– У меня на сегодняшний день больше не назначено никаких встреч. Может, мы поужинаем вместе?
– Мне неловко вам навязываться…
Сенатор взяла свою сумочку и встала.
– Вы не навязываетесь. Я в долгу перед вашим отцом. Лучшего способа отплатить ему нельзя придумать. Кроме того, нам надо поговорить.
И они поговорили, а заодно познакомились друг с другом поближе.
Неудивительно, что она одержала убедительную победу на выборах, думала Пич, садясь в сенаторский автомобиль. Алин Перкинс производила впечатление очень честного и порядочного человека.
Она предложила поехать в тихий ресторан, где им вряд ли помешают. Пич и сама не любила модные рестораны, где собирается весь бомонд, потому с радостью согласилась. Затем откинулась на спинку сиденья и расслабилась, пока они сорок пять минут добирались до Мэриленда.
– Надеюсь, вам нравится кайенская еда, – сказала Алин, ставя машину напротив ресторана «Луизиана экспресс».
Пич кивнула:
– У нас дома много ресторанов с кайенской кухней.
– Возможно, у этого заведения не слишком шикарный вид, – сказала Алин, – но здесь подают самую лучшую джамбалайю за пределами Нового Орлеана, и цены умеренные.
Пич огляделась и поняла, что сенатор сделала мудрый выбор. Маловероятно, что они наткнутся на каких-нибудь знакомых или журналистов в ресторане, который обслуживал посетителей среднего класса.
– Чем я могу помочь? – спросила сенатор после того, как они сделали заказ.
Пич глубоко вдохнула и начала свой рассказ, от аукциона в Бель-Терр до звонка Дэвида Келлера.
Появление еды и напитков не прервало ее повествования. К чести сенатора, она не прерывала. Она дослушала до конца и только потом сказала:
– Ужасная история. Конечно, кое-что мне было известно. Я всегда чувствовала, что против вашего отца объединились некие силы. То, что вы рассказали, подтверждает мои подозрения.
Пич с воодушевлением подалась вперед.
– Такое счастье – встретить человека, который согласен с моими выводами. В последний год жизни папе пришлось пройти через ад.
Алин наполнила опустевшие бокалы. Пич отпила из своего и продолжила:
– Другие сенаторы тоже делали то, в чем обвиняли Блэкджека, и оставались у власти. И о них газеты даже не заикнулись. Почему же они набросились на папу?
– Потому что он – Блэкджек Морган. В прошлом году он напоминал мне старого льва. Знал, что более сильные самцы собираются изгнать его из прайда, но продолжал сражаться за то, во что верил.
– Я знала, что он хочет перемен. Но сейчас все, кто хочет быть избранным или переизбранным, обещают реформу системы сверху донизу.
– Вы достойная дочь своего отца, – ответила Алин. – Блэкджек поддерживал реформу не только на словах. Он варился в этом котле долгое время. И знал всю подноготную. Ему ничего не стоило разоблачить все эти махинации с коррупцией, торговлей влиянием, покупкой покровительства. И все знали, что у него хватит на это мужества. Название его книги говорит само за себя. Если вы когда-нибудь найдете «Политику стяжательства», пожалуйста, пришлите мне один из экземпляров. Я буду хранить ее как сокровище.
– Папа никогда не говорил с вами об этой книге?
– Он намекал, что у него припрятан козырной туз. Но ни разу не сказал какой. В последние годы мы уже не были так близки, как раньше. А в конце жизни он вообще стал очень скрытным.
– А с кем-нибудь он был близок?
Сенатор задумалась.
– Нет, не могу сказать. В последнее время все старались его избегать, чтобы тоже не запачкаться.
– Вы тоже?
– Я не собираюсь снова выставлять свою кандидатуру, если вы на это намекаете. Два срока в сенате достаточно для любого разумного человека. И для меня, безусловно, тоже.
Пич не зря была дочерью политика. Она умела распознать речь на публику.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Не думаю, что отцы-основатели хотели, чтобы страной правил профессиональный класс политической элиты. Предполагается, что у нас правление народа, во имя народа и для блага народа, а не политиков, во имя политиков и для блага политиков. Это не изменится до тех пор, пока ограничение срока избрания не станет законом. Хотя надеяться на это глупо. – У нее вырвался резкий смешок. – Маловероятно, чтобы занимающие государственные посты люди сами издали закон против себя. Я ухожу, пока у меня еще хватает силы воли это сделать.
– А мой отец не смог?
– Блэкджек был всего лишь человеком. Власть и ее привилегии предлагают порой такие соблазны, что почти невозможно отказаться. Я чувствую, что начала им поддаваться. – Алин обвела взглядом зал, затем снова повернулась к Пич. – Сегодня вечером я могла бы ужинать в самом дорогом ресторане Вашингтона, причем совершенно бесплатно. Если бы мне захотелось завтра полететь в любое место на земном шаре, будто бы по каким-то важным делам, для меня наготове реактивный самолет. Отдых, транспорт, номера в отелях – если не хочу, могу за них не платить. Поверьте, с каждым годом становится все труднее оставаться честным.
– А мой отец этого не смог?
– Я не могу говорить за него, Пич, но скажу вам вот что. Только что избранные сенаторы и конгрессмены по приезде в Вашингтон часто очень идеалистичны. Они борются за то, во что верят. А затем система начинает их обрабатывать.
– Как?
– Трудно не обращать внимания на людей, которые говорят тебе, какой ты хороший, как они хотят тебе помочь. Только потом понимаешь, что все они действуют по принципу «ты мне почешешь спинку, потом я тебе». Мало-помалу это оказывает свое влияние. Со временем новые конгрессмены становятся неотъемлемой частью той самой системы, ради изменения которой их избирали.
– В ваших устах это звучит очень безнадежно.
Алин сделала глоток вина, потом откинулась назад.
– Я не верю в лучшее. Не могу. Не потому, что я пессимистка, хотя ваш отец частенько обвинял меня в этом. Но его пример доказывает мою правоту. Он был частью этой системы. Играл в эти игры лучше многих. Но потом он изменился. Очень изменился. Знаете поговорку о том, что не надо выметать сор из избы? В прошлом году он попытался это сделать. И что же? Его сломали, а на его место пришел человек, который знает, как правильно мести.
– Так вам точно ничего не известно об этой книге?
Алин покачала головой.
– Я очень надеюсь, что вы ее отыщете.
– Вы не знаете, кто стоял у истоков этой травли моего отца?
И снова сенатор покачала головой.
– Не думаю, чтобы существовал организованный заговор, если вы это имеете в виду. Я не могу поверить и не поверю такому обвинению против моих соратников. Тем не менее Блэкджек действительно разозлил очень многих.
– Поэтому они его убили.
– Вы никогда не думали, что некоторые из обвинений могли оказаться правдой?
Пич яростно замотала головой. Неужели и Алин Перкинс верит в эти обвинения?
– Отец сказал моей матери, что собирается рассказать правду и тем восстановить свое доброе имя.
Сенатор потупилась.
– Надеюсь, что вы правы, Пич. Только помните, Блэкджек не был святым.
– Сенатор Морган был бессовестным, распутным сукиным сыном, – сообщил Ари Рэндольф Сперлинг.
– Это довольно резкая оценка, – заметил Ари.
