рассчитается. А одна моя подруга говорит, что он зря говорить не станет и когда-нибудь Тайнис за все заплатит сполна. Только, по-моему, люди редко ждут шесть лет, чтобы свести счеты.
— Пожалуй, — кивнула Лора.
— А как бы я хотела, чтобы кто-нибудь с ней рассчитался! — горячо воскликнула Петра. — Даже странно, как это она до сих пор жива и здорова. Я бы и сама за нее взялась, да кто тогда будет утешать Элистера? — Она истерично расхохоталась.
Лора поспешно взяла ее за руку:
— Ну что ты, успокойся!
Смех тут же сменился всхлипами.
— Вот поэтому я и продолжаю таскаться за ними. Даже теперь я еще иногда нужна Элистеру. Сейчас ведь война. Я даже не знаю, увижу ли его снова. Я не могу просто так повернуться и уйти.
Лора молчала. С переднего сиденья доносились оживленные голоса мужчин, обсуждавших какое-то усовершенствование, внесенное неким Николсом в систему подачи авиационного топлива, и, если Робин одобрял его целиком и полностью, Кэри считал абсолютно бесполезным, если не опасным.
Петра открыла сумочку, вынула пудреницу и привела свое лицо в порядок.
— Я не слишком накрасилась? — спросила она.
— Есть немного, — кивнула Лора и тут же добавила. — Но выглядит очень эффектно.
Петра потрясла головой — в точности как рассерженный котенок.
— С косметикой всегда так: чем ее больше, тем уверенней себя чувствуешь и тем скорее себя выдаешь. Сейчас ее на мне столько, что Тайнис все поймет с первого взгляда.
— Так убери немного. Нет, только не помаду — с ней как раз все в порядке. Да, вот так. Теперь гораздо лучше.
Петра защелкнула пудреницу.
— Ты, наверное, удивляешься, с чего это я разоткровенничалась. Мы ведь всего второй раз и видимся. По правде сказать, я сама удивляюсь. Наверное, дошла уже до такого состояния, когда просто необходимо выговориться. А ты так хорошо слушаешь. — Она рассмеялась. — И потом, с незнакомыми людьми всегда проще: они, по крайней мере, не лезут с советами. Ненавижу за это своих родственников. А ты?
— Нет, — улыбнулась Лора.
— Наверное, они у тебя другие. Мои постоянно лезут с советами. «Подожди, ничего не делай, сам все поймет. Еще прощения прибежит просить!» Самое скверное, они правы, только мне-то от этого не легче. Ладно, черт с ними, давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты умеешь готовить?
— Не очень. А ты?
— Еще как! Мои омлеты любого повара заставят позеленеть от зависти. — Она протянула руку и ткнула Робина в спину. — Правда?
— Что правда? — обернулся тот.
— Что я замечательно готовлю, а от моих омлетов с ума можно сойти.
— У меня нервы крепкие, меня каким-то там омлетом не напугаешь, — усмехнулся Робин и снова отвернулся.
Петра показала его спине язык и улыбнулась Лоре:
— Эти мужчины ни черта не смыслят в кулинарии!
Глава 10
Лора навсегда запомнила Прайори именно таким, каким впервые увидела в тот пасмурный январский вечер. Еще не было и четырех часов, но солнце, скрывшись за жмущимися к земле тучами, быстро катилось к горизонту. Проехав по утопающей в зелени аллее, они свернули на гравийную дорожку, в конце которой возвышалось величественное серое здание, полукругом обступившее мощеный внутренний двор с фонтаном. Справа к зданию примыкала полуразрушенная церковь. Лора опустила стекло и, высунувшись в окошко, восхищенно смотрела вперед.
Они свернули во двор, проехав мимо осыпавшейся арки. В проемах окон, как в рамках, виднелись деревья и серые клочья неба. Развалины были серыми и безжизненными, зато стены жилого дома до самой крыши покрывали плющ, дикий виноград и глициния.
Кэри остановил машину и повернулся к Лоре.
— Нравится? — с улыбкой спросил он.
Глаза Лоры сияли.
— Очень! — не задумываясь ответила она.
— Любовь с первого взгляда, — констатировал Кэри. — Говорят, в таких случаях главное — не ошибиться.
— Никакой ошибки, — уверенно сказала Лора.
Ее глаза оживленно блестели. Они прошли в дом и оказались в просторном холле с огромным камином, в котором весело потрескивали дрова. Широкая лестница плавно уходила наверх, медленно растворяясь в тени. После улицы холл казался уютной теплой пещерой. Свет, падающий из шести узких окон, расположенных под самым потолком, казался не ярче отблесков камина.
Неожиданно все вокруг залил яркий и теплый свет — это вспыхнули хрустальные канделябры, покачивавшиеся высоко над головой на тяжелых темных панелях. Тень, словно чешуя, соскользнула с лестницы, и оказалось, что после первого пролета лестница разделяется надвое. На правом ее ответвлении появилась Тайнис Лэйл. Она медленно спустилась до площадки, озорно улыбнулась и, раскинув руки, стремительно побежала вниз. В грубом коричневом джемпере и простых твидовых брюках она выглядела совсем как подросток. Лора нисколько не сомневалась, что и это эффектное появление, и внезапная вспышка света были отрепетированы заранее.
— Тетушкам не терпится тебя увидеть, — воскликнула Тайнис, схватив Лору за руку, и чуть не силой потащила ее к лестнице. — Побежали! А остальные пусть себе возятся с багажом. Тебя ждут в гостиной. Она выходит в сад и открыта с двух сторон. Тетя Агнес обожает цветы и устроила все так, чтобы можно было любоваться ими целый день даже не выходя из дому.
— А она совсем не встает?
— Ну что ты! Каждый день. А летом так вообще целые дни проводит в саду. Она очень ловко управляется со своим креслом.
Они взбежали по лестнице. Тайнис открыла дверь и провела Лору в просторную комнату с белыми стенами. Все окна — три на западной стороне комнаты и два на южной — были наглухо прикрыты тяжелыми фиолетовыми шторами. Электрические свечи в старинных позолоченных канделябрах отбрасывали на стены неверный дрожащий свет, и помещение выглядело бы совсем мрачно, если бы не ситцевая обивка мебели и яркие персидские ковры, переливающиеся всеми оттенками красного и розового цветов.
Тяжелую каминную полку из белого мрамора, удивительно напоминающую надгробие, поддерживали две колонны. На ней располагались два бронзовых коня с поднятыми хвостами и черные мраморные часы. По обе стороны от камина сидели две пожилые дамы, но Лора смотрела только на тетю Агнес, пристально наблюдавшую за ней из инвалидного кресла. Кроме этого кресла, ничто не говорило о том, насколько больна хозяйка этого дома. Агнес Фейн выглядела именно так, как должна выглядеть светская дама, ожидающая к чаю гостей. На ней было вишневое вечернее платье и свободный вельветовый жакет в тон ему. На шее сверкало ожерелье из крупного жемчуга, в ушах поблескивали жемчужные серьги, на среднем пальце правой руки рдел великолепный рубин.
Не сводя с Лоры своих темных глаз, она медленно протянула ей руку. Ее пожатие оказалось таким же холодным и твердым, как и ее взгляд. Агнес Фейн оказалась совершенно не такой, какой Лора ее представляла.
Прежде всего она была удивительно красива, и, пожалуй, с годами ее красота только выиграла. Властные черты лица, горделивая посадка головы, идеальная осанка — все это было немного лишним для молоденькой девушки, но теперь, когда Агнес Фейн шел шестой десяток, подходило ей идеально. У нее были те же волнистые темные волосы и прекрасная светлая кожа, что у Тайнис или Лоры, только вокруг глаз и в углах губ залегли резкие глубокие морщины, а среди темных прядей попадались совершенно седые. Они были очень похожи, все трое, только вот глаза у Агнес Фейн были не ярко-зелеными, как у Тайнис и Лоры, а темно-карими; лицо чуть уже, а линии скул и подбородка — чуть жестче.
— Здравствуй, Лора, — произнесла она.
