– Джастин, это Амелина. Она покажет тебе, где можно раздобыть что-нибудь вкусненькое.
Джастин моргнул, но не сопротивлялся, когда Мейриона опустила его на землю.
Амелина взяла мальчугана за руку:
– Хочешь поиграть?
– Да. – Теперь, когда у него появилась подруга для игр, глаза Джастина заблестели и он позволил Амелине увести себя.
Байрон пошел вместе с детьми к шатру, где, как поняла Мейриона, находилась кухня.
– Джастин, считай это интересным приключением, – прокричала Мейриона им вслед, подумав, что неплохо было бы и ей так же воспринимать все происходящее.
И тут сердце Мейрионы ухнуло вниз, потому что Годрик внезапно потащил ее к большому холщовому шатру, установленному почти в самом центре лагеря. Она видела провожающие их любопытные взгляды и молилась лишь о том, чтобы ей хватило сил противостоять ярости победителя.
Втолкнув Мейриону в палатку, Годрик бросил ее на соломенный тюфяк, служивший ему постелью, но она тут же поднялась на колени и посмотрела на своего мучителя.
– Пожалуйста, не надо!
Порывшись в мешке, Годрик достал кусок веревки и встал перед ней, широко расставив ноги.
– Я должен тебя связать.
– В этом нет необходимости, сэр.
Годрик сердито рыкнул и схватил ее за локоть.
– Я не в настроении пререкаться!
Обмотав запястья Мейрионы веревкой, Годрик подтянул ее руки вверх и прикрепил веревку к стойке, расположенной рядом с тюфяком.
– Выслушай меня, пожалуйста, – взмолилась она.
– Что ты принесла мне? – Его волосы были взъерошены, темные концы беспорядочными волнами падали на плечи. Стоя перед ней, уперев руки в бедра, Годрик был похож на дьявола, который встречает еще одного грешника, прибывшего в ад. – Надеюсь, это нечто большее, чем твое тело; его я уже отведал, и твой яд не пришелся мне по вкусу.
Сердце Мейрионы замерло. Отведя взгляд, она уставилась на кучу подушек, в беспорядке лежавших вокруг.
– Итак, графиня? Не истощайте мое терпение.
– Годрик, ты меня пугаешь.
– Это хорошо.
Ее сердце готово было разорваться. Куда делся тот человек, который совсем недавно клялся ей в любви?
– Это кое-что, чем ты уже владеешь, – произнесла она наконец.
На его лице мелькнула тень любопытства.
– И что же именно?
– То, что по праву должно принадлежать тебе.
– Довольно говорить загадками.
Сделав глубокий вдох, Мейриона решительно произнесла:
– Перстень моего отца. Он может принадлежать только хозяину Уайтстоуна.
Годрик с изумлением посмотрел на Мейриону – ему вдруг показалось, что он стал свидетелем невозможного чуда.
Они молчали так долго, что обоим показалось, будто прошла целая вечность.
– Ты вручаешь мне свой замок?
– Да. – Перстень выскользнул из ее пальцев и упал на тюфяк.
Вдруг Годрик презрительно усмехнулся:
– Кажется, я понял, в чем дело, – ведь замок и так уже мой.
Если бы руки Мейрионы не были связаны, она бы его ударила.
– Черт побери, разумеется, я это знаю. Просто я хотела, чтобы этот знак власти принадлежал тебе.
Годрик прошелся по шатру, затем сел на походный стул.
– Так ты пробралась сюда потайным ходом, чтобы вручить мне это кольцо?
– Да, упрямец ты чертов. Он положил ногу на ногу:
– Я тебе не верю. Если ты хотела сделать мне подарок, зачем было использовать потайной ход? Хозяйка замка вполне может воспользоваться главными воротами.
– Ты не понимаешь. – Она беспокойно дернулась на тюфяке. – Дядя запер меня, и я еле-еле убежала.
