насквозь пропитали его душу. Розамунда же была родником чистейшей воды, какая встречается лишь в горах Шотландии. Погружаясь в нее, он словно очищался.
Розамунда испытывала похожие ощущения. В его объятиях она черпала силу противостоять любому злу.
Не размыкая объятий, они добрались до постели и рухнули в нее. Ричард приподнялся, пожирая Розамунду глазами. Она была прекрасна — темные волосы разметались по подушке, лицо в неясном свете казалось высеченным из мрамора самых изысканных оттенков. Он с наслаждением запустил пальцы в шелк ее волос. Розамунда была красива, смела, великодушна. Он не заслуживал ее, но был не в силах от нее отказаться. Она была нужна ему как воздух.
Когда она провела рукой по его спине, по его телу разлилась волна желания. Он коснулся губами ее шеи, вдыхая ее аромат, и она выгнулась навстречу его поцелуям. Ее нежность обволакивала его, словно бархат. Он не заметил, как она расстегнула пуговицы его рубашки, и когда ее пальцы заскользили по обнаженной коже, он едва не застонал. Но, призвав на помощь всю силу воли, он все же высвободился из ее объятий. Он привел ее сюда, чтобы поговорить. Однако Розамунда и не подумала останавливаться. Ее дрожащие пальцы уже расстегивали его брюки.
— Ты не заставишь меня передумать, — резко сказал он, отталкивая ее руки.
Она потрясенно посмотрела на него. Когда к ней наконец вернулся дар речи, она тихо спросила:
— Ты думаешь, что я пытаюсь подкупить тебя своим телом?
Она попыталась вырваться от него, но он удержал ее.
— Прости меня, я болван. — Он быстро поцеловал ее. — Тебе следовало выйти замуж за того, кто понимает женщин. Я же безнадежен.
Руки, которые минуту назад отталкивали его, обвили его плечи.
— Не говори так! — пылко воскликнула она. — Ты самый храбрый и достойный мужчина из всех, кого я знаю.
— И схожу с ума по тебе. Ты позволишь мне?
Он поднял ее юбки и, освободив ее от нижнего белья, медленно вошел в нее. С ее губ сорвалось его имя, и она прижалась к нему, сливаясь в единое целое.
Она очнулась первой.
— Из всех уловок, с которыми я сталкивалась в жизни, эта была самой коварной. «О, я болван! О, я безнадежен!» — передразнила она. — Ты сказал это, чтобы соблазнить меня!
Кровать была настолько узка, что он все еще лежал на ней. По его лицу блуждала довольная ухмылка.
— Стоило сказать такое, чтобы услышать твой ответ. — Но в следующую минуту он поднял голову и, неуверенно глядя на нее, спросил обеспокоенно: — Ты правда так считаешь?
Неуверенный в себе Ричард Мэйтленд! Это было что-то новенькое. Но Розамунда не могла не признать, что таким он ей очень нравился.
— Я подписываюсь под каждым словом, — сказала она, улыбаясь.
Взрыв смеха, донесшийся из гостиной, привлек их внимание, заставив вспомнить, где они находятся. Розамунда вздохнула.
— Надо возвращаться к остальным.
— Нет. — Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал. — Я не знаю, что принесет нам завтрашний день. Не хочу об этом говорить и даже думать. Просто давай на короткое время представим, что мы обычные люди, и посвятим это время друг другу.
— Давай, — с жаром согласилась она.
Он встал и оделся.
— Ты сможешь разжечь огонь?
— Если здесь есть трутница.
— На каминной полке.
— Куда ты идешь?
— За вином и бокалами. В конце концов, это наша запоздалая первая брачная ночь.
Когда он вошел в гостиную, разговор внезапно стих и воцарилось молчание.
— Нам с Розамундой еще нужно многое обсудить, — просто сказал Ричард.
Ответа не последовало. Три пары глаз следили за тем, как он подошел к буфету, взял графин с мадерой и два бокала и вышел.
— Ну, настоящие голубки, — подмигнул Хар-пер. — А что я вам говорил?
24
Возвратиться в Твикенхэм пришлось Джастину, хотя он уезжал неохотно, боясь, что пропустит самое интересное, и пообещал вернуться самое позднее к вечеру. Он должен был сообщить герцогу об убийствах в доме Дигби и рассказать новости, в частности, о решении Розамунды остаться в Лондоне. Ричард прекратил попытки убедить ее вернуться вместе с Джастином, но непреклонно отстранил ее от любого участия в расследовании. Кроме того, он взял с нее слово при малейшей опасности уехать к отцу.
Кроме того, ей запрещалось передвигаться по городу одной. Харпер должен был всюду сопровождать ее, а она, в свою очередь, — беспрекословно ему подчиняться.
— Не вздумай ослушаться, Розамунда, — предостерег ее Ричард. — Харпер старый солдат, он беду носом чует.
— Я не доставлю ему хлопот, — запротестовала Розамунда. — Сегодня мы с Кэлли собирались пройтись по магазинам, чтобы выбрать ткани для украшения моего нового дома. Я считала, что это дело решенное.
Ричард не обещал ей ничего подобного, но бесполезно было спорить, приводя в качестве доводов дурные предчувствия.
— Правда, Розамунда сама в конце концов предложила отменить встречу, но при этом у нее был такой расстроенный вид, что Ричард сдался. Нельзя было вечно держать Розамунду взаперти, а прогулка с Кэлли казалась вполне безобидной.
— Будь начеку, — предупредил он. — Не говори ничего, что могло бы выдать нашу связь. И во всем слушайся Харпера.
Вскоре после разговора с Розамундой Ричард и Каспар отправились в Челси, надеясь поговорить с Пруденс Драйден и ее братом викарием. Харпер уселся за стол, заваленный пистолетами различного калибра, которые он собрался почистить и проверить. До визита к Кэлли оставалось много времени, поэтому Розамунда стала наводить порядок, чтобы как-то занять себя. Наткнувшись на шахматы Каспара, оставленные на буфете, она начала праздно переставлять фигуры по доске.
«Если бы пешки умели говорить, что они сказали бы?» — подумала она. Их переставляли с клетки на клетку, и они покорно подчинялись, не имея представления об общей картине. В этом они были схожи с Розамундой.
Кто выиграл эту партию, Ричард или тот, кто ему мстит?
Эта мысль вдруг придала ей решимости. Нет, она не пешка в чужой игре. Она королева, а королева не отсиживается в укрытии, когда ее королю угрожает опасность. Она нашла брешь в броне врага и ринулась в атаку.
Возможно, она не понимала стратегию своего врага, но изучила кое-какие тактические шаги. С этого и надо начинать.
Ее мозг заработал быстро и четко, перебирая факты, не связанные на первый взгляд. Взяв черного короля, она попыталась представить действия Ричарда в ночь убийства Люси Райдер. Она сделала ход и оказалась в Ньюгейте. Здесь в игру вступила она, Розамунда, и благодарение богу за это. Теперь мир без Ричарда казался пустым.
Она замерла, уставившись на доску.
Что-то, связанное с Ньюгейтом, постоянно тревожило ее. Что именно? Полностью сосредоточившись на дне побега, она начала из обрывков воспоминаний восстанавливать последовательность событий на тюремном дворе, стараясь не упустить ни одной детали, ни одного лица.
— Заключенный сбежал! Запереть все двери! — закричал стражник.
