— В это трудно поверить. В тот момент полковник был взбешен и, мне кажется, не особенно раздумывал над словами, только бы ударить ее побольнее. Они тогда говорили, а точнее, орали о полученном им письме, вот Роджер и уцепился за то, что, как он считал, испугает жену.
— Значит, вы думаете, он действительно не знал, кто пишет письма?
Рэндел развел руки:
— Во всяком случае, Флори утверждает, что полковник так сказал, а она производит впечатление свидетельницы, достойной доверия.
— И к тому же точной. Констебль согласно кивнул:
— Итак, полковник утверждал, что знает автора. Остальные события это только подтверждают, не правда ли? Конни объявила, что ей известно, кто пишет анонимки, — и вот она мертва. Роджер Рептон сделал то же самое — и умер. Похоже, что кто-то их словам поверил.
Но этот разговор произошел значительно позднее, а пока в кабинете сидела довольная собой Флори, предвкушая, какую захватывающую историю сможет рассказать близким. И допрос, решила девушка, тоже надо будет описать как можно красочнее.
Голос мисс Силвер ворвался в ее мечты.
— Вы не возражаете, если я задам пару вопросов Флори? — спросила она старшего констебля.
При этих словах инспектор Крисп заметно надулся. Он уже как-то бывал на деле с мисс Силвер и считал, что та слишком много себе позволяет. Конечно, сейчас ей тоже разрешат делать что в голову взбредет, раз уж старший констебль здесь.
— Конечно, мисс Силвер, если хотите, — последовало немедленное разрешение.
— Благодарю вас, мистер Марч, — вежливо поблагодарила женщина и продолжила: — Когда мы сидели за чаем в столовой, я оказалась близко от выхода, вместе с мисс Рептон, которая неважно себя почувствовала. В это время мисс Эклс пронесла мимо нас чашку и тарелку, которые впоследствии были найдены на столе в кабинете. Флори сообщила ей, что полковник сидит там, и Метти собиралась отнести ему чай. Я бы хотела спросить мисс Стоукс, откуда она узнала, что мистер Рептон в кабинете, сама она его видела и когда именно? Был ли там полковник все время один?
— Отвечайте, Флори, — приказал констебль. Девушка внезапно покраснела:
— Неужели я плохо поступила, сказав мисс Эклс, где хозяин?
Марч расплылся в приятной улыбке:
— Ни в коем случае. Знаете, Флори, вы нам сейчас очень помогаете.
Приободрившись, девушка продолжала:
— Понимаете, хозяин сидел в кабинете с самого обеда. Мисс Мегги была с ним, пока не начали собираться гости. Она выходила оттуда, когда я шла открывать на звонок. Дамы появлялись вдвоем или втроем, так что я с полчаса только и делала, что моталась туда-сюда. Проходя мимо кабинета, я заметила, что там разговаривают полковник и еще один человек.
— Неужели?!
Флори решительно кивнула:
— Я его не впускала, поэтому-то ужасно удивилась, но подумала: «Это может быть только мистер Бартон, наверно, обогнул дом и постучал в окно кабинета, чтобы хозяин его впустил». Знаете, дверь кабинета скрипит, если ее оставить так, как сделала мисс Мегги. Она всегда неправильно поворачивает ручку, я подошла поправить и уверена, что там был именно он.
— Вы имеете в виду мистера Бартона?
— Да, сэр, он принес арендную плату. Наверно, не знал о кружке по рукоделию, а то бы его и лошадью не затащишь, очень уж он не любит дам.
— Мистер Бартон всегда сам приносил арендную плату?
— Да, сэр, каждый месяц. Причем такую смешную! Обычно он появлялся, когда стемнеет, иногда звонил в дверь, а иногда обходил дом и стучал в окно кабинета.
— Вы сказали, что рента смешная. Что вы имели в виду?
Флори тихонько хихикнула:
— Понимаете, полковник так смешно выразился, когда я подошла к двери. Он сказал: «Пришли отдать свои перечные зернышки, Джеймс?» — и что-то о том, что всегда рад его видеть. А потом добавил: «Отступите разок от своих правил и выпейте глоток», а мистер Бартон ответил: «Если вы до сих пор не поняли, что зря меня просите, то никогда не поймете. Вино — дьявольское зелье. Вам бы и самому лучше его не пить».
Марч удивленно поднял брови:
— Так они были в хороших отношениях?
Флори притворно застеснялась:
— Да, сэр, разговоры всегда были дружескими, когда приходил мистер Бартон.
— И в этот раз тоже?
— Насколько мне известно, сэр. Я слышала только то, о чем сказала.
— Вы уверены насчет того, что это был именно мистер Бартон?
— Да, сэр.
— А почему вы так в этом уверены?
— Я сужу по словам полковника и по голосу, у мистера Бартона такой сиплый глухой голос. Мой отец говорит, что он попал в газовую атаку во время войны, первой войны, не той, в которой воевал отец.
— Значит, насколько вам известно, мистер Бартон был последним человеком, который видел полковника перед тем, как мисс Эклс принесла тому чай.
— Нет, сэр.
— Хорошо, кто же еще там побывал?
До сих пор Флори отвечала легко и непринужденно, но вдруг все это куда-то испарилось. Девушка не позволила бы никому назвать себя трусихой, да и чего здесь бояться? Просто полковник умер, в доме полиция, а ей как-то неловко было говорить то, что она знает, но все равно, решила она, сказать надо. Флори открыла было рот, но тут же захлопнула его.
Констебль приободрил свою свидетельницу:
— Продолжайте… Кто это был?
— Только миссис Рептон.
— Понимаю, а вы как раз проходили мимо двери?
— Да, сэр.
— Может быть, вы, конечно совершенно случайно, услышали разговор?
— Понимаете, сэр…
Внезапно вся сцена, как наяву, всплыла у нее перед глазами… распахнутая дверь и миссис Рептон, стоящая в проеме. Вид хозяйки и то, что она сказала, потрясли Флори тогда и продолжали пугать сейчас. Она отчаянно благодарила Господа, что миссис Рептон ее не заметила. Девушку воспитали в страхе Божьем, да и воскресную школу она усердно посещала.
Мисс Силвер успокаивающим жестом обняла Флори за плечи:
— Не надо бояться, дорогая.
Та встряхнула головой, прогоняя наваждение:
— Ой, мисс, если бы вы ее тогда видели!
— Вы говорите о миссис Рептон, — уточнил констебль.
Флори проглотила комок в горле и кивнула.
— Расскажите нам спокойно, что произошло.
Те далекие слова продолжали гудеть в ее голове. «Может быть, станет легче, если произнести их вслух? Тогда смогу выбросить все из головы!» — подумала она.
— Иду через столовую, а тут хозяева ругаются, да так громко и сердито, что все слышно. А дверь вдруг как распахнется, и выходит миссис Рептон. Я прижалась к стене, чтобы меня не заметили, а она обернулась лицом к кабинету — вы и представить себе не можете, как отвратительно она выглядела — и говорит бедному полковнику… ох, сэр, просто язык не поворачивается повторять. Значит, так и говорит: «Для меня ты лучше мертвый, чем живой» — и ушла, а уж как дверью хлопнула!
