дать мне денег. У моего отца там был кредит, но он задолжал с выплатой процентов.
— Понятно, — медленно произнес Фернан.
— Но не беспокойся, я…
— Сама разберусь со своими проблемами, — иронически закончил за нее он. — Не кажется ли тебе, что ты слишком часто повторяешь эту фразу?
Машина подъехала к усадьбе. Фернан помог Мари выйти из «ситроена». На мгновение она задержала на нем взгляд. Ах, если бы рядом с ней был такой сильный и надежный мужчина, как Фернан, насколько лучше и спокойнее стала бы ее жизнь!
Девушка вздохнула и пошла к дому, который, как она верила, защитит от всех волнений — и от странных фантазий, которые начали ее посещать, тоже.
— Я найду Баби и распоряжусь насчет чая, — сказал Фернан, входя за ней следом. — А ты пока переоденься в сухое.
— Не думала, что так скоро увижу тебя, — произнесла Мари, садясь на диван рядом с Фернаном. Гостиная была залита лучами заходящего солнца, которое, словно по волшебству, сменило грозовые тучи. — Как всегда, постаралась Баби.
— Я, честно говоря, сам собирался на днях навестить тебя, так и не дождавшись никаких вестей из «Солнечной долины», — ответил Фернан. Мари улыбнулась и, плотнее закутавшись в плед, отхлебнула горячего чая с коньяком. — Скажи мне лучше: у тебя еще много неоплаченных счетов?
— Хватает, — печально ответила девушка.
— Мне хотелось бы просмотреть их. — Мари расправила плечи, открыла рот, но Фернан ее опередил. — Нет, не говори этого, — предостерег он.
— Чего?
— Что сама разберешься со своими проблемами.
— Хорошо, — усмехнувшись, сказала девушка.
Фернан вздохнул и посмотрел вокруг, задерживая взгляд на изящных статуэтках и картинах, вазах и коврах — всем том, что привнесла сюда вторая жена Девуалье.
— Люсия была моей самой близкой родственницей из ныне здравствующих, — веско произнес он. — И я несу ответственность за все, что она натворила.
— Возможно. Но мне не нужна благотворительность.
— Какая ты… — Фернан выдохнул и постарался успокоиться.
Но как можно оставаться невозмутимым рядом с такой невероятной девушкой? Обычное хладнокровие изменяло ему, как только он видел это гордое, чистое, доброе, ни на кого не похожее существо.
Мари очаровывала еще и тем, что, судя по всему, совершенно не осознавала, как щедро природа наделила ее красотой. Фернан видел много красивых женщин, но ни одна из них не относилась к своей внешности так безразлично, как Мари. Она не пользовалась косметикой, чтобы подчеркнуть огромные голубые глаза, небрежно закалывала длинные светлые волосы и не надевала элегантной одежды, которая бы выгодно подчеркнула всю прелесть ее женственного тела…
Мотнув головой, Фернан постарался отогнать от себя эротические видения. Для них сейчас явно был неподходящий момент.
Никто не говорит о благотворительности. Я не первый день в винодельческом бизнесе, Мари. Просто дай мне возможность ознакомиться с бухгалтерскими документами, и, может быть, я смогу придумать, как помочь тебе справиться с кризисной ситуацией. Ладно?
Девушка ничего не ответила. Невидящими глазами она смотрела прямо перед собой. На ее лице все отчетливее проступали следы усталости и печали.
Сердце Фернана переполнилось сочувствием.
— Послушай, Мари, что ты делаешь сегодня вечером? — неожиданно спросил он.
— А что? — Девушка сразу очнулась от сна наяву.
— Я думаю, тебе надо отдохнуть от «Солнечной долины», постоянных проблем, связанных с ней. Почему бы нам не съездить сегодня в Тур, посидеть в ресторане, а?
— Вдвоем?
— Конечно. А что в этом плохого?
— Ммм… сегодня не получится. Я слишком устала и, боюсь, засну прямо за столиком.
— Тогда, может, дня через два? — продолжал уговаривать ее Фернан.
— Хорошо, — немного подумав, согласилась девушка.
— Я заеду за тобой вечером. А сейчас ты дашь мне документы по «Солнечной долине». Возможно, к нашей следующей встрече я придумаю план спасения.
— Но… — возмущенно начала она.
— Не пререкайся, Мари.
— А ты не будь таким властным. Это невыносимо!
— Зато помогает получить от людей то, что нужно. Ну же, малышка, неси документы.
Она вполголоса выругалась.
— Не называй меня малышкой! Я ненавижу, когда со мной обращаются, как с ребенком.
— Ладно. — В его глазах зажегся странный свет. — Есть другой путь борьбы с упрямыми женщинами. Наверное, тебе он понравится больше.
С этими словами Фернан придвинулся к Мари ближе, положил руку ей на талию, другой уверенно поднял голову девушки… и начал целовать — медленно, нежно.
Когда он отстранился, Мари чуть не задохнулась от новых и удивительно приятных ощущений. Потрясенная сладостью его поцелуя, девушка откинулась на спинку дивана и тихо вздохнула.
На ее чуть припухших губах осталось ощущение прикосновения твердых, умелых губ Фернана, от которых все тело напрягалось странным образом, а грудь словно налилась желанием…
Мари открыла глаза и увидела, что Фернан сидит рядом и улыбается ей.
— Оказывается, я был не прав, — сказал он. — Ты уже совсем не ребенок. А теперь, — Фернан нежно провел пальцем по чувствительной коже у основания шеи, — ты принесешь мне документы?
Девушка сразу вернулась в реальный мир. Ей стало невыносимо стыдно, что она так легко сдалась. Этот потрясающий поцелуй, оказывается, был для Фернана всего лишь игрой, средством получить от нее то, что ему нужно.
Сдавленно вскрикнув, Мари вскочила с дивана и кинулась прочь из гостиной. В коридоре она столкнулась с Баби.
— Принеси Фернану бухгалтерские отчеты по «Солнечной долине». И попрощайся с ним за меня! — отрывисто бросила она.
Экономка испытующе посмотрела на девушку.
— Ты выглядишь немного не в себе. Все-таки не надо было тебе нестись сломя голову спасать лошадей.
— Может быть, может быть, — пробормотала Мари. — С головой мне точно надо что-то делать. — И, не обращая внимания на удивленный взгляд Баби, поспешила дальше.
3
На землю спускались тихие осенние сумерки. Мари сидела в кухне с чашкой кофе. Комнату наполнял ароматом булочек с яблоками, на кресле, свернувшись клубочком, мирно спал Пушистик. В общем, все дышало покоем и уютом.
Но на лицах девушки и Баби отражались совершенно противоположные чувства — растерянность, тоска, тревога.
— Все так ужасно, что и жить не хочется, — прервала тягостное молчание Мари. — Департамент семьи и попечительства категорически отказался назначить меня опекуном Жанны, Люсьена и Шарля.
— И это только из-за твоего возраста? — участливо спросила Баби.
