулись к ней. Ей приходилось почти кричать, чтобы они ее услышали:
— Это мог быть и несчастный случай.
— Если это действительно его жена, это никакой не несчастный случай, — ответил кто-то.
Теперь, когда она наконец сумела завладеть их вниманием, они все как один уставились на нее, стараясь понять, кто она такая и почему она здесь. Конечно, ей совсем не хотелось, чтобы они неправильно ее поняли и решили, что она имеет какое-то отношение к этому Сенатре.
— Я приехала наблюдать за коровами, — объяснила она.
— Как?
— Что-что? Ну-ка еще раз.
— Я приехала, чтобы провести здесь исследование, я изучаю удовлетворенность скота.
Они на мгновение замерли, потом дружно расхохотались ей прямо в лицо — все четверо. Смеялись долго, от души, до слез, до красноты в лицах. Когда она покидала здание заправки, на прощание хлопнув дверью, они все еще продолжали смеяться.
Натан Сенатра сидел на вершине холма и смотрел в сторону шоссе. С момента отъезда этой девицы прошел почти час, и вот только сейчас он увидел у горизонта облачко пыли, которое двигалось через невспаханное поле по направлению к нему.
Это был огромный кортеж, целый парад автомобилей с огромным джипом во главе, но среди них не было ни одной полицейской машины или хоть чего-нибудь в этом роде.
Кортеж приблизился к подножию холма и остановился. Дверцы хлопали, открываясь, люди выходили наружу. Ему показалось, что половина Елизаветы прибыла сюда раньше полиции — и неудивительно, ведь в таких местах слухи передаются быстро.
Глава 3
Полицейский Адам Трент был на посту — он патрулировал главную улицу Елизаветы, Мейн-стрит: медленно ехал вдоль тротуара, время от времени заставляя подростков-скейтбордистов уйти в другое место
