машины.
Был суд. Он все отрицал.
Когда судья попросил потерпевшего рассказать, как все это было, тот говорил:
— …Как только отошел этот парень, — он указывал на Тосю, — ко мне подошли двое и сказали: «Вы только что расстались с молодым человеком, который вас обманул». Я ответил, что никто меня не обманывал. И вообще оставьте меня в покое. Тогда те достали удостоверения и сказали, что они работники Петровки. А этот молодой человек является известным аферистом. Затем посоветовали мне пересчитать деньги. Когда я увидел, что денег нет, они порекомендовали зайти с ними в райотдел на Ленинском проспекте. Там я написал заявление.
— Если бы не эти двое, вы сами пошли бы в милицию? — спрашивал судья.
— Наверное, пошел бы, но не сразу и не в этот райотдел, а у себя в Тушино.
Свое последнее слово Тося строил на том, чтобы разжалобить кивал. Ими были мужчина с внешностью человека, связанного с техникой (тракториста), и молодая женщина с пышными формами декольтированной груди. Она, раскрасневшаяся, все время поглядывала в окно, видимо, вспоминая вчерашний день. Они оба были далеки от понимания сути дела. Да и разговор шел о каких-то чеках. Тося говорил:
— …Даже в самых отдаленных уголках моего мозга не было желания обмануть этого гражданина. Все это чудовищная ошибка. Вся моя беда в том, что я стал разговаривать с незнакомым человеком по поводу покупки чеков, которые мне были нужны, чтобы купить подарок матери к ее юбилею. Знаю, что этот поступок является противозаконным, и здесь я виноват. Но обмануть — Боже упаси.
Он получил три года с отбыванием в колонии общего режима. Это был низший предел статьи.
После суда он вновь попал в «карантинку», где пробыл еще некоторое время.
Чудесным солнечным утром их с Казбеком вывели из камеры.
— Идем на Матросскую Тишину, — сказал Казбек. Остановились у кастелянши, которой необходимо было сдать постель и белые футболки. Они выдавались вновь прибывшим в Бутырку, но, как оказалось, только на то время, пока те находятся в этой тюрьме. Тося не хотел сдавать футболку и положил ее на дно баула.
— Футболка утеряна, — заявил он кастелянше.
— А у него? — обратилась она к Казбеку.
Тот сказал, что тоже потерял.
— Тогда напишите по заявлению с просьбой вычесть стоимость футболки из ваших лицевых счетов, — объявила женщина.
Тося взял предложенный лист бумаги и стал писать. Казбек продолжал стоять с невозмутимым видом.
— Иди пиши, — донимала его кастелянша.
Этапирующий их надзиратель сказал:
— Он сидит у нас уже третий год, а за все это время нигде не написал ни единого слова. И этого писать не хочет.
— Тогда ты напиши за него.
И тот принялся царапать по бумаге.
ОБМАНУТЫЙ АФЕРИСТ
Их привезли в тюремную больницу Матросской Тишины. Тюрьма эта была на порядок хуже Бутырки: более серая и неприглядная, с асфальтированными полами и присутствием клопов, о существовании которых Бутырке неизвестно. Здесь Тосю с. Казбеком разлучили.
Пробыв около месяца в больнице, Тося был переведен в камеру, которая называлась «осужденка». Располагалась она в полуподвальном этаже. В ней было душно и жарко. Немного осмотревшись, Тося заметил, как один из парней украдкой на него поглядывает. При этом он ежился, когда их взгляды встречались. Тося присмотрелся к парню и понял, что где-то его видел. Он подошел к нему со спины и сказал:
— Ты делаешь волны, которые доходят до моего берега.
Тот обернулся и принялся подобострастно трясти Тосе руку. Натрясшись вдоволь, сказал:
— Я тебя сразу узнал. Но хочу попросить не рассказывать никому о том случае на Таганке. Сам понимаешь. Я пользуюсь здесь определенным авторитетом. А тот случай может подорвать его.
Тося заверил, что никому ничего рассказывать не будет, и только тогда вспомнил, как однажды спешил в «Березку», чтобы поменять тысячу чеков — две бумажки достоинством по пятьсот каждая. До закрытия магазина оставалось несколько минут.
У входа к нему подошел парень и, узнав, что Тося не прочь обменять чеки на рубли, с удовольствием предложил свои услуги. Он достал пачку денег, состоявшую из двадцатипятирублевок и полтинников, и протянул Тосе. Тот понял, что это «ломщик», и, считая, «отломал» половину полтинников.
Узнав, что денег не хватает, «ломщик» не поверил этому и попросил их вернуть для пересчета. Тося устроил скандал.
— Да я за эти чеки в Афгане, под пулями!.. - кричал Тося.
Вдруг он растерялся, не зная, что сказать дальше. Закричал:
— Был бы у меня наган, я бы тебя застрелил! Аферист! Жизни от вас людям нет!
Тот выхватил у Тоси деньги и подался прочь от полоумного скандального военного.
Как только он скрылся из виду, Тося бросился в метро. Там он замешкался, так как не имел пяти копеек, а у разменной кассы стояла очередь. Заметив девушку, опустившую пятак в горло автомата, Тося подбежал к ней и крепко обнял сзади. В таком виде они вдвоем проскочили электрического стража.
Подошел поезд. Заходя в него, он глянул в сторону входа. Там «ломщик» сражался с контролером, стоявшим у него на пути. «По-видимому, нету пяти копеек», — подумал Тося, когда закрылись двери и поезд стал набирать скорость. В душе он посмеивался над тем, что встретил терпилу в тюрьме, но как и пообещал, никому об этом не сказал.
Тося ездил в суд знакомиться с делом. Поэтому большую часть дня он проводил в «этапках».
Однажды услышал в разговоре двух парней имя Чирик. Тося знал, что к этому моменту Эдик осужден и вот уже полгода находится на зоне. Один из знакомых сообщил Чирику о мужике, у которого имеется двести тысяч рублей. Эдик, узнав место жительства богатея, отправился к нему со своими друзьями.
Они долго били и пытали упрямца. Применяли различные орудия пыток. Тот корчился от боли, но денег не давал.
Эдик с друзьями вывезли богача на кладбище, где бросили связанного в вырытую яму. Сверху положили лист фанеры и стали засыпать. После нескольких минут монотонного стука земли о фанеру у богача сдали нервы, и он отдал двести тысяч. Как выяснилось, более денег у него не осталось.
Он отнес заявление в милицию. Чирика поймали и осудили на шесть лет.
Тося обратился к парню:
— Как зовут Чирика, о котором ты говоришь? И когда парень ответил: «Эдик», Тося узнал у него номер камеры, в которой тот повстречал Чирика.
В этот же вечер он «отогнал в эту хату коня» для Чирика и получил ответ, в котором говорилось: «Тося, очень сожалею, что ты здесь. Но тем не менее рад тебя слышать. Вкратце расскажу свою историю. Терпила дал заяву, и меня закрыли. Потом мусора возбудили дело против него. Сейчас он идет по статье „Хищение в особо крупных размерах“ со значком прим… А меня записали в свидетели. По этой причине не везут на зону. Если какие трудности, сообщи. Буду рад помочь. Чирик».
Прочитав это письмо, Тося вспомнил слова Эдика: «Основное правило профессионала — не забирать у фраера всех денег. Оставить половину. В этом случае он никогда не пойдет давать заяву».
«Видимо, Эдик позабыл это золотое правило», — подумал Тося.
Еще около месяца Тося пробыл в этой камере. Затем его увезли на Красную Пресню, где он ждал этап
