так мила. Почему же тогда так часто в последнее время она вызывает у него раздражение? – Мы отправимся в Бибион, – сказал он и поднял телефонную трубку, чтобы сообщить это капитану.
Все были на месте, кроме Натали, и обрадовались круизу, особенно Паиа и двое детей Гудменов. Вскоре трап подняли, и яхта медленно отошла от причала.
В открытом море было гораздо прохладнее. Гости бродили по палубам, вели бесконечные беседы, наблюдали за меняющимся пейзажем, восхищались морем, а дети без конца спрашивали, когда им позволят купаться.
– Что ты думаешь о Халиде? – спросила Дэйзи Лючию, которая проектировала интерьер его яхты и должна была бы неплохо узнать принца.
– Мне он нравится, – ответила Лючия.
– Он предложит Натали выйти за него замуж?
Лючия пожала плечами.
– А если и предложит, согласится ли она?
– Конечно, нет, – сказала Александра, которая многое считала немыслимым до тех пор, пока оно не происходило. – Она никогда не свыкнется с тем, чтобы стать кому-то второй женой. Одновременно я имею в виду.
– Почему? – сказала Дэйзи. – Ведь она же свыклась с тем, что была любовницей Жан-Клода. Сколько же лет? Пятнадцать? В наше время многие браки и то распадаются раньше.
– Ты ведь не думаешь, что Дэйзи действительно выйдет замуж за Бьерна? – через некоторое время спросила Лючия Катринку.
– Почему ты спрашиваешь? Она тебе что-нибудь говорила?
– Нет, но она, видимо, думает о замужестве.
– Она просто волнуется о Натали, – сказала Катринка.
Яхта проплывала мимо пляжей Лидо, удаляясь все дальше от Венеции.
– Ты счастлив? – спросила Дэйзи Бьерна, чье длинное красивое тело удобно устроилось в шезлонге рядом с ней. Цвет его волос напоминал золотистый шелк, а голубые глаза небо над Адриатикой. Он был актером, когда они встретились на лыжной трассе в Швейцарии, и к тому времени снялся в нескольких фильмах Бергмана. Она могла увидеть его в фильме «Фанни и Александр». Но она никогда не ходила на иностранные фильмы. По крайней мере до тех пор, пока не встретила его. Это было одно из многих удовольствий, которые он ей дарил.
Бьерн взял ее руку и поцеловал.
– С тобой я всегда счастлив, – сказал он, как и положено такому идеальному любовнику, как он. Дэйзи улыбнулась довольной улыбкой, а он подумал, что и в самом деле очень к ней привязан, хотя ее друзья, как бы они ни пытались соблюдать правила вежливости, несомненно, относились к нему с подозрением. Отдавая должное этим попыткам, он все-таки испытывал чувство неловкости. В конце концов, он не так уж много хотел от Дэйзи: возможно, съездить в Голливуд и получить какой-то шанс сделать карьеру в американском кинематографе. Но когда бы он ни упоминал об этом, она всегда отвечала отказом. И все же он был уверен, что когда-нибудь она сдастся, а пока он вил уютное гнездышко из тех небольших денежных средств, которые она ему регулярно давала, и практиковался в английском.
– Ты только посмотри, – сказал Ник, легким движением головы указывая на Дэйзи и Бьерна. – Просто умереть можно.
– Здесь этого хватает, – сказал Нейл. – Куда ни посмотришь.
Ник взглянул на невысокого, полного Нейла, с лысеющей головой и пышными усами, размышляя, стоит ли обижаться на его реплику, и решил ограничиться неопределенным смешком, а потом стал выспрашивать его о валютном курсе на Уолл-стрите.
– Когда столько денег переходит из рук в руки, – сказал Ник, – всегда возникает коррупция, а там, где есть коррупция, рано или поздно появится потребность в хорошем адвокате, вроде меня.
– Это крайне странный взгляд на вещи, – сказал Нейл. Ему никогда не нравился Ник, он был, как ему казалось, какой-то слишком прилизанный со своими гладкими черными волосами и какой-то смазливый. А на тех фотографиях в газетах он стоял, улыбаясь, рядом с каким-нибудь отъявленным мафиози и выглядел довольно зловеще. Жаль, что Александра и Лючия были так дружны. – Негоже делать деньги нечестным путем.
– Они все-таки необходимы, – ответил Ник, который стал для некоторых своих клиентов своего рода экспертом в финансовых вопросах, поскольку правительство всегда пыталось арестовать их за уклонение от уплаты налогов, когда не удавалось предъявить им обвинение в убийстве. Подняв вверх и небрежно заколов свои длинные рыжие волосы, Александра какое-то время наблюдала за мужем, поглощенным беседой с Ником, потом опять повернулась к Катринке.
– Нейлу здесь нравится, – сказала она счастливым голосом. – Он собирался отправиться па Мэн. Можешь себе представить? А сюда не ехать. И думаю, все потому, что Мэн гораздо ближе к Нью-Йорку и к его бизнесу. Тебе повезло, что Адам любит путешествовать.
– Иногда чересчур, – сказала Катринка. – Он слишком много работает.
– И ты тоже.
– Мне нужно чем-то заняться, пока он работает.
– Знаешь, – сказала Александра, закуривая сигарету, – я думаю, что теперь, когда дети подрастают, я тоже могу чем-то заняться. Я бы хотела создать галерею. Голландское искусство, старые мастера, это ведь моя специальность. Как ты думаешь? – Каждый раз во время беременности она бросала курить и пить, но, родив, сразу же все начинала сначала. Как она ни старалась, ей никак не удавалось избавиться от этих привычек. Катринка задумалась над ее словами и ответила:
– Время сейчас удачное. Люди делают деньги, а значит, хотят их и тратить.
