– Говорят, что скандалы сопутствуют ей со дня ее рождения. Все знают о ее школьных подвигах и побеге с лакеем, а также о контрабандистах, которые помогли ей добраться до Франции… – сообщил Джулиан.
– А тебе что известно, Десмонд? – обратился Росс к Тернеру.
– Мне – ничего, за исключением того, что рассказал мне Джулиан, – ответил Десмонд, смотря Россу в глаза. – Но я не вращаюсь в кругах, куда вхож он.
– К тому же, – добавил Джулиан, – обо всем говорится с исключительной злобой, преувеличивая любую мелочь…
Он прервался, пытаясь подыскать наименее обидные слова, но, не найдя их, решил говорить откровенно:
– Нет смысла что-либо скрывать от тебя, Росс. Все судачат о том, что она торговала собой, собственным телом платя лакею за помощь в побеге и контрабандистам за проезд. Говорят также, что она стала твоей любовницей задолго до того, как сделалась женой. Я попытался возражать, но люди верят тому, чему хотят верить, и тут уж ничего не поделаешь.
Лицо Росса покрылось смертельной бледностью.
– Кто первым распустил эти сплетни? – спросил он с угрозой в голосе.
– Мистер и миссис Бисли из Бата, родственники Тэссы, я в этом более чем уверен, – отозвался Десмонд и пояснил: – Их сейчас нет в столице, но у Бисли обширные связи, и они умело воспользовались ими.
– Я найду способ заткнуть им глотки, – со злобой проговорил Росс. – Они за все ответят.
– Не стоит вмешиваться или возражать, Росс, – предупредил его Джулиан. – Это лишь усугубит дело. Но мы обязаны восстановить репутацию Тэссы. В противном случае она станет изгоем – ее нигде не будут принимать.
– Предлагаю раздуть пожар, который поглотит огонь скандала, – внезапно вмешался в разговор Десмонд.
Росс с любопытством посмотрел на сыщика.
– Какой еще пожар? – поинтересовался он.
– Ничего особенного, – пояснил Десмонд, – надо лишь подорвать доверие к этим Бисли. У меня тоже имеются вполне определенные связи. Стоит кое-кому шепнуть словечко, и Бисли окажутся в тюрьме по обвинению в воровстве или в чем-нибудь еще… Но мне бы не хотелось заходить слишком далеко, пока мы не будем абсолютно уверены, что именно они злословят и обливают грязью собственную племянницу.
– Боже! – воскликнул потрясенный Росс. – И это предлагает сын пастора!
Джулиан расхохотался:
– Не позволь одурачить тебя, Росс. Дес на самом деле похож на своего преподобного родителя, но только внешне. На этом сходство заканчивается. У него лицо невинного младенца, зато ум изобретательный и извилистый, как лабиринт.
На сей раз Росс пристально посмотрел на Джулиана.
– Ты действительно ездил в Кент, чтобы познакомиться с родителями Салли? – осведомился он.
– Ну, разумеется, я с ними познакомился, но как близкий друг Деса, – поспешно ответил Джулиан.
– Да, да, я все понял, – кивнул Росс, улыбаясь.
Джулиан сердито бросил:
– Ничего ты не понял… – и смущенно умолк.
– Конечно, ничего. Это я просто так, ты же меня знаешь… – И Росс вернулся к сути их разговора: – А бабушке что-нибудь известно?
– Все, – заявил Джулиан, даже не стараясь смягчить удара. – И не смотри на меня так! Когда она вернулась из Грин-вея и не нашла в Сэйл-хаузе ни одного приглашения от знакомых, то сразу почувствовала неладное. Мне пришлось ей все рассказать. И без меня она бы вскоре обо всем узнала.
– Ну что ж, – философски заметил Росс, – чем скорее устроим пожар, тем быстрее восстановим мир и покой.
И он взглянул на Десмонда.
– Я займусь этим, – обещал Тернер.
В своей комнате наверху Тэсса застыла с письмом в руке над раскрытым сундуком – она собиралась распаковать свои вещи, когда увидела адресованное ей послание.
– От кого это письмо, Тэсса? – раздался у нее за спиной знакомый голос.
Тэсса поспешно сунула письмо, которое только что прочитала, в ящик своего секретера и с улыбкой повернулась к бабушке Росса.
– От давней знакомой. Мы случайно встретились на одном музыкальном вечере, – ответила она. – Ее зовут Шарлотта Сэндис.
– Кажется, я ее не знаю, – засомневалась пожилая леди.
– Она напоминает мне об ужине в Опере в четверг. Я обещала встретиться с ней там, – сказала Тэсса.
Улыбка исчезла с лица леди Сэйл.
– И ты пойдешь туда, моя дорогая? – удивилась она. – У тебя сейчас траур, и ты вправе отказаться от этой встречи. Я думаю, что твоя подруга поймет тебя.
