черепной коробки. В тот момент на ней как-то смущенно висел абсолютно бесполый махровый халат размороженного розового цвета. В полуоткрытом платяном шкафу виднелись висевшие в ряд деловые костюмы. Рядом с музыкальным центром, единственным запомнившимся мне предметом, лежал не устаревший диск с панк-роком, а запись голосов природы с изображением морского берега на обложке.
–
– Смотрю, ты навела порядок в доме.
– От тебя воняет. Живешь на колесах? Душ негде принять? Это мой офис. Я секретарь. Исполнительный секретарь.
– На здоровье, – кивнул я. – А вот это что такое? – И предъявил конверт.
Когда она за ним потянулась, думал, что разорвет письмо в клочья, рассыплет по ковру вещественное доказательство. И ошибся. Она прочитала листок и вернула обратно.
– У меня нет пишущей машинки.
– Могла у кого-нибудь одолжить.
– У кого – у Хемингуэя? Его мог кто угодно прислать. Я тебе не писала.
Мэри ждала ответной реплики. Я не знал, что сказать.
– Неужели ты думаешь, – рассмеялась она, – будто я с ума схожу по тебе и повсюду слежу, постоянно преследую? Фактически, знаешь, ты прав. Я
– Ну а кто его прислал? Может, думаешь, я надел форму почтальона и сам его себе доставил? Поэтому сядь, давай вместе подумаем.
Кроме кровати, в комнате стоял лишь компьютерный стол и два директорских стула. Виднелась крошечная дальняя комнатка, по всему судя, спальня, где Мэри раньше держала самых драгоценных плюшевых зверушек. Теперь, наверно, повзрослела и бросила своих друзей. Интересно, что или кто появился взамен.
– Ты очень изменилась.
– А ты разжирел.
– Рози хорошо меня кормит.
– Рози? Кто это? Где ты с ней познакомился? Нет, дай-ка, попробую угадать.
– В Лос-Анджелесе. Она была следующей после тебя. Следующей и последней. Мы поженились.
– Разве по этой причине она исключается? Если хочешь знать мое мнение, именно поэтому и становится первой подозреваемой.
– Зачем ей заманивать меня в ловушку, когда я и так в ней живу? Вдобавок она меня по-своему любит. – Я представил Рози верхом на себе. – У нас свои взлеты и падения.
– Супружеские отношения? Ты меня бросил, теперь сидишь и плачешься, слишком соскучившись на одном месте и боясь с него стронуться? Ну ладно, вычеркнем ее из списка. Кто еще? Может быть, моя предшественница, как ее там, Аналь?
– Азаль.
– Точно. Иранка. То есть персиянка, как ты всегда указывал. Тоже из Лос-Анджелеса. Первой была женщина из какой-то поганой дыры под Сан-Франциско. Под названием Мерси. Помню. Имена забываю, а города помню. Бейкерсфилд, Фресно… Там ты имел других до того, как пошел на завод. Такова ведь твоя любовная биография? Значит, ведешь обратный отсчет? Движешься от последней девушки к первой?
– Почти.
– Зачем исключать самую первую парочку из Мичигана? Может, обе перебрались в Сан-Диего.
– Детские увлечения. Они уже замужем. Я их не считаю, и они едва ли на меня рассчитывают. Насколько мне известно, остальные одинокие, по крайней мере, значатся в Интернете под девичьими фамилиями.
– Сузим круг. После меня ты, наверно, вернулся в Лос-Анджелес, попробовал возобновить связь с Аналь и, не добившись успеха, познакомился с той самой Рози. Вот как, скорее всего, было дело. Попытался и попался. Очень просто. С кем не бывает. Судя по тому, что ты мне рассказывал об Аналь, это она прислала письмо. Говорил, что она сумасшедшая.
– Ты забыла, ведь это
– А потом, видно, услышала, что ты женился. Это поддает любовного жару.
– Возможно.
– Кто же предыдущий?
– Продолжим обратный отсчет.
– Ответ на загадку узнаешь, как только отыщешь Аналь. Или это только предлог, чтобы еще разок- другой перепробовать бывших подружек?
– Нет. Но если отыщу Азаль, передам ей от тебя привет.
Я подумал, что пора откланяться, а она схватила меня за руку.
– Пока не уходи. Хорошенько подумай. Я должна кое-что доставить. Посторожи квартиру в мое отсутствие, если не возражаешь.
– Что посторожить?
– Склад с товаром, я имею в виду, если не возражаешь.
Возник шанс осмотреться. Пока я ей еще не поверил. Слишком заинтересовалась. С другой стороны, если что-то скрывает, зачем просит остаться?
Мэри встала, зевнула.
– Душ приму. Ты не бойся, я быстро. – Дверь демонстративно за собой закрыла, потом створка чуть- чуть приоткрылась, не шире моих надежд. – Неужели действительно искал старых подруг в Интернете?
– А ты что бы сделала?
– Посчитала бы письмо каким-то недоразумением.
Дверь закрылась, она заплескалась под душем. Вода, в отличие от меня, по-прежнему прекрасно знала ее тело, проникала в забытые мною местечки. Есть у нее любовник? Наверняка успела бы упомянуть, хотя бы для того, чтоб от меня избавиться. Хочется ли мне с ней переспать? Невозможно избавиться от инстинктивной потребности выяснить, выйдет или не выйдет.
Но напротив меня на директорском стуле, который едва ее выдерживал, сидела Рози, скрестив на груди руки, пуская из ноздрей табачный дым, мыча спиричуэл. Мычание становилось все громче. Я увидел несущуюся колесницу и спицы в колесах.
Женатый мужчина. При всей своей жестокости и расовых конфликтах наш брак имеет некий смысл. Мы с Рози обладаем не совсем обычным мышлением, которое не обеспечивает мирских благ, но наделяет огорчительной привлекательностью. Мы с ней никогда не стали бы инженерами или врачами, не смогли бы служить некой цели. По мирским стандартам наши способности бесполезны, но помогают нам обновляться.
Иногда мы смеялись при мысли, что можем друг друга убить. Этот факт вписался в наши отношения точно так, как в сознание мачехи вписывается факт существования гиперактивных пасынков. Впрочем, даже за столь короткое время разлуки с Рози механизм начал давать сбои. В нашем браке очень многое было не так. Трава возле дома напротив всегда зеленее, поскольку стрижет ее кто-то другой. Я устал стричь. Но как бы ни зарастала лужайка, любые визитеры наверняка найдут себе дело получше, чем стрижка газона. А у Мэри все вроде в порядке, лезвия идеально заточены. Я чуял что-то нехорошее и все равно хотел сбросить ботинки, пройтись босиком по двору.
Мэри поспешно выскочила в приоткрытую дверь. Полотенце упало. Одного взгляда на морские раковины ягодиц оказалось достаточно, чтоб Рози грохнулась на пол с опрокинутого в моем воображении стула, уступив место порнографическим видениям.
Мэри скрылась из вида в конце коридора, юркнув в дверь маленькой комнатки. Вышла оттуда с большой картонной коробкой. Нести ее было не тяжело, однако неудобно. Поставила на пол, закрыла и заперла дверь на ключ. Кто запирает снаружи дверь спальни? В коробку не заглянешь – перевязана электрическим проводом.
Она высушила феном волосы, наложила макияж. Когда вышла из ванной, было уже невозможно поверить, что я с ней когда-то спал. Стала совсем другой.
