— Я подумала, что он убил тебя.
— Не успел. Что это? — Морщась, он встал на ноги. — Похоже на лошадей.
Раздался еще один выстрел, и вслед за ним крики. Розамунда побежала, и Харпер, спотыкаясь, бросился за ней.
— Оставайтесь на месте! — кричал он. — Оставайтесь на месте! Он, должно быть, перезарядил пистолет. И вы не сказали мне, какого черта тут происходит!
Она успела добежать до угла конюшни и выглянула за него. На территорию поместья ворвались трое всадников и галопом неслись вдоль терновой аллеи, преследуя Степл-тона, который почти добрался до спасительного леса.
— Там шеф и ваш брат, — сказал Харпер.
— И Чарльз Трэси.
Все было кончено через несколько минут. Ричард первым настиг Степлтона и бросился на него с лошади. Мужчины покатились по траве. Каспар и Трэси даже не успели спешиться. Ричард упирался коленом в спину Степлтона, а рукой обхватил его за шею и резко поднял его голову.
— Шеф не причинит ему вреда, — констатировал Харпер, с беспокойством глядя на Розамунду.
— Надеюсь, он свернет ему шею, — с диким блеском в глазах ответила она.
Однако этого не произошло. Ричард рывком поднял Степлтона на ноги, что-то сказал Каспару, который спешился и навел свой пистолет на Степлтона. Ричард вскочил в седло и вместе с Трэси поскакал к конюшне.
Приблизившись к ним достаточно близко, он крикнул:
— Вы, двое, в порядке?
— Ерунда, царапина, — ответил Харпер, показывая плечо.
— Я в порядке, — откликнулась Розамунда. Однако это была ложь. Она смотрела на Чарльза, пытаясь приготовиться к тому, что неизбежно последует. Последний акт пьесы сыгран, занавес опущен, однако развязка оказалась совсем не такой, как ожидала Кэлли.
Чарльз Трэси спешился. Мрачный, смертельно-бледный, он спросил:
— Где она? Где Кэлли?
Розамунда тихо сказала:
— Чарльз, приготовься к худшему…
— Я знаю, что она мертва!
— Проводи его к ней, — негромко попросил ее Ричард.
Розамунда показала Чарльзу дорогу. Увидев возлюбленную, он ничего не сказал, молча взял ее на руки и разрыдался.
26
Розамунда сидела в своей спальне в Твикенхэм-хаус, возле окна, выходящего на подъездную аллею. Прошла неделя с тех пор, как Фрэнка Степлтона взяли под стражу. Это была худшая неделя в ее жизни, не из-за Фрэнка, а из-за того, что Ричард сдался властям и его тоже посадили в тюрьму.
Все могло бы быть и хуже. Его могли отправить в Ньюгейт или во Флит, но благодаря вмешательству коллег Ричарда из Особого отдела ему разрешили дожидаться окончания расследования в относительно сносной камере в Ричмонде, в пяти минутах от Твикенхэма. Сегодня его повезли на встречу с премьер- министром, а ее отец и Каспар отправились с ним.
Ее беспокоило то, что правда могла никогда не выйти наружу. Фрэнк Степлтон не мог отрицать, кем он был, после ее заявления в магистрате и опознания Питером Драйденом. Но убийство Кэлли было единственным преступлением, в котором он сознался. Он понимал, что ему грозит виселица, но хотел привести на виселицу и Ричарда.
Мистер Мэсси, сменивший Ричарда на посту главы Особого отдела, сообщил ей, что Степлтон не раскаялся в содеянном. По его словам, он убил миссис Трэси из ревности, а все остальные оговаривают его по причинам, ему неизвестным.
— Он считает себя умнее всех, — добавил Мэсси, — самонадеян без меры.
Розамунда вспомнила эти слова на похоронах Кэлли. Оплакать миссис Трэси пришло менее дюжины человек. Розамунда не смогла найти слов утешения для тетушки Фрэн и Чарльза, потому что ее сердце словно окаменело от предательства и сознания того, что той Кэлли Трэси, какой она представляла ее, никогда не существовало.
Но горе Чарльза Трэси было неподдельным. Он тоже должен был сделать заявление в магистрате, но смог рассказать лишь о происшествии в Ньюгейте и нападении на Пруденс Драйден. Да, он чувствовал исходящий от нее запах пороха, но принял это за одну из ее жестоких выходок.
Когда он обвинил Кэлли в том, что она стреляла в мисс Драйден, она со смехом признала его правоту. Вечера у Розамунды всегда скучны, и она взяла с собой маленький пистолет, чтобы развлечься. Говоря это, она расхохоталась — Кэлли больше всего на свете любила шокировать его.
Но чем больше Чарльз думал об этом, тем беспокойнее становилось у него на душе. Пуля задела мисс Драйден и могла убить ее. Было и еще кое-что, не дававшее ему покоя, — Кэлли, несомненно, ошиблась, приняв мисс Драйден за Розамунду.
Вот о чем он пытался ей рассказать, когда она вырвалась от него и, поддавшись панике, убежала на встречу с Кэлли. Он решил отправиться за ней и уже было сел в седло, когда приехали Ричард и Каспар. Они выехали вместе и едва успели схватить Степлтона.
С того дня и до сих пор Розамунда не видела Ричарда и не говорила с ним, не из-за противодействия властей, а потому, что он хотел прийти к ней свободным человеком и открыто объявить ее своей женой.
Она вертела обручальное кольцо на пальце, словно надеясь найти в нем источник душевных сил. «Ричарда оправдают, и он вернется ко мне», — повторяла она как молитву.
Из-за слез, застилавших глаза, она чуть было не пропустила появление на аллее герцогской кареты. Смахнув слезы и убедившись, что это не ошибка, она стремглав кинулась к двери.
— Джастин, они дома! — закричала она.
Сбежав по ступенькам лестницы, она столкнулась с Джастином, вышедшим из библиотеки.
— Успокойся, Роз, — попытался он охладить ее пыл, однако его слова странным образом сопровождались лихорадочным блеском в глазах. — Все будет в порядке, вот увидишь.
Рука об руку они вошли в мраморный холл, где уже стоял дворецкий. Тернер тоже не мог скрыть волнения. Он расхаживал перед парадным входом, то и дело поглядывая на часы.
— Пора! — вдруг сказал он швейцарам, стоящим по обе стороны от дверей.
Они открыли двери и сбежали по лестнице в тот самый момент, когда карета герцога остановилась перед домом.
Первым вышел ее отец. Выражение его лица было непроницаемым.
Розамунда посмотрела в глубь кареты и увидела лишь Каспара.
— Отец! — закричала она. — Что случилось? Ричарда простили?
— Нет, — ответил герцог.
Она пошатнулась. Джастин крепче сжал ее руку.
— Его не простили, а полностью освободили от обвинений, — сказал герцог, сияя улыбкой. — Конечно, все должно быть улажено официальным путем, но остались лишь формальности. И он уже свободный человек. Тернер, прикажите подать шампанское в библиотеку и проследите, чтобы каждый мужчина, работающий у меня, получил пива, а дамы — хереса.
Ричард и Каспар вошли в дом, за ними следовал Харпер. Слуги, которых еще минуту назад не было видно, наводнили холл, появляясь неизвестно откуда. Розамунда бросилась в объятия Ричарда, что было встречено громкими радостными криками. Все вокруг смеялись и улыбались, и лишь у Розамунды из глаз струились слезы.
Но было не время для слез, и вскоре она тоже смеялась, с трудом пробираясь вслед за Ричардом сквозь толпу слуг, поздравляющих его со счастливым возвращением.
Каспар вошел в библиотеку последним. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней.
— Никогда не видел ничего подобного, — признался он. — Слуги всегда такие степенные.
— Сегодня особенный день, — снисходительно отозвался герцог. — Не каждый день член нашей семьи
