человек. Это будет самый обычный несчастный случай: падение с отвесной скалы в момент, когда у тебя помутился рассудок. Я, разумеется, ничего не утаю от властей. Я скажу констеблю, что ты была здесь, и Лукас, когда наконец выберется из склепа, подтвердит мои слова. Ты была не в себе, ты говорила бессвязно и вела себя как безумная.
Он настежь открыл дверь оранжереи, пропуская ее вперед.
— У тебя есть один-единственный шанс остаться в живых, — неожиданно заявил он. — И состоит он в том, что ты доберешься до склепа и выпустишь Лукаса из подземелья до того, как я остановлю тебя. Я дам тебе фору. Но если поймаю тебя, то сломаю тебе шею.
Если бы Руперт производил впечатление сумасшедшего, если бы кричал и вел себя агрессивно, ужас, охвативший Джессику, не был бы столь велик. Она могла бы преодолеть и угрозу, исходившую от сумасшедшего, и собственный страх. Но Руперт не был сумасшедшим. Он был красивым, обаятельным, образованным, умным мужчиной и… хладнокровным убийцей.
Паника, волной захлестнувшая Джессику, казалось, парализовала ее разум и волю. Она не поверила ни одному слову Руперта. Он не оставит ей ни малейшего шанса на спасение. Она не сможет убежать от него. Облизнув пересохшие губы, охрипшим от волнения голосом она спросила:
— А если я откажусь бежать?
— Тогда мы покончим с этим прямо здесь, — спокойно заявил он. — Конечно, из-за этого у меня возникнут определенные неудобства. Мне придется тащить тело на утес. Но туман сегодня достаточно густой, и никто ничего не заметит. На твоем месте я бы не надеялся, что тебе помогут слуги, которые придут тебе на помощь, если ты их позовешь или наткнешься случайно на кого-то из них. Они поверят мне, если я скажу им, что у тебя приступ истерии и временное помрачение рассудка, и не будут мне препятствовать увести тебя подальше от дома.
Закончив свои объяснения, он неподвижно постоял с минуту, а когда она по-прежнему не сдвинулась с места, вздохнул и сказал:
— Я помогу тебе принять решение. Вот, смотри…
Оставив дверь раскрытой настежь, он направился в самый конец одного из боковых проходов в длинной оранжерее. Он удалялся, повернувшись к ней спиной, когда она наконец решилась. Рванувшись вперед, она одним прыжком выскочила за дверь.
Повинуясь инстинкту самосохранения, она в первый момент кинулась к дому, к стеклянной двери на террасе. Если бы ей удалось попасть в дом, она смогла бы найти там слуг и обратиться к ним за помощью, невзирая на предостережения Руперта, что они ее не защитят. Однако в мозгу внезапно молнией сверкнуло вполне определенное знание, уверенность в том, что дверь на террасу заперта и путь этот для нее закрыт. Она вдруг осознала, что читает его мысли! Она понимала их так, словно он громко выкрикивал свои соображения и рассказывал о каждом предпринимаемом шаге и действии. Находясь во власти сильных чувств, он был не в состоянии что-либо утаить от нее. Свернув в сторону, она скрылась под сенью деревьев.
Прислушиваясь к звукам его шагов позади, гонимая животным страхом, Джессика бросилась вперед и вскоре оказалась на одной из знаменитых прогулочных тропинок в огромном парке Хэйг-хауса. Она не знала, на которую из них она попала. Одно дело — гулять вдоль обрыва, любуясь открывавшимся с высоты видом на долину и далекие домики Хокс-хилла, а совсем другое — упасть вниз, не заметив края обрыва в густом тумане. Но убийца шел вслед за ней, и если она сойдет с тропинки, то вполне может сорваться вниз с высокого крутого утеса.
Страх подступил к горлу, ледяной рукой сжимая грудь. Сердце, казалось, разорвется от волнения и перенапряжения. В панике она подумала, что спастись она не сможет, что скоро умрет, потому что он твердо решил убить ее, и никто никогда не узнает, что с ней произошло. А потом наступит очередь Беллы.
Никто! Никто! Ее миссия еще не окончена, и не может она окончиться таким образом!
«О Лукас, Лукас! Что я наделала?» — про себя шептала Джессика, чувствуя, что совсем другие эмоции поднимаются со дна ее души.
Неожиданно обретя покой и полную уверенность в своей силе и правоте решения, она приготовилась читать его мысли! Эта идея захватила ее полностью. Она узнает, что он собирается предпринять! И словно окунаясь в ванну с теплой водой, она скользнула в глубь сознания Руперта.
В тот момент он как раз вспоминал события той ночи, когда она сбежала от Родни Стоуна, а потом он (делая вид, что страшно озабочен ее состоянием, и в то же время мечтая собственными руками прикончить Джессику) помогал переносить ее в дом по той самой тропе, по которой теперь она вновь убегала. Если бы тогда он добрался до нее первым! Но сегодня он действительно был сильно озабочен… Однако вскоре всему придет конец. На этот раз она не ускользнет от него.
А вот и план. Она увидела план местности, словно Руперт любезно развернул перед ней карту своего поместья, точно так же, как когда-то он показал ей план места, где совершилось убийство ее отца.
Джессика отчетливо увидела дорожку, которая вела прямо к павильону над обрывом, и она бежала по этой дорожке. Свернуть с нее было некуда. Можно было только прыгнуть со скалы головой вниз.
Она попала в западню. И сама была во всем виновата. Она отдалась ему прямо в руки, рассказав все до мельчайших подробностей, а он, задавая ей вопросы, убедился, что находится вне всяких подозрений. Кроме того, поблизости Хэйг-хауса не было никого, кто мог бы спасти ее. И она, как последняя дурочка, выложила все своему убийце. К тому же она, выскочив из оранжереи, избрала единственный путь, который вел ее прямо в объятия смерти, — она побежала по единственной дорожке, ведущей к обрыву. А ведь он только этого и ждал. Этот путь приведет ее в никуда, если только она не станет спускаться вниз по отвесной скале.
Или же — карабкаться вверх.
Эту мысль Джессика отмела сразу, едва она пришла ей на ум. В этом случае он непременно отрежет ей все пути к спасению. Уже сейчас он бесшумно ступает вслед за ней, позволяя ей опережать себя, потому что она бежит в нужном ему направлении. В тот момент, когда она свернет с тропы, он набросится на нее, подтащит к краю обрыва и столкнет в пропасть.
Пробегая мимо купы деревьев, росших рядом с тропой, она обнаружила, что туман здесь был более густым, почти молочного цвета. Деревья служили преградой ветру, удерживая туман в маленькой, неглубокой лощине. Прекрасное укрытие — так назвал его он, и это место в самом деле могло бы им стать, если бы Джессике удалось отбежать на достаточно большое расстояние, чтобы Руперт не смог обнаружить ее. Она смогла бы там спрятаться и подождать, пока придет помощь.
Она устала, силы ее были на исходе, от быстрого бега резко покалывало в боку, ноги подкашивались. Посматривая по сторонам, она искала путь к спасению. Это была гонка не на жизнь, а на смерть, и, чтобы выиграть ее, она должна перехитрить своего преследователя. Возможно, даже убить его.
Внезапный порыв ветра вдруг разогнал туман, и она едва сдержала крик ужаса. Неподалеку она увидела крышу павильона, выстроенного у самого обрыва. Здесь кончалась тропа, по которой она бежала.
Ей ничего другого не оставалось, как свернуть с тропы в густой подлесок. Из последних сил она неслась сквозь колючие кусты шиповника, слыша позади шаги убийцы. На мгновение он потерял ее из виду, остановился и удивленно хмыкнул, а потом двинулся следом, окликая ее по имени.
Смертельный ужас обострил все ее чувства. Джессика вдруг сообразила, где она находится. Она бежала в обратном направлении по той самой тропинке, по которой гуляла с Родни Стоуном. Она опять увидела в воображении точный план местности, да так четко, словно смотрела на подробнейшую карту, которую держала в собственной руке. Она почти поравнялась с той ложбинкой, в которую провалилась, убегая от Родни Стоуна. У нее в самом деле появился шанс выжить — пусть ничтожный, но все же, — если только она сможет продвигаться в верном направлении.
Но он настигал ее. Его замыслы не были для нее тайной. Вот он уже тянет к ней руки, он почти касается ее…
Она упала на колени столь неожиданно, что он не смог остановиться, и, теряя равновесие, замахал руками. Споткнувшись о Джессику, он перекувырнулся и полетел вниз. Она надеялась, что он свернул себе шею или, на худой конец, сломал ногу, но не стала проверять, что с ним случилось. Подобно раненому животному, на которого охотится свирепый хищник, она на руках и коленях поползла прочь от этого
