Они вспомнили, что наверху спят Дана и Гонза, и стали говорить тише. Милену душили слезы.
– Ты не должен обращаться с ней, как с сыном. Она все же девочка и твоя дочь.
– Я никогда не заставляю Катринку делать то, чего ей не хочется. Ты это прекрасно знаешь. Но лыжи – это именно то, чего ей хочется.
Иржка наклонился и взял Милену за руку.
– Ну, почему бы не попытаться?
Милена кивнула. У нее не было сил бороться с мужем и дочерью, которые были в союзе против нее. Иржка потянул ее за руку, подхватил и посадил на колени.
– Ты не сожалеешь о том, что я не могу подарить тебе сына? – спросила Милена. У нее был выкидыш до Катринки и два после. Год назад она родила мертвого мальчика.
– Все в руках Господа, – ответил Иржка. – Не в твоих. – Он поцеловал ее.
– Я люблю Катринку. Я люблю тебя.
– Не здесь, – прошептала она, чувствуя его руки под платьем.
– Ничего, – пробормотал он. – Все спят.
Глава 6
Коваши, в том числе Милена, заплатили вступительный взнос в пять крон и стали членами лыжной секции: дна не хотела отпускать мужа и дочь одних на выходные. В пятницу после обеда они вместе с другими членами секции сели перед спортивным комплексом в автобус (потребовалось два автобуса, чтобы разместить восемьдесят человек желающих) и отправились на базу, называвшуюся «хата», до которой было полчаса езды. Находилась она в горах недалеко от границы со Словакией. Это была веселая компания, в основном состоявшая из семей, которые катались вместе на лыжах уже много лет. Даже новички находили знакомых, так что по дороге разговоры переходили порой в общие песни. Катринка тоже пела вместе со всеми. Пели традиционные польки или популярные песни Карела Готта и Иржи Корна. Если Катринка забывала слова, то мама шепотом подсказывала их.
Маленьких детей было мало, особенно таких, как Катринка, и в основном это были мальчики. Дети постарше были обоего пола, так же как и взрослые. Для большинства лыжи были развлечением. Но были и члены местной лыжной команды, которые тренировались вместе с секцией по выходным. Были и такие, в их числе и Милена, кто просто поехал с кем-нибудь за компанию.
За несколько миль до базы дорога кончилась. Автобусы въехали на стоянку, в дальнем конце которой была маленькая будка с телефоном, и все пассажиры продолжили путешествие пешком.
– Мы пойдем пешком? – спросила Катринка, с испугом наблюдая, как все окружающие надевают рюкзаки. В них были запасы еды, одежда, книги и игры, чтобы скоротать время. У некоторых были с собой гитары и губные гармоники, даже несколько балалаек. Коваши и все те, кто приехал сюда впервые, должны были нести еще и лыжи.
– Это недалеко, – убежденно сказал Иржка, хотя даже ему расстояние показалось внушительным. Нужно было пройти по снегу семь километров в гору. Он помог Катринке справиться с рюкзаком, потом надел свой.
– Ну что, дойдем?
Катринка пристально посмотрела в снежную даль. Сколько мог видеть глаз, засыпанная девственно- чистым снегом дорога рассекала сосновый лес, а затем терялась за поворотом перед круто поднимавшейся горой.
– Я не вижу «хаты», – заметила Катринка, уклоняясь от ответа на вопрос.
Оказывается, не все так весело, как она представляла. Этот переход всегда был трудным. А в плохую погоду – ужасным. По телефону в будке базу предупреждали о том, что группа в пути, что было мерой предосторожности, и если группа не появлялась через определенное время, высылалась поисковая партия.
Накануне шел снег, и сейчас он был выше колена. Ота позвонил на базу, и группа начала восхождение. Растянувшаяся цепочка людей в лыжных свитерах и остроконечных шерстяных шапочках сливалась с серым фоном в слабеющем свете. Впереди, освещая дорогу фонариком и протаптывая тропинку, шел Ота. За ним все остальные. Ота был прямо-таки могучего телосложения, в прекрасной физической форме. Если бы не тяжелый рюкзак, он бы просто не знал усталости. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что группа не отстала.
– Хорошо, – кричал он. Его голос был полон энергии и всех подбадривал: – Уже недалеко!
– Что будет, если пойдет снег? – спросила Милена.
– Ад, – ответила Ольга, которая шла рядом с ними. Ее мускулистые ноги были обтянуты лыжными брюками, на плечах – свободная стеганая куртка, а на голове красовалась морская кепка. Ольга напоминала персонаж с детских кубиков.
– Далеко еще? – спросила Катринка. В ее голосе послышались первые жалобные нотки. У нее начали уставать ноги в ботах.
– Такая большая девочка, как ты, не хочет же, чтобы ее несли? – спросила Ольга.
Еще как хочет! Но не хочет в этом сознаться, по крайней мере Ольге. Хотя Ота часто ворчал на нее за что-нибудь, Катринке казалось, что именно Ольга оценивает ее, выискивая недостатки в ее характере. Она обернулась к отцу, надеясь, что он подхватит ее на руки и посадит на плечи. Он часто так делал, когда она уставала. Но в этот раз с него достаточно было лыж. Он улыбнулся ей.
– Умница, Катринка, – сказал он, подбадривая ее. – Мы почти на месте.
Вообще-то было две «хаты», «Русь» и «Орлик». Это были два больших деревянных сельских дома с ломаными крышами на сорок-пятьдесят человек каждый, которые на небольшом расстоянии друг от друга прилепились к покрытым снегом горам. В обоих были большие кухни, столовые и комнаты для отдыха. Спальни были с побеленными стенами, печки топились углем. В каждой было шесть кроватей (на одну или две семьи) и шкафы, где хранились личные вещи до следующего приезда. Санузлы были в конце коридоров.
