Она игриво ударила его по плечу сложенным веером.
— Говори за себя, негодник. Неужели ты забыл, как я любила тебя?
Он не ответил, а устремил взор на простиравшуюся перед домом лужайку. Тогда Маргарет сказала лукаво:
— Мы все будем скучать по тебе, когда ты опять уедешь в свою Шотландию.
— Пока я туда не собираюсь.
Поняв, что ей удалось завладеть его вниманием, леди Маргарет решила использовать все выгоды создавшегося положения. Она грациозно прислонилась к колонне, слегка выгнув спину. Эта поза прекрасно подчеркивала все достоинства ее фигуры, и в глазах Ренда невольно вспыхнуло восхищение. Мэгги заметила это и легонько улыбнулась. Они представляли собой изумительную пару: он был весь в черном, а она — в белом да к тому же полупрозрачном.
— Значит, я неверно истолковала слова твоей жены. Она сказала, что вы навсегда обоснуетесь в Шотландии. — Тут Мэгги соблазнительно передернула плечиками и прошептала: — Не могу себе представить, как ты выглядишь в наряде горца — юбка, плед, сумочка на… на животе. Извини, я не знаю, как правильно называются все эти детали туалета.
Взгляд Ренда стал холодным и пронзительным.
— И что же Кейтлин сказала тебе? — любезно осведомился он.
— Да так. Точно не помню. Мне показалось, что бедная девочка скучает по дому, а ведь еще и недели не прошло, как вы приехали в Кренли.
Он усмехнулся.
— Здесь для нее все в новинку, все непривычно. Стать хозяйкой такого поместья — задача не из легких.
Леди Маргарет вспомнила, как близка она была некогда к разрешению этой задачи, и улыбка застыла у нее на губах. Но эта женщина не собиралась проигрывать. Что ж, раз ей не удалось, даже имея такую союзницу, как почтенная вдова, сделаться супругой Ренда и завладеть его сердцем, то она опять завладеет его телом.
И она была почти уверена, что у нее это получится. Люди их с Рендом круга нередко женились только ради того, чтобы обзавестись наследниками, но жили они после брака на два дома, большую часть времени проводя в обществе любовницы. Леди Маргарет казалось, что она поняла, почему женился Ренд. Она думала, свадьба объяснялась его желанием объединить английских и шотландских Рендалов. Так что никакой опасности Кейтлин не представляла.
И, конечно же, Маргарет вовсе ей не завидовала. Она испытывала к этой девчонке разве что легкую жалость. Когда Ренд представил их друг другу, Маргарет испытала настоящее потрясение. Она не поверила собственным глазам. Обилие белого и розового наводило на мысль о тщательно взбитом муссе. Боже, какая безвкусица! Правда, шляпка была довольно элегантна, но по ней, кажется, прошлись ногами, причем несколько раз… И это — жена Ренда?! Светская дама?! Да Маргарет сгорела бы от стыда, если бы кто- нибудь посторонний застал ее с неуложенными волосами!
Она улыбнулась в темноте и проворковала:
— Если ты не возвращаешься в Шотландию — а я надеюсь, что ты не покинешь нас так скоро, — то, может, проведешь этот сезон в Лондоне?
Оба прекрасно знали, что Ренд проведет сезон в Лондоне и что у него до сих пор хранится ключ от ее особняка.
— Ты думаешь, Кейтлин стала бы ездить на балы?
— А почему бы и нет? Ей придется немного изменить свой облик, но это не страшно. Твоя мать, я уверена, посоветует ей, какие следует носить платья и делать прически. Да она еще удивит нас всех!
Леди Маргарет не поняла, что такого особенного она сказала, но взгляд Ренда внезапно стал чужим и даже враждебным. Желая загладить неловкость, женщина торопливо добавила:
— Ее голос очарует даже певчих птичек. Такой замечательный, такой необычный выговор…
— Да, — подтвердил Ренд. — Я часами могу слушать Кейтлин, и мне это не надоедает.
Она помолчала, а потом коротко рассмеялась:
— Вот оно, значит, как?
Он не стал притворяться, будто не понял ее, а сказал сухо:
— Да, именно так.
А в следующее мгновение он извлек что-то из кармана и протянул Маргарет:
— Держи. Я давно собирался вернуть его тебе. И он положил ключ на ее раскрытую ладонь. Никогда еще Маргарет не была так близка к тому, чтобы нарушить одно из своих главных жизненных правил. Все романы рано или поздно кончаются, и любовник уходит навсегда. Обычно она сама решала, что связь надо прерывать, и старалась избегать обмена упреками или — не дай бог! — оскорблениями. Но сейчас, глядя на твердо очерченный рот Ренда и утопая взором в его синих глазах, которые, как она знала, темнели в минуты страсти, она чувствовала, что может сорваться и устроить самый обыкновенный пошлый скандал.
Поморгав, чтобы справиться с подступавшими слезами, она сказала безразличным тоном:
— Повезло же этой шотландской девушке. Мне остается лишь поздравить ее.
— Спасибо, — серьезно ответил Ренд. — Хотя, мне кажется, обычно поздравляют джентльмена, если он завоевал расположение леди, а не леди, на которой этот джентльмен женился.
Но Маргарет не слушала его.
Нет, думала она с бешенством, нет, нет, нет! Этот холодный вежливый господин не может быть Рендом… ее Рендом! Да, он любил поддразнивать ее, но делал это галантно и изящно. Эта горянка глубоко запустила в него свои коготки. Что ж, посмотрим. Она, Мэгги, тоже поучаствует в игре.
Она уже совсем было собралась уходить, но вдруг опять повернулась к Ренду.
— Ты знаешь, — сказала она, — я вспомнила, что именно говорила Кейтлин. Мы тогда как раз болтали с Питером, и он звал нас к Коукам, в Норфолк… Так вот, Кейтлин ответила ему, что у вас есть неотложные дела в Шотландии. По-моему, она имела в виду нечто сельскохозяйственное, поэтому я мало что поняла. Но у меня создалось впечатление, что твоя молодая жена не слишком-то жаждет перебираться в Кренли.
Отпустив эту последнюю колкость, леди Маргарет мило улыбнулась и растворилась в ночи.
Ренд докурил сигару, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и пробормотал себе под нос:
— Вот злюка!
Какое высокомерие! И сколько не очень старательно замаскированного презрения! Леди Маргарет повела себя на редкость бестактно, но вовсе не потому, что хотела уязвить его. Ведь по-настоящему рассердилась она только к концу разговора. Значит, она действительно считает Кейтлин провинциальной дурочкой с забавным шотландским выговором, которую надо попробовать приодеть и вывезти в свет — чтобы набралась хороших манер и стала похожа на всех прочих лондонских модниц. Да если бы Мэгги узнала о той жизни, какую вела Кейтлин в Шотландии, она пришла бы в ужас и негодовала бы до конца своих дней. Наконец-то Ренд понял, сколь пуста и бесчувственна та особа, которую он — что скрывать! — чуть было не попросил стать полновластной хозяйкой Кренли. Что ж, вздохнул он, лучше поздно, чем никогда.
В последние дни Кейтлин всем своим поведением доказала ему, что по-прежнему остается независимой и внутренне свободной. Ренд знал, что ей приходится очень нелегко, и готов был отругать свою мать за то, что она пригласила в Кренли Маргарет. Мало того, что Кейтлин пришлось едва ли не в первый день принимать в чужом пока для нее доме три десятка гостей, так вдобавок одна из восседавших за столом женщин была недавней любовницей ее мужа! Конечно, мать попыталась загладить свою вину, но Ренд был пока далек от того, чтобы простить ее. Матери не должны вмешиваться в жизнь своих взрослых детей. Леди Рендал просто обязана была понять, что если бы он хотел жениться на Маргарет, то давным-давно сделал бы ей предложение, не прибегая при этом к чьей-либо помощи.
Когда он вышел из экипажа и увидел перед собой сияющую Маргарет, то ему показалось, что в него попала молния. Он едва дышал, гадая, известно ли Кейтлин про его связь с Маргарет, и молил бога, чтобы церемония знакомства поскорее закончилась. Сам-то Ренд уже привык к вспышкам гнева Кейтлин, но ему очень не хотелось, чтобы его родные решили, будто он женился на мегере. А Кейтлин непременно повела бы себя как мегера, если бы поняла, что он представляет ее своей любовнице. Ренд не забыл еще ту ночь,
