потерял еще двадцать четыре солдата.
9-й не желает отступать. Термиты тоже. Не для того они так долго шли и преодолели столько препятствий, чтобы их остановили какие-то черные пластинки или прозрачные стены!
На ночлег разбили лагерь под платаном.
В одном муравьи уверены. Завтра все будет по-другому.
Муравьи всегда определяют время, место и цену победе. И в конце концов, они всегда побеждают. Это прекрасно известно.
Разведчик приметил щель на фронтоне гнезда, которое они атаковали вчера. Эта щель прямоугольной формы. Он думает, что это запасной выход. Ничего не сказав остальным, он отправляется на разведку. Он проникает в отверстие, над которым символы из другого измерения пространства и времени сообщают: «Дальняя авиапочта», – и падает на кучу плоских белых пакетов. Он решает пролезть внутрь одного из этих пакетов и посмотреть, что там. Когда он захотел выбраться, то не смог, он был зажат между белыми стенками. Пришлось оставаться на месте и ожидать неизвестно чего.
А через три года в Непале среди гималайских дубов ученые с удивлением обнаружили колонию типично французских рыжих муравьев. После чего энтомологи задавались вопросом, как муравьи смогли проделать столь далекий путь. В итоге они пришли к выводу, что это просто совпадение, то есть это параллельный французскому муравью вид.
158. Это она
– Вы меня узнали?
Жак Мелье был в этом уверен.
– Вы… Жюльетта Рамирез, кандидатка-звезда из «Головоломки для…
– ...ума», – завершила Летиция. Журналистка пыталась определить связь между чемпионкой по загадкам, фальшивым Дедом Морозом и стаей муравьев-убийц.
Жюльетта Рамирез была явно на грани нервного срыва, и полицейский, привыкший к очным ставкам, старался успокоить ее.
– Знаете, мы обожаем эту передачу! Ее загадки не такие простые, как кажется. Она учит по-другому смотреть на мир. По-другому мыслить.
– По-другому мыслить! – выдохнула мадам Рамирез и, уже не сдерживаясь, зарыдала.
Без макияжа, непричесанная, в старом халате вместо хорошо скроенных платьев в горошек, она выглядела немолодой и измотанной, совсем не такой, как на голубом экране. Блистательная кандидатка оказалась обычной женщиной средних лет.
– Это мой муж, Артур, – сказала она и указала на лежащего на кровати человека. – Это он «повелитель» муравьев. Но во всем виновата я, и только я! Теперь, когда вы нашли нас, нет смысла скрывать правду. Я все вам расскажу.
159. Объяснения
– Николя, мне надо с тобой поговорить. Ребенок опустил голову, ожидая отцовской кары.
– Да, папа, я плохо себя вел, – покорно сказал он. – Я больше не буду.
– Я хочу поговорить не о твоих выходках, – спокойно ответил Джонатан. – А о нашей жизни здесь. Ты решил продолжать «нормальную», если можно так выразиться, жизнь, а мы решили вести «муравьиную» жизнь. Некоторые считают, что ты должен был присоединиться к нашим сеансам приобщения. Думаю, мы должны сначала рассказать тебе о нашем состоянии, потом предоставить тебе свободу выбора.
– Да, папа.
– Тебе понятно, чем мы занимаемся? Опустив глаза в землю, ребенок пробормотал:
– Вы садитесь в круг, поете хором и все меньше едите.
Отец был терпелив.
– Это всего лишь внешняя сторона того, что мы делаем. Есть и другая. Скажи мне, Николя, сколько у тебя чувств?
– Пять.
– Каких?
– Зрение, слух… э, осязание, вкус и обоняние, – отчеканил мальчик, как на школьном экзамене.
– А еще? – спросил Джонатан.
– Это все.
– Очень хорошо. Ты назвал мне пять физических чувств, которые отражают физическую реальность. Но существует и другая реальность – психическая, и ее тоже можно ощутить пятью чувствами, только психическими. Пользоваться пятью физическими чувствами, это все равно что пользоваться только пятью пальцами левой руки. Почему бы не использовать также и пять пальцев правой руки?
Николя был озадачен еще больше:
– А что это за пять других, «пси-хи-чес-ких», как ты говоришь, чувств?
– Волнение, воображение, интуиция, совесть и вдохновение.
– Я думал, что я мыслю только головой.
– Нет, есть множество других способов мыслить. Наш мозг как компьютер, его можно запрограммировать, и он будет делать фантастические вещи, о которых мы имеем слабое представление. Это наш инструмент, но использовать его на полную мощность мы еще не научились. Сейчас мы используем его всего на 10 %. Возможно, через тысячу лет, мы сможем использовать его на 50 %, а через миллион лет – на 90 %. В своем интеллектуальном развитии мы младенцы. Мы не понимаем и половину того, что происходит вокруг нас.
– Ты преувеличиваешь. Современная наука.
– Ну нет! Наука – это ничто. Она привлекает только тех, кто ничего не понимает. Настоящие ученые знают, что ничего не знают, и чем дальше мы продвигаемся вперед, тем сильнее ощущаем свое незнание.
– Но дядя Эдмон знал, он.
– Нет. Эдмон только обозначил нам путь к освобождению. Он учит задавать вопросы, но не дает ответов. Когда читаешь «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», поначалу кажется, что мир становится понятнее, но потом начинает казаться, что не понимаешь уже ничего.
– А мне кажется, что я понимаю, о чем эта книга.
– Значит, тебе очень повезло.
– Он рассуждает о вселенной, о природе, о муравьях, о поведении в обществе, о противостоянии, о народах Земли…. Там есть загадки и даже кулинарные рецепты. Когда я читаю эту книгу, я чувствую себя мудрым и всемогущим.
– Тебе и в самом деле повезло. А я чем больше ее читаю, тем отчетливее осознаю, насколько все непонятно и насколько мы далеки от поставленных целей. Нам уже не в состоянии помочь даже эта книга. Это всего лишь череда слов, сложенных из букв. Буквы – это рисунки, а слова – это попытка воспроизвести предметы, мысли и живые существа через обозначения. Слово «белый» имеет свою собственную вибрацию, но в других языках для обозначения «белого» есть другие слова:
– Но «Энциклопедия относительного и.
– «Энциклопедия» – ничто по сравнению с прожитой жизнью. Ни одна книга не выдержит сравнения с мгновением размышления над реальным событием.
– Я не понимаю твою тарабарщину!
– Извини, я слишком тороплюсь. Я говорю с тобой, и ты меня слушаешь, а это уже немало.
– Конечно, я слушаю тебя. А чего бы ты хотел, чтобы я тебя не слушал?
– Слушать трудно. это требует большого внимания.
– Ты какой-то странный, папа.
– Извини, я все же не смог тебе объяснить. Давай я лучше кое-что покажу тебе. Закрой глаза и слушай. Представь себе лимон. Представил? Он желтый, ярко-желтый, он блестит на солнце. Шершавый и очень ароматный. Чувствуешь его запах?
