98. Наши друзья мухи
Дойдя до полянки Пальцев, где теперь расположился лагерь воинов, 24-й отказывается верить, что его рыжие братья убили бога. Он объясняет 103-му, что они спутали Пальца с каким-то другим гигантским животным.
А если это все-таки был Палец, возможно, он только притворялся, что умер. Может, он хотел проверить их реакцию, измерить градус их усердия. Со всей своей наивностью 24-й милостиво наносит удар: если Палец мертв, куда же делся труп?
103-й теряется, но лишь на мгновение, не больше. Он утверждает, что прошел по Пальцу вдоль и поперек и теперь имеет о нем очень даже точное представление.
Пока он рассказывает все это 24-му, в его мозгу зарождается идея: почему бы не составить феромон памяти о Пальцах? Он берет немного слюны и записывает:
Феромон: Зоология.
Тема: Пальцы.
Источник: 103-й.
Дата год: 100000667.
1) Пальцы существуют.
2) Пальцы уязвимы. Их можно убить пчелиным ядом.
Примечания ко второму пункту:
a) Возможно, есть другие способы убить Пальцев, но сегодня эффективным оказался только пчелиный яд.
b) Если мы хотим убить всех Пальцев, понадобится очень много пчелиного яда.
c) И все-таки убивать Пальцев – очень трудное дело.
3) Пальцы гораздо больше, чем могут увидеть наши глаза.
4) Пальцы теплые.
5) Пальцы покрыты слоем растительного волокна. Оно похоже на искусственную цветную кожу. Когда ее пронзаешь мандибулой, из нее не идет кровь. Кровь идет только из нижнего слоя кожи.
Он поднимает антенны, чтобы собрать воспоминания, потом выдает:
6) Пальцы очень сильно пахнут, этот запах не похож ни на что другое.
Он разглядывает группу мух, которые кружат вокруг темной красной лужицы.
7) У Пальцев, как и у птиц, красная кровь.
Эта капля крови привлекла толпу жужжащих мух.
8) Если Пальцы – это…
В таких условиях невозможно работать. У мух праздник живота в полном разгаре. Уже не слышно друг друга. 103-й вынужден прерваться, он хочет прогнать стервятников.
Но если хорошенько подумать, мухи могут быть полезны для похода.
99. Энциклопедия
100. Летиция освободилась
Комиссар Мелье отправился в тюрьму, чтобы побеседовать с Летицией Уэллс. Он поинтересовался у начальника:
– Как она реагирует на свое заключение?
– Никак. Она не реагирует.
– Что вы имеете в виду?
– С тех пор как она здесь, она все время спит. Она ничего не ела, не выпила и глотка воды. Не шевельнулась. Она спит, и ничто не может ее разбудить.
– И давно она так спит?
– Семьдесят два часа.
Жак Мелье не ожидал такой реакции. Женщины, которых он арестовывал, обычно плакали, сердито кричали, но так никогда не спали.
Зазвонил телефон.
– Вас, – сказал директор. Это был инспектор Каюзак.
– Шеф, я от судмедэксперта, у нас тут затруднение. Муравьи журналистки… в общем, ни один не шевелится. Что ты на это скажешь?
– Скажу, скажу. Скажу, что они в спячке, только и всего.
– Это в середине-то августа? – удивился инспектор.
– Именно! – уверенно подтвердил Мелье. – Эмиль? Передай судмедэксперту, я зайду попозже.
Побледневший Жак Мелье повесил трубку.
– Летиция Уэллс и муравьи впали в спячку.
– Простите?
– Да, я помню из курса по биологии. Когда холодно, когда дождь, когда исчезает королева, насекомые прекращают всякую деятельность и замедляют сердечный ритм до состояния сна или смерти.
Оба рванулись через арестантскую в камеру Летиции Уэллс. Они быстро успокоились. Молодая женщина тихонько посапывала. Взяв ее запястье, Мелье отметил, что пульс… хм… медленный. Он тряс ее, пока она не проснулась.
Летиция приоткрыла сиреневые глаза, казалось, ей трудно определить свое местонахождение и наконец она узнала комиссара. Она улыбнулась и опять заснула. Мелье решил пока не обращать внимания на смешанные чувства, которые его охватили.
Он повернулся к директору тюрьмы:
– Вот увидите, завтра утром она потребует завтрак. Готов спорить.
Под тонкой кожей век сиреневые глаза ходили слева направо и снизу вверх, как будто следя за перипетиями сна. Это было странно. Летиция как будто сбежала в мир сновидений.
101. Пропаганда
Так начинает свою проповедь 23-й. Он устроился в песчаной ямке, рядом с ним 24-й. Перед ними расположились тридцать три муравья.
Сначала он хотел проводить агитационные собрания внутри живого лагеря-шара, но потом мудро отказался от этого: ведь и у стен есть усики.
23-й поднимается на четыре лапки:
