— Значит, все «я» сияют, когда ты сияешь?
— Ты говоришь чушь, как обычно, — сказала сова. — Есть лишь Я, других «я» нет.
— Значит, есть лишь ты, а других «ты» нет? — уточнил кролик.
— Нет вообще никаких «ты», — сказала сова сурово, — все «ты» — это концептуальные образы в уме.
— Тогда кто мы, когда обращаемся друг к другу?
— Я, всегда Я, — небрежно ответила сова.
— Но кто тот, к кому мы обращаемся? — настаивал кролик.
— Я уже сказала тебе — лишь образ в уме: есть только Я, и Я не являюсь «чем-то».
— А как насчет меня? — возразил кролик, помахивая длинными ушами.
— Я есть Я, — ответила сова, щелкнув клювом, — и ты есть Я — кто бы ни произносил это. Нет абсолютно никакого «меня»: даже ты говоришь достаточно хорошо, чтобы не сказать «ты есть меня»!
— Надо подумать, — пробормотал кролик. — Я поразмышляю над этим.
— Ни в коем случае! — проухала сова, сверля кролика пронзительным взглядом. — «Размышлять» означает использовать расщепленный ум. Посмотри изнутри и увидишь — УВИДИШЬ, что все так и ЕСТЬ! Прекрати расщепляться и оставайся ЦЕЛЫМ!
17. Факт
— Когда Я осознаю, «ты» воспринимаешь, — сказала сова кролику — так как только Я ЕСТЬ.
— А я могу сказать то же самое? — спросил кролик.
— Когда будешь, сможешь, — ответила сова загадочно.
— Это существенный факт? — спросил кролик задумчиво.
— Нет никаких фактов, — бросила сова.
— Тогда что можно сказать, что было бы истиной? — настаивал кролик.
— Ты есть то, что есть Я. Я есть то, что есть ты, — произнесла сова язвительно.
— Как хорошо для меня! — заметил кролик вежливо. — А для тебя?
— Неизбежно, — ответила сова резко.
— Мы все можем сказать это? — спросил кролик.
— «Говорение» — это концептуальное усложнение, — объяснила сова, — мы все можем знать это.
— Даже одуванчики? — спросил кролик шутливо, откусывая один.
— Почему же нет? — оборвала его сова. — Одуванчики являются чувствующими существами так же, как и ты! К тому же они не такие жадные! — добавила она.
— Разве не все мы немного жадные? — спросил кролик, нервно подпрыгивая.
— Различия, как и предпочтения, — это концептуальная чушь, — заявила сова.
— Значит, даже ты не лучше и не хуже одуванчика? — спросил кролик беспечно.
— В качестве «меня» ни одна вещь не лучше и не хуже, чем любое другое явление в уме: «лучше» и «хуже» — концептуальная галиматья.
— Как ты скромна! — сказал кролик восхищенно.
— Концептуальная бессмыслица! — заключила сова. — Если тебе необходимо говорить, говори что-то осмысленное!
— Но я ем одуванчики, — возразил кролик, — одуванчики меня не едят!
— А люди едят тебя, — добавила сова. — Ты ешь людей?
— Какая отвратительная мысль! — сказал кролик, уронив одуванчик и скривившись от отвращения.
— И совы едят тебя, — заметила сова, — тебя от этого тоже тошнит?
— Н-н-нет! — торопливо произнес кролик. — Это, конечно же, честь!
— Вовсе нет, — ответила сова, — всего лишь необходимость, и иногда удовольствие!
— Наверное, из-за постоянной готовности услужить? — пробормотал кролик неуверенно.
— Совершенно верно, таким тебе и полагается быть, — ответила сова вежливо, — к несчастью, никто не ест сов.
— Даже крысы? — спросил кролик.
— Им редко выпадает такой шанс, — отметила сова, — к тому же они не очень разборчивые проявления. Природа их не жалует, никто их не любит, бедняжки. Если бы одна из них попросила меня вежливо, я бы, возможно, не отказала.
18. Дружба
— Ну что еще? — спросила сова.
— Я хочу спросить кое-что, — ответил кролик задумчиво.
— Я знаю, — заметила сова.
— Я так и думал, — сказал кролик, почесывая ухо левой лапкой. — Почему мы друзья?
— Потому что, разумеется, говоря относительно, мы являемся аспектами друг друга, — объяснила сова.
— Так вот в чем дело! — пробормотал кролик. — Такие разные, а являемся взаимными аспектами чего-то!
— Чушь! — хрипло прокричала сова, повернув голову и уставясь на него своими огромными глазами. — Взаимные аспекты
— Разве есть какая-то разница? — спросил кролик. — Я имею в виду между «чем-то» и «ничем»?
— Конечно, нет, — ответила сова. — Если ты это понимаешь.
