первым исследователем Сергеем Лесным в своей работе: «Велесова книга – языческая летопись доолеговской Руси», Виннипег, 1966г.
Лесной признал текст «Велесовой книги», предоставленный ему Миролюбовым, подлинным. Как честный исследователь, он привел все аргументы за подлинность книги и против. Основным аргументом «за подлинность» оказалось отсутствие у Лесного ответа на вопрос: зачем понадобилось создавать такое огромное количество поддельного материала, в большей части абсолютно не понятного? Изобретать для этого особый язык, создавать технику письма на дереве, писать с чертой сверху как в санскрите? Зачем понадобилось создавать мифологию и тысячелетнюю историю целого народа? И все это при условии, что поддельность текста может быть легко доказана!
Оказалось, что «Велесова книга» говорит сама за себя. Никакого основания к созданию подделки такого масштаба С. Лесной не нашел, и никаких объяснений по этому поводу до сих пор не сделано.
Дадим эти объяснения. Действительно, масштаб подделки плохо совместим с человеческой психикой, если предполагать, что над «Велесовой книгой» трудился фальсификатор. Значит, книга действительно писалась волхвами или одним волхвом, но только совсем не обязательно в девятом веке. Это совершенно понятно нам сегодня, когда современные волхвы создают свои произведения. Тогда же, в первой половине и середине двадцатого века, мир был более рационален, и такая мысль не могла родиться в голове исследователя.
4. Естественно думать, что таким волхвом и был Ю.П. Миролюбов. Как С. Лесному, так и остальным исследователям «Велесовой книги», он представился журналистом, роль которого в судьбе книги невелика.
Рассмотрим повод, предлог под которым Миролюбов вдруг наталкивается на дощечки. Оказывается Миролюбов искал материалы для историко–литературного произведения о нашем князе Святославе. Любопытно, что такого произведения нет среди трудов Миролюбова. Более того, оно вообще выпало бы из самого характера его эпистолярного наследия. Такой жанр литературы не был свойственен Миролюбову, но зато он был свойственен его эпохе. Поэтому само такое желание писателя на первый взгляд не вызывает никакого сомнения. Миролюбов сообщает нам, что найдя дощечки, он будто бы только переписал текст книги с них на бумагу, и все. О своей симпатии и глубоком знании русского язычества, о знании санскрита он им не сообщал. Обратим внимание на то, что и Бус Кресень долго составлял нам о себе образ только переводчика книги! В действительности он претендует на место идеолога псевдоязыческой религии, о которой мы еще будем говорить.
Миролюбов был самой крупной фигурой среди увлеченных язычеством эмигрантов. И он, по сути, оказывался и первым волхвом, в прямую обязанность которого входит сохранение веры. То, что он при этом ходил в церковь – ровным счетом ничего не значит. Значит дух, над которым он всю жизнь работал. Спрашивается, какова вероятность того, что именно он, первый волхов, случайно натыкается на дощечки? Тогда из России эмигрировало около десяти миллионов человек. Значит вероятность события порядка одной десятимиллионной. Событие кажется невозможным.
Итак, скорее всего, действительной фальсификацией Миролюбова является не сама книга, а утверждение, что существовал Али Изенбек у которого хранились деревянные дощечки с текстом книги. По книге С.Лесного, Изенбек не смог указать точно, когда и где он нашел их. Утверждение, что дощечки были найдены в усадьбе Задонских, лишь гипотеза. Эти дощечки видел у Изенбека только Миролюбов. Только один человек – только первый волхов.
Такое совпадение невозможно без вмешательства высших сил. При этом своевременно издать малым тиражом копии дощечек, или как-то иначе проинформировать о них общественность, сфотографировать для себя, или просто нормально их сосчитать – Миролюбов фактически не захотел. Все это было легко сделать за пятнадцать лет работы. За это время он не мог не задуматься о судьбе дощечек, о том, что ему не поверят, если дощечки пропадут! Более того, он объясняет свою кропотливую работу над дощечками именно предчувствием того, что они погибнут.
Сохранившаяся фотография с одной из дощечек не показывает края дощечки и признается экспертами снимком с бумаги. Сразу после смерти Изенбека дощечки исчезлают. Где жил в Париже Изенбек и где похоронен – остается только гадать. Миролюбов обязан был знать и то и другое, но ничего не сказал нам.
Таким образом, от дощечек не осталось никаких следов, кроме усердно сделанных с них копий. Остается думать, что Миролюбов счел нужным ввести нас в заблуждение. Почему он так поступил?
Как говорилось, все дело в том, что сам Миролюбов был язычник. Об этом свидетельствует его литературное творчество, из которого фактически следует, что в задачу Миролюбова входило восстановление языческой веры в России. Это была сверхзадача. В Гражданскую войну он вынужден был эмигрировать. Что же ему оставалось делать? Он был оторван от родины, а в Советском Союзе язычников не принимали всерьез ни государство, ни подавляющая часть народа. Миролюбов понял, что является одном из последних свидетелей язычества русских крестьян начала двадцатого века. Ужас того, что древняя русская культура безвозвратно погибнет, заставил его работать. За пятнадцать лет он создает «Велесову книгу», чтобы через обсуждение ее подлинности привлечь внимание представителей русской культуры к язычеству. Миролюбов кладет на это жизнь, и это удается!
5. Проанализируем языческие представления Миролюбова по его книге «Риг-Веда и язычество», написанной уже после того, как работа с «Велесовой книгой» была окончена. В этой книге Миролюбов утверждает, что вплоть до советского времени в России некими волхвами во всей полноте сохранялось волшебное языческое знание. К сожалению, это не подтверждается трудами огромной массы специалистов, которые на рубеже веков «ходили в народ» записывать заговоры, сказки и былины. Экспедиционная статистика говорит, что это относится к числу невозможных событий.
Миролюбов же говорит, что многократно сталкивался с такими волхвами. Вот, например, что говорил ему дед на хуторе к северу от Екатеринослава: «В старину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а писали ее крючками, вели черту Богови, а под нею крючки лепили, и читать по ней знали.»
В тех же краях, со слов того же Миролюбова, через несколько лет (мифологический) Изенбек найдет дощечки с «Велесовой книгой». Странное совпадение. Тем более странное, поскольку сам Миролюбов отмечает, что дед говорил о подвешенном письме, а про «Велесову книгу», с таким же письмом, не упоминает, будто и не работал с нею. Письмо такое ни в одном другом славянском тексте не обнаружено. Тут бы наоборот – надо во-всю кричать об уникальном совпадении данных!
Еще встреча. Во время Гражданской войны умирал дед-язычник и говорил: «Оборвалась Золотая Цепь, и больше этой цепи не будет!» По мысли деда, от первых дней мира до настоящего была установлена цепь языческой традиции, которую «умственные» люди передавали от одного к другому. Дед умирал и плакал, потому что не нашел, кому передать свое знание. Миролюбов пишет, что был этому свидетелем.
Умственные люди после таких откровений легко достроят действия Миролюбова, которые он не записал по скромности. А именно: он не мог не поклясться деду, что скует Золотую Цепь. Этой тайной клятве Миролюбов остался верен на всю жизнь. И в этом ему можно завидовать.
В крестьянской среде, которую якобы наблюдал Миролюбов, было великое множество представителей жреческого сословия. Никто их за колдунов и ведьм не считал. Все они не только умели волховать, но и знали имена богов и объясняли смысл своих обрядовых праздников.
К сожалению, в это невозможно поверить. Остается просто считать, что Миролюбов нас сознательно обманывает – дает понять, что описывает все эти явные фантазии как очевидец.
Между богами книг «Риг-Веда и язычество» и «Велесовой книги» можно установить соответствие. Так, Лада – Жар-Птица ассоциируется с матрической богиней птицей Сва, Велес – звездный бог, подобен Агни. Три дня Зеленых Святок празднуются в поле в честь Хорса, Ярила и Даждь-бога. В этом легко усматривается культ Триглава Велесовой книги. Название праздника – Троица имеет у Миролюбова языческий смысл. Есть в книгах общие термины: Навь и Явь. Совместное введение этих понятий принадлежит Миролюбову. Все эти данные, перечисленные в книге «Риг-Веда и язычество», оказывается, были известны ему от народа, еще до знакомства с «Велесовой книгой».
6. Обратимся теперь к другой стороне древних литературных и фольклорных памятников, к которой «Велесова книга» входит в явное противоречие. Так, например, во всех песнях «Старшей Эдды», боги уподоблены людям, пусть совершающим иногда сверхъестественные поступки, но именно людям!
