установленная на высоте пояса и окрашенная красно-коричневыми потеками давно засохшей крови. Это напомнило капеллану камеру допросов в Башне Ангелов.
В ситуации присутствовала ирония, место вербовки — надежда на будущее — имело определенное сходство с местом, предназначенным для ликвидации позора прошлого.
Смущенный Борей иногда задавался вопросом, почему самое первое дознание все чаще приходит ему на ум. Все прошлые недели во время молитвы и в более-менее спокойные часы его мысли возвращались к встрече с Астеляном. Она произошла пятнадцать лет назад, позже он еще дважды проводил допросы, но все равно, самый первый поединок воли с одним из падших навсегда запечатлелся в памяти.
Борей списал причину на жизнь в отрыве от братьев. Год за годом он со своими людьми служил в гарнизоне системы Писцина, и за все это время не имел контактов со старшими по ордену или с другими членами внутреннего круга. Время повлияло на разум, и даже продолжительные молитвы лишь в незначительной степени облегчали усилившиеся в последние месяцы сомнения. Сжав кулаки, Борей постарался взять мысли под контроль и вернулся к делу.
Они прождали несколько минут, после чего занавес качнулся, и три претендента вошли, их глаза широко раскрылись от страха и благоговения. При виде плиты мальчики замерли, нервно поглядывая на окруживших их гигантских космодесантников.
— Кто из вас будет первым? — спросил Нестор, придвинувшись.
Претенденты переглянулись, самый старший и самый высокий мальчик вышел вперед. По мнению Борея, парень быль чуть старше двенадцати-тринадцати терранских лет и идеально подходил для целей Темных Ангелов. Он был худой и жилистый, с густой копной черных волос, которые падали на глубоко посаженные глаза. Мальчик ухмыльнулся по-волчьи и сделал шаг к апотекарию.
— Я Варсин, я буду первым, — заявил он с гордостью.
— Ляг не плиту, — приазал ему Нестор.
Мальчик вскочил на стол испытаний и лег, скрестив руки на груди. Нестор маячил над ним, набор ножей и игл торчал из нартецума, встроенного в правое предплечье.
— Положи руки по сторонам, Варсин, — попросил он, опустив руку на лоб пациента. Пальцы Апотекария, которые умели ломать кости, двигались выверено и нежно, когда он произвел беглый осмотр.
— Это может вызвать у тебя сильную боль, — предупредил он и погрузил нартецум в живот Варсина.
Пронзительные вопли отразились от стен, когда лезвия прорезали кожу и мышцы, а усики ворвались во внутренности через рану. Нестор положил руку на грудь мальчика и надавил, придерживая, пока тот дергался и кричал, размахивая конечностями в дикой агонии. Пузырящаяся кровь брызгала из глубокой раны, стекая на плиту и покрывая белую броню Нестора алыми каплями.
Двое других юношей в ужасе ахнули и попятились к занавешенным дверям, но выход блокировал Тамиил, который остановил их, заботливо положил ладони на макушки претендентов.
— Вы видели кое-что и похуже, когда кто-нибудь ошибался на охоте, — сказал он, и мальчики молча кивнули в ответ, по-прежнему ошеломленные кровавой сценой.
Пока Варсин корчился, Нестор стоял спокойно, в то время как нартецум сам взял то, что было необходимо. Автоматические зонды отобрали образцы слизистой желудка мальчика, извлекли кровь, желчь и другие жидкости, измерили артериальное давление и пульс, ввели противоядия и прижгли раны. Свечение задней панели устройства из оранжевого сделалось красным, и Нестор убрал руку. В считанные мгновения система игл
раскрыла и зашила рану. Варсин лежал весь в поту, слезы стекали по лицу, грудь вздымалась под ладонью Нестора.
— Полежи неподвижно, иначе раны могут открыться, — предостерег апотекарий юношу, снимая с него ладонь и отходя.
Мальчик посмотрел на товарищей, которые вместе с ним участвовали в испытаниях и борьбе, а теперь стояли, дрожа, и таращились с ужасом. Затем его взгляд переместился на Борея, и капеллан обнадеживающие кивнул. Нестор повозился с показаниями нартецума, получая данные о взятых образцах. Через несколько минут раздался сигнал и апотекарий подошел к Борею.
— Каковы твои выводы? — спросил тот.
— Девяносто восемь процентов ткани пригодны, — сказал Апотекарий, сверяясь с зеленым дисплеем на руке, — Нет эндемических или наследственных заболеваний. Приемлемые уровни толерантности к токсическим влияниям, показатели жизнедеятельности и реакция на боль в норме. Мальчик совершенство, в физическом смысле, конечно.
— Хорошо, — ответил Борей, рассматривая дрожащего мальчика. —
Варсин спустил ноги с плиты и слез на пол. Сжимая свой живот, он обогнул камень и встал перед космодесантником, нервно поглядывая.
— Расскажи о себе, — попросил его Борей.
Я пятый сын Хербиса, вождя, который был вторым сыном Геблина, который взял терновый плащ у Дарско в поединке, — ответил мальчик, выпятив грудь. — Старший брат моего отца был выбран, чтобы стать воином звездного Императора.
— Тогда кровь вашей семьи сильна, вы из хорошего рода, — согласился Борей. — Что ты мог бы сделать, чтобы доказать свою верность Императору за облаками?
— Я не понимаю, господин, — сознался Варсин.
— Ты бы убил своего отца, если бы я приказал? — спросил Борей.
— Убить моего отца? — нерешительно отозвался мальчик. — Я бы сделал это, если бы ты велел, хотя и был бы опечален.
— А почему бы это тебя опечалило? — поинтересовался Борей, наклоняясь, чтобы заглянуть Варсину в глаза. Лицо мальчика отражалось в красноватых линзах шлема.
— Меня бы огорчило, что мой отец опозорил наш народ, оскорбив Императора за облаками и его звездных воинов, — немедленно ответил мальчик. — Я не могу представить другую причину, по которой ты пожелал бы ему смерти. Мой отец служил нашему народу хорошо.
— А ты, мальчишка, можешь судить об этом? — спросил Борей, плоский лик черепа с его шлема в упор смотрел на Варсина.
— Нет, господин, я бы следовал твоему приказу, и убил бы его, потому что ты судишь правильнее, чем я, — ответил Варсин с легким поклоном.
— Хорошо, сказал Борей, выпрямляясь. — Выйдите на улицу и передай отцу, что ты этим вечером останешься с нами.
— Я? — глаза мальчика сияли гордостью, он ухмыльнулся во весь рот.
Затем он сделал несколько торопливых шагов к двери и остановился, согнувшись от боли.
— Я сказал, побереги свои раны! — рявкнул Нестор.
— Мне очень жаль, господин, — пробормотал Варсин с гримасой боле, прежде чем уже помедленней уйти за занавес.
Борей обратился к двум оставшимся претендентам и жестом указал на плиту. Они обменялись беспокойными взглядами, а затем один из них порывисто шагнул вперед.
-Я … я … — парень заметно дрожал, разглядывая свежую кровь на столе испытаний. — Нет! Я так не могу!
Он с плачем упал на колени и уткнулся лицом в ладони. Борей подошел и присел рядом, сервомоторы в броне взвыли, когда он сделал это. Мальчик смотрел на него снизу вверх и покачал головой, слезы струились по лицу.
-Я извиняюсь, — простонал он, — Я обесчестил себя и опозорил мою семью, но я не могу…
— Как тебя зовут? — голос Борея жестким металлическим звуком отразился от стен камеры.
— Санис, мой господин, — ответил мальчик.
— Знание своих пределов делает человека храбрым, Санис, но у космодесантников Императора никаких пределов нет. Ты понимаешь это?
— Да, — снова отозвался Санис.
